Художник Дмитрий Гутов: марксизм и художественнокритицизм

WeekendКультура

Художник одной книги

Дмитрий Гутов: марксизм и художественнокритицизм

Текст: Анна Толстова

«Если бы наша консервная банка заговорила… Михаил Лифшиц и советские шестидесятые», 2018. Фото: Дмитрий Гутов

Москвич Дмитрий Гутов (род. 1960), играя одновременно две роли, художника-провокатора и искусствоведа-популяризатора, доказывает, что современное искусство — это кризис безобразия, но жить в состоянии кризиса все же лучше и веселее, чем в состоянии застоя.

Этот текст — часть проекта «Обретение места. 30 лет российского искусства в лицах», в котором Анна Толстова рассказывает о том, как художники разных поколений работали с новой российской действительностью и советским прошлым.

Человек с хитрым ленинским прищуром и ленинской бородкой в неизменной оранжевой куртке знаком аудитории более широкой, нежели аудитория современного искусства: еще недавно его можно было увидеть на центральном и региональном телевидении вещающим об авангарде и классике, реалистах и абстракционистах. Учившийся в пединституте и трудившийся экскурсоводом в «Абрамцеве», прирожденный педагог, златоуст и чичероне, обладатель прищура и бородки быстро находит общий язык с любой публикой, будь то завсегдатаи модного арт-кластера, студенты творческого вуза или члены клуба для состоятельных любителей искусства. Лейтмотив едва ли не каждого его выступления в общих чертах таков: современное искусство — заговор посвященных, умножайте свои знания (и печали), и тогда вам откроется великая тайна рынка, почему за такую ерунду так много платят. Приблизительно те же мысли и те же примеры можно найти в любимой книге оратора, «Кризисе безобразия» Михаила Лифшица, главного конструктора паровоза советской марксистско-ленинской эстетики, который продолжает лететь вперед благодаря Дмитрию Гутову. Только лифшицианские обличения современного художника как приспешника власти капитала оратор держит при себе, оставляя зрителя в недоумении, что же такое хорошо и что такое плохо. Ведь при всем разоблачительном, если только внимательно вслушаться, пафосе этих речей он и сам практикует такую ерунду, как современное искусство, со времен перестройки, то есть со времен первоначального накопления капитала.

Гутов не собирался заниматься искусством, хотя с детства только и делал, что занимался им: в клубе юных искусствоведов при Пушкинском музее; в пединституте — в дополнение к основной специальности; в ЗНУИ (Заочный народный университет искусств) у Николая Касаткина, друга Эрика Булатова и Олега Васильева, но учился он у Касаткина не московскому концептуализму, а живописному ремеслу. Гутов рано попал в диссидентские круги, увлекался русской религиозной философией, слушал «голоса», начитался сам- и тамиздата, еще школьником ходил по выставкам неофициального искусства (больше всего ему запомнилась группа «Гнездо», высиживавшая яйца в Доме культуры ВДНХ в 1975-м) и собирался совершить революцию — в нейропсихологии и человеческом сознании. Но не справился даже с тем, чтобы совершить революцию в Московском пединституте, который бросил, проучившись года два на психфаке. Поработал на заводе, поработал в «Абрамцеве», умудрившись в 1982 году — несмотря на все свои неприятности с КГБ — организовать в музее мамонтовского кружка конференцию к 100-летию своего тогдашнего кумира, отца Павла Флоренского. И сдался — поступил на отделение искусствоведения в бывшую Академию художеств в Ленинграде (тогда — Ордена Трудового Красного Знамени Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина Ордена Ленина АХ СССР). Но главное — в 1988 году он дебютировал как художник на XVIII Молодежной выставке в московском Манеже.

Ему позвонили накануне манежного выставкома — законченных картин у него не нашлось, и за ночь он соорудил дюшановский ассамбляж-реди-мейд из тех образчиков советского оттепельного дизайна, что отыскал дома, пришпандорив полосатый стеклянный стаканчик к полосатой дверце от буфета. В отличие от отвергнутого в свое время Дюшанова писсуара, шедевр, окрещенный «Искусство в быт» (1988), был принят на выставку, произвел фурор и тут же обрел какого-то заграничного покупателя-коллекционера. Дебютант незамедлительно попал в веселую компанию Анатолия Осмоловского, Юрия Лейдермана, Авдея Тер-Оганьяна и других сквоттеров галереи в Трехпрудном. А вместе с веселой компанией — в тот позднеперестроечный актив, с каким предпочитало работать новое поколение кураторов и первое поколение галеристов: Виктор Мизиано, Олег Кулик, создатели «Первой галереи» Айдан Салахова, Евгений Митта и Александр Якут, Владимир Овчаренко, Марат Гельман (внесен Минюстом в реестр иноагентов) — всем нравился легкий на подъем и изобретательный художник, делавший легкое и изобретательное искусство, столь непохожее на «московский романтический концептуализм» и все, про что писал журнал «А-Я», прочитанный Гутовым от корки до корки.

Огромная сеть для поимки Человека-амфибии в пруду и недостижимый гамак над верхушками деревьев в Кусково («Человек-амфибия», 1991; «Гамак» 1991); три тысячи бадминтонных воланчиков, зависшие под небесами на невидимых лесках, и мяч, застывший над волейбольной сеткой, в заброшенном подмосковном пионерлагере («Воланы», 1992; «Гаси!», 1992) — после ряда эффектных работ для выставок под открытым небом, устроенных Мизиано и Куликом, и началось триумфальное шествие Гутова по заграницам. 3-я Стамбульская биеннале (инсталляция «Пыль», 1992), павильон России на 46-й Венецианской биеннале (инсталляция «Сознание — это такая вещь, которую мир должен обрести, хочет он этого или нет», совместно с Евгением Ассом и Вадимом Фишкиным, 1995), самая первая, роттердамская Manifesta (аудиоэкскурсия по Музею Бойманса — ван Бёнингена, 1996) — благодаря дружбе с Мизиано, успешно делавшим международную кураторскую карьеру, послужной список начинающего художника выглядел на зависть любому мэтру. Сам Гутов говорит о своем авантюрном творчестве первой половины 1990-х так, как будто пересказывает плутовской роман, и порой переходит на откровенно издевательский тон, напоминающий книги Лифшица о модернизме и современном искусстве. К тому времени разоблачитель авангарда давно сделался гутовским божеством, наставником и воображаемым собеседником.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Семь бед — одно вранье Семь бед — одно вранье

Почему барон Мюнхгаузен нужен во все эпохи

Weekend
«Слава Богу, что я на земле без отчизны остался» «Слава Богу, что я на земле без отчизны остался»

Знал ли Бродский, стоя в аэропорту, что никогда больше не увидит родителей?

Дилетант
Художник и знаток Художник и знаток

Как художники Возрождения помогали ученым, а порой и опережали их в изысканиях

Вокруг света
«Глупые катастрофы, умные катастрофы» «Глупые катастрофы, умные катастрофы»

Фрагмент из книги «Мертвый лев. Посмертная биография Дарвина и его идей»

Знание – сила
«Ползи, улитка…» «Ползи, улитка…»

Куда деться от городской суеты? Создать город без суеты!

Вокруг света
Что такое адаптивный круиз-контроль и чем он отличается от обычного Что такое адаптивный круиз-контроль и чем он отличается от обычного

Адаптивный круиз-контроль: что за устройство, в чем сильные и слабые стороны?

РБК
Интервью Дарьи Екамасовой — о фильме «Анора», восприятии российской культуры в мире и Каннском кинофестивале Интервью Дарьи Екамасовой — о фильме «Анора», восприятии российской культуры в мире и Каннском кинофестивале

Актриса Дарья Екамасова — как артисту попасть в зарубежный проект?

СНОБ
Конго тьмы Конго тьмы

Король Бельгии Леопольд II и кровавая история Конго

Знание – сила
От подполья до экранизаций на Netflix: как китайская научная фантастика покоряет мир От подполья до экранизаций на Netflix: как китайская научная фантастика покоряет мир

Почему мало кто за пределами КНР слышал об азиатском сай-фае

Forbes
Никита Макаров: «Я не понимаю халтуры в искусстве» Никита Макаров: «Я не понимаю халтуры в искусстве»

Никита Макаров — о выставке в Пушкинском музее и поездках на Кольский полуостров

СНОБ
Жизнь на Венере может развиваться в серной кислоте Жизнь на Венере может развиваться в серной кислоте

Биомолекулы, липиды, могут сохранять свою структуру в серной кислоте Венеры

ТехИнсайдер
Москва зодиакальная Москва зодиакальная

Астрологическая карта столицы: выбери свой счастливый район

Лиза
Гений вне морали, или Смертоносная красота. Как Оскар Уайльд и эстетизм проиграли современному миру Гений вне морали, или Смертоносная красота. Как Оскар Уайльд и эстетизм проиграли современному миру

За что викторианская эпоха выбрала Уайльда козлом отпущения

СНОБ
Бой с тенью Бой с тенью

Как съемки в сериале «Амура» помогли Алене Михайловой обрести себя

Grazia
Ближний Восток в спирали войны Ближний Восток в спирали войны

Остановит ли иранский удар амбициозные планы Биньямина Нетаньяху?

Монокль
«Извне»: зачем смотреть мрачный и загадочный сериал от создателей «Остаться в живых» «Извне»: зачем смотреть мрачный и загадочный сериал от создателей «Остаться в живых»

«Извне»: хоррор, который заслуживает вашего внимания

Forbes
Секты, инфоцыганство, мошенничество: о чем новый фильм Ксении Собчак «Осторожно, коучи» Секты, инфоцыганство, мошенничество: о чем новый фильм Ксении Собчак «Осторожно, коучи»

В рамках кинофестиваля «Горький Fest» прошел показ фильма «Осторожно, коучи»

Psychologies
Стоит ли дружить с бывшим: рассуждения психолога Стоит ли дружить с бывшим: рассуждения психолога

Нужно ли поддерживать связь с тем, кого еще недавно любил?

Psychologies
Сила в слабости: как состарился самый критикуемый альбом Дрейка Сила в слабости: как состарился самый критикуемый альбом Дрейка

Почему Дрейк до сих пор остаётся на плаву?

Правила жизни
Гаджеты на колесах Гаджеты на колесах

Во сколько обходятся россиянам автомобильные инновации

Деньги
Тока этого мало Тока этого мало

Электроэволюция в одной отдельно взятой стране

Автопилот
Сергей Бондарчук Сергей Бондарчук

Правила жизни режиссера Сергея Бондарчука

Правила жизни
Нелегкие испытания Нелегкие испытания

История мужчины, столкнувшегося с одним из самых агрессивных видов рака

Men Today
«Самое важное в проекте – это оценка зрителей» «Самое важное в проекте – это оценка зрителей»

Как создавать сложные проекты и как устроена индустрия сериалов

Правила жизни
Любовь и Голубева Любовь и Голубева

Как на творческий метод Леоса Каракса повлияли отношения с Катериной Голубевой

Правила жизни
Все тесней становится в Мировом, но не мирном океане Все тесней становится в Мировом, но не мирном океане

Количество бороздящих морские просторы судов растет год от года

Наука и техника
Если снова болит голова Если снова болит голова

По каким причинам могут возникать частые головные боли?

Лиза
Кир Булычев. Поперек реки Хронос Кир Булычев. Поперек реки Хронос

Чем Кир Булычев резко выделялся на фоне друзей и соратников по перу?

Знание – сила
Что такое овершеринг: причины этого явления и способы с ним справиться Что такое овершеринг: причины этого явления и способы с ним справиться

Почему некоторые люди склонны рассказывать о себе слишком много?

Psychologies
«Не могу ни спать, ни работать, пока муж в командировке» — это уже созависимость? «Не могу ни спать, ни работать, пока муж в командировке» — это уже созависимость?

Где грань между привязанностью и созависимыми отношениями

Psychologies
Открыть в приложении