«Криминальному чтиву» Тарантино 30 лет. Вспоминаем, как создавался культовый криминальный роман
14 октября 1994 года в мировой прокат вышло «Криминальное чтиво» тогда еще начинавшего сценариста и режиссера Квентина Тарантино, за плечами которого были только «Бешеные псы». Собственно, дебют получился настолько талантливым и ярким, что о молодом кинематографисте заговорила индустрия, но пока еще не весь мир. Ситуацию исправила вторая полнометражная работа постановщика, премьера которой состоялась на 47-м Каннском кинофестивале. С него же стартовало триумфальное шествие фильма. По случаю юбилея картины кинокритик Елена Зархина рассказывает о ее создании и влиянии.
Есть известный анекдот, который иногда выдают за правду. Якобы некий кинокритик во время интервью сказал Тарантино: «Квентин, вы так и не сняли ничего лучше «Криминального чтива». Тарантино ответил: «А кто снял?» Сам постановщик впервые услышал эту шутку в беседе с Антоном Долиным (признан иноагентом), от души над ней посмеялся, но уточнил, что не считает фильм своей лучшей работой в карьере.
Вероятно, для кинематографистов подобный подход — что лучшее еще только впереди — единственно верный. Иначе, достигнув вершины, ты сможешь рассчитывать только на один путь — обратный и по нисходящей. Но сложно спорить с фактом, что «Криминальное чтиво» стало важной частью истории кино, сильно повлияв на нее, на жанр и на то, что из себя представляет симбиоз качественного авторского и хорошего зрительского кино. Разберемся, как это удалось воплотить Тарантино.
«Криминальное чтиво»: выдающийся текст под обложкой бульварного романа
Отличительная черта любого тарантиновского фильма — фирменный юмор и талантливые диалоги, которым постановщик отводит львиную долю сценария. Но важной особенностью и дебютных «Бешеных псов», и последующего «Криминального чтива» стала ломаная структура. Вслед за режиссерами французской «новой волны» Тарантино отдал предпочтение нелинейному монтажу, переставляя сцены фильма местами и нарушая их последовательность. По сути, «Криминальное чтиво» начинается ровно там же, где и заканчивается.
Картина, вдохновленная дешевыми pulp-журналами, состоит из нескольких отдельных захватывающих историй. Всего их шесть, но самостоятельные названия имеют только три из них. Это сюжет про ограбление кафе парочкой влюбленных («Ситуация с Бонни»), линия с двумя вечно болтающими гангстерами, переживающими череду адреналиновых приключений («Винсент Вега и жена Марселласа Уоллеса»), и история про неудачливого, но совестливого боксера («Золотые часы»). В финале все эти сюжетные линии сходятся в одну — и герои оказываются частью единого мира фильма.
При этом заядлый синефил Тарантино не стеснялся заимствовать отдельные фразы из других проектов. Известный монолог героя Джексона с отсылкой к библейскому стиху из книги пророка Иезекииля 25:17 («И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными, над теми, кто замыслит отравить и повредить братьям моим. И узнаешь ты, что имя мое Господь, когда мщение мое падет на тебя») разбавлен цитатой из японского боевика «Телохранитель Киба» 1973 года. В картине снялся один из любимых тарантиновских актеров Сонни Тиба. Но этим заимствования не ограничиваются. Линия о передозировке Мии Уоллес и ее возвращении к жизни после укола адреналина в сердце едва ли не дословно повторяет реальную историю, рассказанную в доке Мартина Скорсезе «Американский парень». А танец героев Траволты и Турман — прямая отсылка к аналогичной сцене из «Банды аутсайдеров» Годара 1964 года.