Эволюция агрохолдингов
Российский сельскохозяйственный бизнес адаптировался к вызовам времени, создав эффективные модели управления
В течение последних двух десятилетий сельское хозяйство России совершило качественный рывок. Страна, которая когда-то зависела от импорта продовольствия, превратилась в мирового лидера экспорта продукции АПК. Этот успех стал возможен благодаря внедрению передовых технологий и грамотному управлению. Основой продовольственной безопасности и примером успешной адаптации к вызовам времени стали агрохолдинги — крупные компании, управляющие процессами от поля до прилавка. Какие существуют модели управления агрохолдингами и как выбрать одну из них, расскажет автор этой статьи.
Сейчас Россия не только в полной мере обеспечивает себя продовольствием, но и стала значимым игроком на мировых рынках. Этому способствовали как обширные территории страны, богатые природными ресурсами, так и стремительно развивающиеся системы управления, которые стали ключевым фактором успеха. В условиях глобальной конкуренции, санкционного давления и роста себестоимости производства эффективное управление становится обязательным. От выбранной модели управления многое зависит: устойчивость бизнеса, его доходность и конкурентоспособность. При этом текущие модели управления — это не просто локальный опыт, но и пример для изучения на мировом уровне.
При разговоре о современных бизнес-моделях агробизнеса важно помнить, что каждая из них — это не просто способ управления, а отражение определенной философии ведения дела. Как говорится, «бытие определяет сознание, а сознание — бытие». Так и здесь: то, как управляется бизнес, напрямую связано с тем, какую стратегию выбрала компания.
Бизнес-модели агрохолдингов
Какие же существуют варианты? Во-первых, собственно вертикально интегрированные компании. Представьте: компания производит зерно, перерабатывает его на комбикорм, этим кормом кормит животных, получает мясо, затем делает из него колбасу. После продает в магазинах под собственным брендом, а иногда даже и в собственных торговых сетях. Продажи самого зерна другим бизнесам минимальны, основным источником дохода для компании являются мясные полуфабрикаты, продаваемые в рознице.
Безусловно, у этой стратегии есть сложности. Многие ошибочно считают, что можно просто собрать урожай, упаковать его в красивую упаковку и сразу получить прибыль. Но чтобы довести продукт до полки, компании нужно разбираться в маркетинге: быть способной разработать систему ценностей бренда, самостоятельно изучить целевую аудиторию, брендировать продукт и выбрать эффективную коммуникационную стратегию.
Преимущества очевидны — высокая маржинальность и узнаваемость бренда. Однако управление такой структурой — достаточно трудная задача и требует гораздо бо́льших компетенций, чем при выборе других бизнес-моделей: нужно собирать разностороннюю команду и уметь ею управлять, а также постоянно развивать различные сквозные компетенции как для производственных, так и для коммерческих процессов.
Есть и другой подход — пусть каждый занимается своим делом. В таких случаях холдинги строятся так, чтобы растениеводство, животноводство, переработка и трейдинг существовали как отдельные направления. Это похоже на соседей, которые иногда помогают друг другу, но в основном живут своей жизнью. В чем его преимущества? Если в одном направлении возникнут трудности, это не так сильно ударит по остальным. Например, засуха снизила урожайность — растениеводство просело, а переработка или трейдинг остались на плаву. Однако такой подход требует больших затрат. Каждое подразделение — это свой управленческий аппарат, а значит, увеличиваются расходы на каждое предприятие. Кроме того, теряется синергия: когда бизнесы не связаны между собой, они упускают возможности для совместного роста.
Третий вариант для тех, кто не хочет зависеть от внешних поставщиков. Эти компании стремятся все производить сами: семена, СЗР; они также самостоятельно поставляют технику, а некоторые уже даже строят заводы по производству запчастей к ней. Такой подход снижает затраты и риски управления ядра бизнеса. Но и он неидеален. Представьте, что где-то в этой цепочке возник сбой: например, техника сломалась, а запчасти еще не произведены. Это вызовет эффект домино: одна проблема потянет за собой другую и приведет к простоям на производстве.
И наконец, экстенсивная модель. Здесь все просто: компания покупает больше земли, строит больше ферм и таким образом наращивает свои мощности. При этом можно максимально стандартизировать работу компании — каждый новый филиал будет работать по уже отлаженным стандартам.
Конечно, в таком случае рентабельность ниже, чем при использовании других моделей. Но за счет увеличения масштаба компании все равно наращивают свою прибыль. Такая модель — выбор тех, кто готов идти на компромисс между доходностью и стабильностью.
Важно отметить, что описанные подходы не обязательно должны внедряться обособленно. На российском рынке существуют примеры компаний, которые, наоборот, делают ставку на синтез моделей для оптимизации производства, повышения эффективности и максимизации прибыли.
Корпоративный центр
Когда мы говорим о корпоративном центре (КЦ), сразу возникает вопрос: какую роль он вообще должен играть? Это как главный штаб: можно отдавать приказы, можно разрабатывать стратегию, а можно вообще не вмешиваться, предоставив свободу действий. Однако необходимо обратить внимание на то, что корпоративные центры бывают разными, и у каждого из них своя миссия.
Рассмотрим все варианты. Например, есть модель «Финансовый холдинг — портфельный инвестор». Представьте, что корпоративный центр — это инвестор, который вкладывает деньги и ждет отдачи. Его задача — купить, согласовать стратегию, возможно, продать актив, но никак не участвовать в операционной деятельности. Ему важен только финансовый результат. Он не командует: «Сейте пшеницу и подсолнечник!», а просто говорит: «Я вложил деньги, хочу видеть 15 % годовых». Такая роль КЦ удобна для предприятий, поскольку они сохраняют управленческую независимость, обладают гибкостью в принятии решений и в то же время могут не заниматься стратегическими вопросами компании.
Другая модель — «Стратегический архитектор — генератор идей». В этом варианте КЦ уже не только вкладывает деньги, но и думает о развитии. Представьте продюсера, который разрабатывает сценарий, но не снимает фильм сам. Он задает стратегические цели, следит, чтобы все шло по плану, но в операционную деятельность вмешивается минимально. Стратегический архитектор — это проводник изменений. Он видит рынок, замечает тренды, понимает, куда двигаться, чтобы не просто удержаться на плаву, но и захватить новые рынки.