Preview. Кино
Заняться телами
Два новых фильма о русском балете.
Документальную картину «Танцовщик» про мировую звезду Сергея Полунина Лондон и Нью-Йорк уже видели. У нас ее начнут показывать 18 мая. Предупреждаем, это длинная, почти на полтора часа история. Очевидно, что режиссер Стивен Кантор влюбился в своего героя, да и вся команда чуть ли не в буквальном смысле пала ниц перед такими красотой и обаянием. Но мы же в мире балета, а в нем такие жесты кажутся абсолютно естественными — как арабеск или, скажем, аттитюд. К герою своего документального кино Кантор отнесся как к выдающемуся художественному образу. Некоему, если угодно, Чайльд-Гарольду или даже, скорее, Печорину новейшего времени. В растрепанных кудрях, в сухом мартини за барной стойкой где-нибудь в доках отразились все преимущества и недостатки нашей суровой эпохи. В самом деле — Сергею двадцать семь лет, он знаменит, талантлив, востребован в высшей мере и любим поклонниками и поклонницами до сердечного скрежета, иногда хорошо слышного в близких к сцене ложах бенуара. Но фильм видит другое: мучения, надлом, катарсис. Всю эту классику литературы, в жизни встречающуюся не чаще, чем натуральное масло какао в нынешних аптечных препаратах.
Кадры из Херсона, родного города артиста, и впрямь навевают тоску. Это такой Мариуполь из «Маленькой Веры», где жизнь заканчивается, не успев как следует начаться. Но мальчик занимается гимнастикой, хорошеет и растет. Центральную роль в его жизни играет мама Галина. Она забирает сына с гимнастики и отправляет на танец. Отец и бабушка выезжают на унизительные заработки в Европу, чтобы оплачивать его обучение — сначала в Киеве, потом в Ричмонде, в школе Ковент-Гардена. Рассказ бабушки, дай ей Бог здоровья, о том, как она ненавидела работу сиделкой, — в числе самых сильных моментов фильма. В нем вообще много непроходных, жестких сцен. Разговор Полунина с мамой о разнице между доверием и контролем. Приятели, расписывающие ему, очевидно, нетрезвому, лицо. Заголовки газет, сплошь состоящие из «кокаина», «алкоголя» и прочих непрезентабельных слов. Что было дальше, хорошо известно: став в девятнадцать лет премьером Ковент-Гардена, в двадцать два Сергей в прямом смысле слова сбегает