“Норд-Ост”: 15 лет спустя
Трагедии часто лишают нас смысла, кажется, что земля уходит из-под ног. Близкие погибших в теракте на Дубровке рассказывают, как они нашли в себе силы двигаться дальше.
«Если хотя бы один человек в зале останется жив – это буду я», – повторяла про себя Алена Михайлова, одна из заложников в зале ДК ОАО «Московский подшипник». Она в самом деле выжила. Ее муж – нет. Алене, как и другим пережившим тот день, пришлось все начинать заново.
Справиться с виной
23 октября 2002 года в начале второго действия мюзикла «Норд-Ост» в зал вошли террористы. Зрители и все те, кто находился тогда в здании, оказались в заложниках. Утром 26 октября во время штурма с применением неизвестного газа погибли 130 человек. История не имеет сослагательного наклонения, и все же те, кто провел 57 часов в том зале и выжил, постоянно задают вопрос: могло ли все быть по-другому? Когда погибает множество людей, выжившие далеко не всегда испытывают радость от своего спасения: их чувства сложны и противоречивы. «Многие чувствуют вину и стыд за то, что остались живы, не помогли другим, что растерялись и испугались, что неправильно себя вели», – рассказывает Анна Портнова, заведующая отделом клинической психиатрии детского и подросткового возраста института Сербского. Во время теракта на Дубровке она вместе с коллегами помогала пострадавшим и их родственникам. Часто выжившие пытаются вспомнить, что предшествовало ситуации, словно хотят найти точку, откуда события могли бы пойти иначе: отмечают мистические знаки, закономерности, слова близких. Кто-то в последний момент купил билет с рук, кто-то случайно оказался рядом и решил приятно провести вечер, кто-то, наоборот, не пошел сам, отправив на спектакль родственника.
«Любая чрезвычайная ситуация внезапно нарушает привычный ход жизни человека, который оказался в нее вовлеченным, – говорит заместитель начальника отдела экстренного реагирования Центра экстренной психологической помощи МЧС России Наталья Толубаева. – События, связанные с утратой близкого и с переживанием опасности для жизни и здоровья, террористический акт, особенно с захватом и удержанием заложников, оказывают мощное негативное воздействие на психику. Первая реакция – состояние острого стресса, переживание комплекса сильнейших эмоциональных реакций, таких как страх, отчаяние, тревога, гнев. В этот момент очень сложно совладать с чувствами и контролировать свое поведение. Такое состояние не может длиться долго – оно отнимает очень много ресурсов, изматывает человека психологически и физически». Люди, потерявшие близких, в переживании горя проходят несколько этапов. Первый – это отрицание, когда человек не может поверить в смерть близкого. После «Норд-Оста» родственники не могли опознать родных в морге. Даже на похоронах не верили, что прощаются именно со своим близким. Для того чтобы помочь людям справиться с тяжелым стрессом во время чрезвычайной ситуации, работают специалисты. Если человек не испытывает облегчения после беседы с психологом, подключается психиатр, у которого более широкий ресурс средств, в том числе и психотерапевтических и медикаментозных. Второй этап переживания горя – гнев: «Почему это произошло со мной и моими близкими?» Он сменяется этапом «сделки» («Боже, сделай так, чтоб он выжил!», «Если я это переживу, то сделаю...»), или сразу развивается стадия депрессии, исчезают последние надежды и нет ничего, кроме безысходности и бессилия. Важный завершающий этап – осознание произошедшего, которое может начаться через несколько часов, а может и через несколько дней или недель. «После этого человек решает для себя еще одну важную психологическую задачу – это принятие, – поясняет Наталья Толубаева. – Говоря другими словами, он адаптируется к новым условиям. В среднем этап занимает несколько месяцев, а в случае смерти близкого – около года. Это процесс «переработки» случившегося: человек не вычеркивает из памяти травмирующее событие, а учится жить, принимая произошедшую с ним трагедию».