Порвали два кальяна
На ТНТ премьера нового комедийного сериала «Жуки». Жители столицы попадают в деревню — не новый сюжет, но за штампами скрываются неожиданные обобщения, к которым присмотрелся «Огонек».
По одной фразе из пресс-релиза — «ситком про троих гиков, пытающихся откосить от альтернативной службы»,— понятно, что телеканал обращается к своей аудитории, которой не нужно объяснять, кто такие гики и зачем косить. Такой сюжет невозможно, конечно, представить ни на «Первом канале», ни на «России 1». Там вообще невозможно представить, что кто-то от чего-то пытается откосить. Наоборот — сюжет на эту тему выглядел бы примерно так: «трое друзей пытаются всеми правдами и неправдами попасть не просто в армию, но в воздушно-десантные войска. Друзьям придется пройти через ряд испытаний, но в итоге их мечта осуществится». Именно так сегодня выглядит «официальная картина мира», навязываемая телевидением в качестве нормы. Хотя в отличие от советского времени сегодня все-таки есть разные варианты «нормы». Один из вариантов называется «кино для молодежной аудитории». «Огонек» уже писал о том, что государство примерно три года назад решило срочно поощрять «молодежную культуру», чтобы отвлечь молодежь от митингов, попросту говоря. Но для этого приходится идти на существенные уступки — позволять на экране значительно больше правды о действительности, чем это принято.
Впрочем, сам сюжет «жители столицы попадают в деревню» далеко не нов, и это еще мягко сказано. Автор провел небольшой соцопрос среди коллег постарше, которые с ходу перечислили обязательных героев из советского еще сюжета «горожане в деревне»: участковый — грубоватый «хозяин тайги»; игривая продавщица, которая всех знает; пьяница-балагур, местный интеллигент-художник и так далее. Коллеги почти угадали: все это здесь тоже есть. «Кино про деревню» у нас содержит больше штампов, чем любое другое, и с этим уже приходится считаться как с данностью. Хотя, например, никакой «деревни вообще» давно уже не существует: все теперь по-разному. Жуки — это деревня старого образца, где люди живут как бы в «вечном 1990 году».