Коллекция. Караван историйРепортаж
Андрей Соколов: «То, что я не попал в самолет, может быть, меня от чего-то спасло»
«Говорю себе всегда так: что Бог ни делает, все к лучшему. Когда от тебя уходит жена, неизвестно, кому повезло. Поэтому в данном случае я воспринимаю это как должное в том смысле, что могло бы быть хуже», — рассказывает народный артист России Андрей Соколов.
Андрей, хочется сразу начать с ваших нынешних планов в кино. Меня очень заинтриговало видео, которые вы прислали, где вы выполняете сложные трюки на спортивных «жигулях». Это какая-то очень драйвовая экшен-история...
— Речь идет о проекте под рабочим названием «Жига». Я бы, наверное, назвал его молодежной историей в том смысле, что два главных героя — это ребята, которым по 17—20 лет. Из более взрослого поколения — мы вдвоем с Сергеем Шакуровым. Я играю учителя труда в школе, который увлекается автомобильными гонками. Для своих учеников он такой упертый трудовик... А на самом деле по азарту и по куражу от них ушел совсем недалеко. История о том, как два брата находят старый автомобиль «жигули» в гараже, в силу обстоятельств хотят его продать, вмешивается фортуна в лице девушки... Оказывается, девушка занимается гонками... Там очень круто написан сценарий, подробности рассказывать не буду.
— Конечно-конечно. А где проходили съемки?
— Снимали мы под Питером. Режиссер — Наталья Ахметова-Каленова. И одним из главных героев является сама машина. Машина уникальная. И все мы катались на этих автомобилях, отвели душу. Была возможность погонять, покрутиться.
— Вот скажите, где вы научились тому, что мне показывали? Это же просто суперуровень экстремального вождения...
— Я же катался на кольцевых гонках. Я вообще инструктором по автомотоспорту когда-то был. В свое время, еще в прошлом веке, даже была программа на «Первом канале», которая называлась «Вираж», наподобие программы «А ну-ка, парни!». И там, помимо всяких испытаний, были гонки. Слава богу, мы заняли только третье место, потому что призеры соревновались на вертолете и там произошел несчастный случай. Но смысл в том, что в этом «Вираже» мы и на мотоциклах, и на лошадях, и по льду катались. У меня навыки уже есть, и очень приятно было все это вспомнить, поскольку первая моя машина — «жигули» и учился я на них. И выступал на соревнованиях тоже на «жигулях». И помимо всего прочего, компания веселая и очень приятная, интересный сценарий. Сейчас завершили съемочный процесс и впереди самое главное — монтаж, это великое слово в кино. Материала много, он интересный, кусочки я видел.
— А сейчас уже не озвучивают видео специально, в студии, сейчас сразу речь актера записывают на площадке?
— С нами работал прекрасный оператор Сергей Астахов, который снимал фильм «Брат» и так далее. По поводу озвучания — как таковое есть черновое звучание, это то, что не идет в картину. А есть чистовое — то, что записывают тоже на площадке, но когда просят тишины. Ну как можно лучше записать звук мотора, как можно записать крик толпы? Там массовка была по 300—500 человек. Погода у нас, конечно, была уникальная, как и всегда в кино. Сначала мы горели, все время 35—40 градусов жары, а в последний день у нас солнце ушло, начались проливные дожди, мы снимали «дырками». Но все равно... Как обычно, все были на подъеме.
— У меня подальше был вопросик про мотоцикл, хобби, но тогда уж закончим тему транспорта. Я знаю, что у вас был отреставрированный «Урал», просто звезда московских дорог. Что с ним стало? Сейчас на чем ездите?
— Поскольку три года назад я не избежал участи всех своих коллег-единомышленников и все-таки завалился на «харлее»... Это было крайне неприятно, слава богу, нога осталась на месте. Но был очень сильный ожог трубой. Поэтому года два к мотоциклу я не подходил. Но год назад купил «Гуся»...
— Для непосвященных переведите.
— «Гусь» — это БМВ-250, очень хороший мотоцикл, фантастическая машина, умнейший, удобный, прямо то что нужно. И вот на нем сейчас опять потихонечку стал ездить. Я и так не гонял... А по поводу «Урала»... Да, он был отреставрирован, это мотоцикл, хозяином которого являлся по документам аж курьер Сталина, но у меня его брат забрал — выпросил, и я ему отдал.
— Но это же опасно, вы как, не боитесь этим заниматься? Все говорят, что опасно.
— Да, но я на мотоцикле лет с семнадцати, и вот за все время это первый раз.
— А почему люди заваливаются: они в поворот не входят?
— По-разному. У меня получилось так, что я поехал по асфальту, который был недавно положен. Опять же, это был мост. Начал тормозить, мотоцикл тяжелый, асфальт был мягкий, я по нему заскользил. И просто-напросто упал, и уже поехали машины... Слава богу, по голове никто не проехал. Так что неприятная история.
— И сейчас вы осторожненько ездите?
— Да я и ездил всегда осторожно, понимаю, что это такое. Но здесь опасность еще немножко другая: не ты, так тебя. Мы когда командой едем, меня все подзуживают: «Давай, давай, газуй»! Я говорю: «Ребят, медленно, но верно». Но само ощущение этого кайфа, когда ты едешь и получаешь удовольствие, тем более если на природе, — это здорово. У нас есть такое мотоциклетное сообщество, «Федерация», где масса интересных, состоявшихся людей. У меня даже специальные наклейки на мотоцикле, на шлеме...
— То есть вы не один катаетесь, у вас компания.
— И не одна. В Суздале проходит фестиваль, на который собираются до пяти тысяч человек... На мотоциклах со всей страны приезжают, из Челябинска, откуда угодно.
— Да... Вот у меня такой вопрос. Вы человек, который вообще постоянно в дороге. Три — пять раз за неделю можете сесть в самолет, поезд... Вот как вы живете в них? Как можно привести себя в порядок, если ты рано утром из Пензы прилетел, а вечером у тебя спектакль в Москве... А утром ты на «Сапсан» и в Питер... Что вы делаете, чтобы отдохнуть и нормально выглядеть?
— Во-первых, слава богу, я не девочка, особо внимание своей внешности не уделяю. Губы подкрашивать не надо. Но опять же, это все зависит от того, когда рейс, во сколько, куда лететь. Если рейс длинный, я знаю, что там всегда можно и поспать, и накормят. Если это утро, я не завтракаю...
— А удается поспать во время полета?
— Раньше у меня был условный рефлекс. Я входил в самолет, садился и сразу отрубался. Сейчас засыпаю уже не так просто... У меня всегда с собой беруши и на глаза повязка. Но вот это ощущение, что это такое воздушное такси, да, оно есть. И слава богу, что самолеты летают, что такая возможность есть. По поводу еды, кстати. Я знаю все меню «Сапсана» и «Аэрофлота».
Но самое главное, когда ты летишь по работе, то на тебе хлопоты по регистрации, по билетам не лежат. Я стараюсь приезжать не заблаговременно. А мой старший товарищ Александр Викторович Збруев, когда по гастролям мы вместе катаемся, он аж за три часа. Самолет в двенадцать, ему в девять уже надо выехать в аэропорт. Другое дело, что у меня в черном списке появилась компания Air Serbia. Потому что в день своего рождения я должен был лететь в Черногорию, у меня там была встреча...
— Да, я помню, у вас была запланирована в день рождения чудесная поездка. Как так, не пустили в самолет?
— Оказывается, у Air Serbia есть такое положение в их правилах, где-то мелким шрифтом, где, как всегда, никто ничего не читает, да и не видно... Что компания имеет право продавать большее количество билетов, нежели мест на борту, для того чтобы было всегда заполнено. Вот представьте себе, 13 августа, день моего рождения... Я, как порядочный человек, приезжаю, заблаговременно все регистрирую, получаю талон, сдаю багаж, прихожу на посадку, сижу, там длинная очередь, пропускаю людей с детьми и так далее, сзади меня человек пять — семь. И вдруг меня так в стороночку. Спрашиваю, что случилось.
— А вы в экономе летели в тот день?
— В тот день да. У меня пересадка была в Белграде. Спрашиваю: «А в чем дело?» — «Вы в черном списке». Я говорю: «Что значит черный список? Вызовите мне представителя». Приходит представитель и говорит, что слишком много народу летит. «А я здесь при чем? — спрашиваю. — Я пришел заранее, зарегистрировался...» — «Ну вот такие правила... Вам места не хватило...»
— Вы сказали, кто вы?
— Я не стал говорить. Сказал: «Ребят, знаете, у меня день рождения сегодня, вообще-то, и я лечу на переговоры». Таких нас осталось четыре человека. И получается так, что в итоге они не пускают меня в самолет.
Было составлено письмо, и я везде пропагандирую: не летайте самолетами Air Serbia. Будем судиться, посмотрим, потому что у меня была сорвана сделка с партнерами... Пусть юристы этим занимаются.
— Конечно, такое нельзя оставлять без внимания. Но вы очень скромны. Если бы начали скандалить, сказали бы, кто вы, назвали какие-нибудь имена высоких людей, с должностями, то вас бы быстренько пропустили...
— Знаете, какая штука. Слава богу, что действительно у меня есть друзья, которые, возможно, смогли бы помочь. А как быть простым людям? И, честно говоря, я до такой степени опешил, что сказать особо нечего. Да и как назвать эту сотрудницу, представительницу Air Serbia, которая просто кичилась своей властью? Намазала ее на бутерброд и жрала в обе щеки. Это как? Посмотрим.
— Ну хорошо, вы в свой день рождения вернулись из аэропорта домой. И что стали делать?
— Я вернулся из аэропорта домой, плюнул на все и поехал на дачу на рыбалку. Успокоился и просто отдохнул в этот день.
— Как раз у меня был вопрос. Вы производите впечатление очень уравновешенного человека, который умеет владеть своими эмоциями, как никто. Вот у вас какая была неприятная ситуация... Другой бы там, в аэропорту, все кресла переломал и кричал бы громко, заглушая двигатели самолета. А вы уехали. Как себя уравновешиваете в таких случаях, что себе говорите?
— Говорю себе всегда так: что Бог ни делает, все к лучшему. Когда от тебя уходит жена, неизвестно, кому повезло. Поэтому в данном случае я воспринимаю это как должное в том смысле, что могло бы быть хуже. Не дай бог, со мной там что-то случилось бы. То, что меня не пустили в самолет, может быть, меня от чего-то спасло. Вот такое оправдание для себя всегда использую: неизвестно, чем могло бы кончиться. Поэтому вырулим, главное, чтобы время было и здоровье — все, больше ничего.
— А когда приходится отстаивать свои права, вы предпочитаете оставаться в рамках вежливости или бывает, что даете понять, что можете и по-другому?
— Это же все зависит от оппонента. Я знаю за собой такую черту, что мне нельзя выпускать себя из рук. Потому что ущерб, который от меня идет, к сожалению, превышает тот, который наносят мне: рамок не знаю.
— Чувствуется, что вы жили в девяностых.
— Да, это было. Поэтому, зная это и понимая, что компромисс все-таки лучше и лучше в такие ситуации не попадать, стараюсь сохранять спокойствие... Но если ты влип в такую ситуацию, как говорит один о-о-очень известный человек, бей первым, но бей так, чтобы потом человек не встал. Это образно, можно же бить и словом, и другими действиями.
— Андрей, еще такой вопрос. Слышала, что вы уходите из кинофестиваля «Алые паруса» в «Артеке», президентом которого являлись много лет...
— ...в силу обстоятельств. Люди, которые привели меня к этому выводу, знают, почему я ухожу, выносить на публику это не буду. Спасибо большое за то, что было много хороших и интересных лет, но есть черта, за которую переходить нельзя...
— У меня ощущение, что вы ко многим вещам в жизни относитесь философски...
— Жизнь — вещь удивительная, мы же все-таки гости на этой Земле. К сожалению, огромное количество людей этого понять не может. И очень трудно принять то, что ты сегодня есть, а завтра тебя может не быть. Вот когда ты это понимаешь... Мне есть с чем сравнивать.