«Конечно, надежда есть»
Юрий Борисов сейчас, без сомнения, самый востребованный российский актер. Главному редактору «Правил жизни» Трифону Бебутову удалось поймать его между съемками и обсудить работу над образом Пушкина и то, почему Александр Сергеевич – наше все.
Трифон Бебутов: Юр, я тут подумал: мы с тобой познакомились пять лет назад – в 2019 году, у меня дома.
Юрий Борисов: Помню.
Трифон: Это были, по-моему, последние месяцы какой-то нормальности. Потом начался ковид и все остальное. А еще 2019-й – ты сейчас поймешь, почему я об этом говорю, – это старт трендов, связанных с тиктоком, с рилсами. Именно тогда короткий видеоконтент начал завоевывать массы. Расскажи, как у тебя меняется (и меняется ли вообще) отношение к большим форматам, к кино? Ты рилсы смотришь?
Юрий: Ну не то чтобы мне есть где их смотреть: у меня нет аккаунтов в соцсетях. Не могу сказать, что что-то особо меняется. Я немножко в другом ритме живу и другим делом занимаюсь – кино, сериалами. Но я знаю, что есть люди, которые знают меня, например, только по рилсам. Мне порой люди говорят: «Я фильмы твои не смотрел, зато видел рилсы, все ты правильно делаешь!»
Трифон: За последние годы действительно потребление кино и вообще контента сильно изменилось. Если не ошибаюсь, в том же 2019-м на «Нетфликсе» вышел фильм «Ирландец», снятый Скорсезе. Эта картина идет три с лишним часа. И в разных странах зрители, не сговариваясь…
Юрий: …сказали, что очень длинно.
Трифон: Не просто сказали, что очень длинно, они нарезали его на сериал. Был даже такой марафон: кто лучше подберет тайм-код, на каком моменте можно закончить просмотр, чтобы продолжить его завтра. Такая вот история – просмотр трехчасового фильма разбит на несколько дней.
Насколько ты как человек внутри индустрии воспринимаешь изменения в потреблении информации аудиторией? Понятно, что ты не режиссер монтажа, ты артист, но тем не менее. И как на твою карьеру влияет то, что знания о тебе приходят через соцсети и какие-то короткие фрагментарные эпизоды?
Юрий: У меня ничего не меняется в этом смысле, потому что я как раз за другую часть кино отвечаю – за то, чтобы дать создателям материал для дальнейшего монтажа. Будь я режиссером, мне, конечно, было бы необходимо в этом разбираться, чтобы чувствовать пульс времени. Но я занимаюсь жизнью персонажа за кадром, и в моей голове этот персонаж существует всю его жизнь: когда он у меня рождается, про него можно сделать сериал в десять сезонов, а можно – в пять минут.
Трифон: Главная тема нашей встречи – «Пророк». Расскажи о том, как тебе это предложение поступило и о чем ты в этот момент подумал. Может быть, я ошибаюсь, но вроде не самые характерные для тебя роль и эпоха – и по настроению, и по темпераменту. Как ты воспринял этот сценарий и это предложение?
Юрий: Это было, конечно, очень неожиданно и странно. Мы встретились с Петей Ануровым. Он сказал, что у него есть идея сделать фильм о жизни Пушкина и что он хочет, чтобы я его сыграл. На тот момент кроме идеи ничего не было. Это год 2019-й. На все ушло несколько лет. Это был такой мучительный процесс, потому что жизнь шла, за это время контекст менялся. Когда Петя предложил мне роль, я решил, что да, это интересно: мне есть что сказать здесь, потому что любое кино – это повод для меня что-то исследовать в себе, в мире.
Трифон: Ты говоришь, что на момент этого предложения тебе было понятно, о чем рассказывать. Как именно ты себе сформулировал эту историю и свое участие в ней?
Юрий: Понимаешь, я много раз ее переформулировал. Мне кажется, Пушкин – это невероятная личность, наполненная разными противоречиями и идеями, которые его обуревали, начиная от идей свободы и изменения мира в начале жизни, заканчивая принципами долга и верности отчизне. Ведь он очень по-хорошему верил в то, что нужно служить…
Трифон: …отечеству.
Юрий: …отечеству, да.
Трифон: Да, свободолюбие – с одной стороны, и стремление служить отечеству – с другой. Вообще, фигура Пушкина остается всегда современной, начиная с того, что он создал язык, на котором мы продолжаем говорить, писать, читать (я имею в виду стилистически), заканчивая его биографией. Такое ощущение, что судьба поэта, большого художника, мыслителя – она сквозная вообще для всех эпох. Возвращаясь к фильму: когда я его смотрел, то увидел в биографии Пушкина завуалированную биографию многих наших современников.
Юрий: Ну, потому что он был сыном и плодом той земли, на которой родился, вырос и прожил всю свою жизнь, никогда никуда не уезжая. Он очень честно чувствовал, говорил и писал обо всем, из-за чего имел огромное количество проблем. Иногда он понимал, что последует за его словами, а порой совершенно не думал об этом, будучи очень импульсивным человеком. Для меня его творчество было абсолютно честным, поэтому все последующие писатели, поэты и художники так или иначе чувствуют его в себе. Он был первым, кто задумался: «А почему об этом говорить можно, а об этом нельзя? Почему так можно, а так нельзя? Я чувствую так и не могу по-другому», – он и не мог по-другому, он же не знал, что был гением. Он был просто Сашкой.
Трифон: А он мыслил себя просто Сашкой?
Юрий: Конечно! Нет, у него, конечно, не такое самоощущение, как у нас, было. В чем-то оно было масштабнее и в хорошем смысле пафоснее. Ощущение жизни, долга, чести, достоинства было все-таки немного иным. Но при этом те люди, как мы, ели, писали, занимались сексом и т. д. Конечно, он просто вставал по утрам, скучал, шел куда-то, что-то делал и не думал о том, гений он или не гений. Да даже если бы и думал – а что толку? Тебе эти мысли не помогут прожить жизнь.
Трифон: Скорее усложнят.
Юрий: Тебе просто нужно жить, как-то зарабатывать, строить свою бытовую жизнь, духовную, справляться со своими демонами и т. д. Поэтому, я думаю, он жил как мог – а мы все наблюдаем. А так как любой человек – искра бога, как я считаю, то чем честнее он живет, тем больше мы эту искру видим. Я, на самом деле, вижу, что каждый человек – гений. Не может быть так, что кому-то больше дается, а кому-то меньше, я в это не верю. Мне кажется, что у кого-то по тем или иным причинам, часто даже не зависящим от самой личности, эта гениальность больше раскрывается в силу обстоятельств, а у кого-то меньше. Кто-то гений в одном, а кто-то – совершенно в другом. И, будучи гением совершенно в другом, иногда, к сожалению, человек всю жизнь занимается абсолютно не тем просто потому, что у него так уже сложилось.
Трифон: Ты говоришь, что с момента запуска проект несколько раз трансформировался: менялся контекст, творческие решения и т. д. Как ты воспринимаешь этот фильм сегодня, когда он уже стал законченным произведением? Что тебе в нем особенно нравится, что тебя удивило и обрадовало, когда ты увидел финальный продукт?