Я и великие
В этом заголовке — при всей его нарочитой (и намеренной) пошлости — кроется забавный секрет: как ни расставляй слова, лучше не станет. Однако именно так, и никак иначе, называется нижеследующий набор историй, потому что заголовок этот еще и невероятно правдив: действующие лица в этих историях действительно я... И великие, ну или те, кого таковыми считают. Что же, вперед, по волнам моей памяти.
Зураб Соткилава, футболист и великий тенор
Великий оперный певец встретил меня в своем классе в Московской консерватории. "Я еще пятнадцать минут позанимаюсь, дорогой, — сказал он мне, чуть извиняясь, — подходи, ладно?" Ровно через четверть часа я заглянул. Зураб Лаврентьевич стоял у окна с последним из студентов и что-то негромко, но очень убедительно ему говорил. Отпустив ученика, он вопросительно повернулся ко мне...
...Сын учителя истории и врача-рентгенолога, всю юность он провел на футбольном поле, достигнув серьезных высот: был капитаном молодежной сборной Грузии и играл в основном составе тбилисского "Динамо". Серьезные травмы, которые Соткилава получил в важнейших играх в Югославии и Чехословакии, заставили его прервать спортивную карьеру. Его, студента-старшекурсника горного факультета Тбилисского политехнического, ждала совсем иная судьба, если бы не пианистка Валерия Разумовская, знакомая родителей Соткилавы: она настаивала на том, что у него оперный голос, и заставила пройти прослушивание у профессора Тбилисской консерватории. В итоге, получив "горный" диплом, он поступил в консерваторию, где молодой лирико-драматический тенор с первых же дней начал подавать большие надежды. В 1966-м Соткилава отправился на стажировку в Милан, в Ла Скала, где на пьяцце пел оперы а капелла. А уже в 1973-м, одержав победы на международных конкурсах, его приняли в труппу Большого театра, и еще через несколько лет он стал оперной знаменитостью мирового масштаба.
...Наш разговор длился недолго: по правилам игры вахтера, где я тогда работал, мне нужно было задать герою десяток вопросов, включительно "что вы думаете о великом и ужасном?". В данной ситуации собеседник все понимал, но лишь улыбался в ответ, будто стараясь загнать меня в угол. Вот фрагмент из этой короткой беседы:
— Кто или что для вас — любовь всей вашей жизни?
— Моя жена. Она и жена, и друг, и главный критик.
— Что вы считаете своим главным достижением в жизни?
— В Париже ко мне какая-то зрительница после концерта сказала: "Я грузин". Вот это важнее всего.
— Если начать жизнь сначала, что бы вы не сделали?
— Я об этом думал. Я был бы немного более сильным — я бы стал более терпеливым к тем, кому не ходил, считая, что уже все спето. Самокритики немного...
— Чему вы никогда не стали бы учиться?
— Убивать бы никого не стал, никого бы не оскорбил и не отнял бы ничего ни у кого.
— Ваши гастрономические и алкогольные пристрастия?
— Макароны с сыром пармиджано и красное мясо с аджикой, простая крестьянская еда. А вино... Однажды я спел Паоло Таваротти, а мне на дом прислали домашнее, Александрия. Он открыл, понюхал и сказал: "Что за виноград? Где растет?" Вот это вино и любовь.
— Ваш девиз?
— Выходя на улицу, улыбнись каждому, а если кто-то хамит, уступи. Так и живу.
Он вышел провожать меня на улицу. Уходя, я обернулся: он улыбался мне вслед. "Улыбнись каждому", — вспомнил я.