Неудобная утопия
Наследие югославского модернизма на «Манифесте» в Косово
В Приштине, столице частично признанной Республики Косово, проходит европейская номадическая биеннале Manifesta 14. Всякий раз Manifesta стремится выбирать на карте Европы наиболее беспокойные и в то же время наиболее перспективные в политическом, социальном и культурном отношениях точки. В 2022 году выбор оказался очень точным.
Река Ибар разделяет Митровицу на две части — северную, сербскую, и южную, албанскую, а Новый мост, построенный на месте старого, разрушенного во время войны, соединяет (точнее, соединяет условно: автомобильное движение по мосту перекрыто на въездах) заграждения и посты миротворцев, но проходы для пешеходов оставлены. Этим немногочисленным, прямо скажем, пешеходам открывается лучший вид на инсталляцию «Европа без монументов» украинской художницы Станиславы Пинчук, разместившуюся прямо в реке, у опор моста. Инсталляция представляет собой три гигантские конструкции, точнее — три гигантских стальных скелета каких-то колоннообразных конструкций, которые, словно с небес, упали в Ибар. Внутри конструкций сделаны лавки для сидения, как в парке: Ибар мелеет летом, его можно перейти вброд, так что лавки — не декорация, а вполне функциональны. Это приглашение к диалогу, в идеале — диалогу тех, кого разделяет не одна только река. Впрочем, нынешнее политическое обострение в регионе говорит о том, что диалог — утопия. Колоннообразные конструкции тоже отсылают к утопии — пролетарского единства, интернационализма, братства балканских народов и прочих универсалистских идей модернизма.
«Европа без монументов» — фраза из интервью Богдана Богдановича (1922–2010), выдающегося сербского архитектора и теоретика градостроительства, прославившегося памятниками партизанам и жертвам нацизма,— он построил более двух десятков таких мемориалов по всей бывшей Югославии, и самый знаменитый из них — «Каменный цветок» в Ясеноваце. Нет, он не был конъюнктурщиком — он сам участвовал в Сопротивлении, истово верил в коммунизм и ненавидел национализм. Все его памятники — про единство вопреки межнациональной вражде. В 1982 году Богданович стал мэром Белграда, но превратить родной город в город счастья (один из его урбанистических трактатов был посвящен проблеме счастья в городе) не успел — к власти пришли националисты. Богданович ушел со всех постов, еще в 1987-м написал открытое письмо Милошевичу, назвав его «узколобым поджигателем войны», сделался непримиримым критиком режима и в итоге оказался в изгнании — последние годы жизни он провел в Вене, где работал над теоретическими сочинениями, в частности — про память и утопию в титовской Югославии. В интервью, к которому отсылает название инсталляции, он говорил, что мечтает о Европе без монументов войнам и бедствиям. И при этом прекрасно понимал, что для осуществления этой мечты все его творения должны быть разрушены.
Станислава Пинчук символически выполняет пожелание Богдана Богдановича: стальные конструкции — это призрак его «Памятника павшим шахтерам», как будто бы сброшенного в Ибар с вершины Партизанского холма. Некогда бывший эмблемой Митровицы, монумент Богдановича до сих пор возвышается над городом, хотя и утратил ряд элементов. Памятник, посвященный восстанию шахтеров «Трепчи», в ходе которого сербы и албанцы вместе сражались против нацистских оккупантов, представляет собой двадцатиметровый бетонный трилитон: две массивные колонны, словно две руки, сербская и албанская, тянущиеся к небу из-под земли, держат полукруглую в сечении балку, напоминающую шахтерскую вагонетку. Памятник, как и все работы Богдановича, абстрактен, но располагает к таким буквалистским прочтениям. Кроме того, памятник напоминает мост — мост дружбы народов и солидарности трудящихся. Пинчук было три года, когда распался СССР, официально проповедовавший те же идеалы,— до недавних пор было принято гордиться тем, что Советский Союз, в отличие от Югославии, распался