Юра, мы все развенчали
«Мифология советского космоса»: деконструкция космического нарратива
Во второй половине ХХ века космическая программа оказалась одним из фундаментов всего советского проекта. Успехи в космосе стали главным видимым извне свидетельством могущества СССР, его сильнейшим оружием в холодной войне. Внутри же страны космическая эйфория служила терапевтическим средством, делавшим неудачи и неудобства земной жизни терпимыми. Покорение космических просторов стало пространственным символом движения к коммунизму. Так, по крайней мере, было в 1960-х. Постепенно космический нарратив, как и другие компоненты советской идеологии, все больше застывал, превращался в набор штампов — миф. Как всегда и бывает, этот кажущийся целостным миф на деле скрывал гораздо больше, чем раскрывал, был ширмой для сложной системы отношений, конкуренции и сотрудничества между учеными, военными, политиками. Все это исследует Вячеслав Герович в своей книге, вышедшей по-английски в 2015 году.
Всю историю советского космоса можно описать как систему неразрешимых на первый взгляд противоречий. Космическая программа была предельно публичной. Пропаганда с самого начала была одной из главных ее целей, а символическое значение полетов спутника, Лайки и Гагарина было едва ли не важнее практического. Вместе с тем она была сверхсекретной. Космические разработки были частью оборонного комплекса, первые корабли были слегка переоборудованными межконтинентальными ракетами; никто из их создателей не мог появляться на публике. Сергей Королев превратился в мифологическую фигуру отца-основателя советской космонавтики только после смерти — до этого никто даже не знал его имени. Иногда доходило до смешного: инженеры специально строили фальшивые модели спутников для торжественных фотографий (настоящие оставались тайной).
Эта секретность имела много уровней. Реальная история космических исследований, как всякая история, состояла не только из успехов, но и из ошибок, просчетов, больших и маленьких катастроф, но деятели космической программы изо всех сил старались представить ее как серию блестящих побед, редактируя, вырезая все лишнее — в том числе и из отчетов партийному и военному начальству. Многие из причастных, разумеется, были этой лакировкой не слишком довольны и создавали собственные «контристории» в приватных беседах, дневниках и мемуарах.