«За такой вопрос я бы отрубил вам голову!»
Беседа с Джорджем Мартином
В августе в России впервые побывал не нуждающийся в представлении писатель, чьей «Песнью льда и пламени» зачитываются миллионы по всему миру. Джордж Мартин приехал на несколько дней в Петербург, чтобы принять участие в конвенте «Фантассамблея». «Мир фантастики» нашёл время, чтобы поговорить с великим и ужасным фантастом.
Одержимость «Ветрами», температура у Стены и правильные драконы
Как известно, журналист, берущий у вас интервью, должен наперёд поклясться богами Браавоса, что не станет спрашивать вас о сроках выхода «Ветров зимы». Я бы и так не спросил — но есть люди, которые задаются этим вопросом слишком часто, упрекают вас, даже оскорбляют… Бывает ли, что вы, глядя на всё это, хоть чуть-чуть, но ненавидите людей?
Ненавижу? Нет, это слишком сильное слово. Но, действительно, меня утомляет постоянное повторение этого вопроса: «Где книга? Где книга?..» А ещё меня расстраивают фейковые истории. Когда я учился журналистике, нам говорили, что самое главное — точность. Кажется, сегодня, в век интернета, никто на Западе понятия не имеет, что это такое. Меня это попросту шокирует. Люди публикуют всё, что им взбредёт в голову, не консультируются с источниками, ничем не подтверждают опубликованное…
По интернету бродят две байки, они полностью противоречат друг другу и обе не имеют отношения к истине. Первая гласит, что я не написал вообще ни строчки «Ветров зимы», даже не приступал. Другая, наоборот, утверждает, что я закончил книгу уже много лет назад и по бог знает какой причине сижу на рукописи, намеренно задерживая публикацию. Мне непонятно, откуда эти утверждения взялись и почему люди им верят.
Закончить шестую книгу и издать её — в моих интересах. Вы же понимаете, роман станет бестселлером, его будут издавать по всему миру… Конечно, я работаю над шестой книгой, но и не только над ней. Почему-то это раздражает людей — то, что я работаю над другими текстами. Но я всегда так поступал, в самом начале карьеры я мог одновременно сочинять три-четыре рассказа. Работая на телевидении, я одновременно писал рассказы из серии «Дикие карты», редактировал тексты других авторов для той самой же серии, временами сочинял повести — «Шесть серебряных пуль» были написаны, пока я работал над сценариями «Сумеречной зоны» и «Красавицы и чудовища». Я всегда трудился сразу над многими проектами, и, хотя мои творческие методы расстраивают часть моих поклонников, я не могу не сказать, что их нетерпеливость расстраивает меня.
Иногда я думаю, что это поколенческое. Доказательств у меня нет, но, мне кажется, люди моего возраста привыкли ждать очередную книгу серии долго. Четвёртую и пятую книги из цикла Джека Вэнса «Властители Зла» разделяют двенадцать лет, за эти годы он издал много других книг. Огорчительно, что люди сильно беспокоятся о шестой книге «Песни льда и пламени». Что бы я ни постил в ЖЖ или твиттере — ответ всегда один. «Выходит новый том «Диких карт»!» — «Когда выйдут «Ветра зимы»?» «Моя кошка больна!» — «Когда выйдут «Ветра зимы»?» «Я еду в отпуск на Гавайи!» — «Когда выйдут «Ветра зимы»?» Одержимость какая-то…
Отвлечёмся от этой страшной темы. У меня есть один очень русский вопрос о Стене. Россия, как известно, страна северная и снежная, русские знают, что такое «зима близко», и мы отказываемся понимать, почему столько ваших героев ходят у Стены и за ней без шапок… Если серьёзно: Стена вроде подтаивает, при этом возле неё, говорят, страшно морозно. Поведаете ли вы климатическую правду о Вестеросе? Сколько на Стене градусов?..
Про градусы ничего не знаю. Дело в том, что лето и зима в Вестеросе — это не обычные лето и зима. Они могут длиться сколь угодно долго. Какой бы суровой ни была зима в нашем мире, мы понимаем, что через несколько месяцев она закончится и придёт весна. Я же хотел, чтобы зима в Вестеросе была куда страшнее. Когда зима начинается, никто не знает, сколько она продлится — три месяца, или шесть месяцев, или шесть лет. Или шестьдесят. В последнем случае речь идёт о зиме, которая истребит почти весь род людской. На такую зиму толком ничем не запасёшься — неизвестно ведь, когда она кончится. Я хотел, чтобы зима была по-настоящему опасной!
Что до Стены, она проходит через разные циклы в зависимости от погоды. Возле неё никогда не тепло, но время от времени, летом, когда солнце высоко, Стена начинает плакать, подтаивать. Но это такая огромная конструкция, состоящая из такого плотного льда, что таяние ей грозит не больше, чем снежным шапкам северных гор. Кроме того, Стена — не просто архитектурный объект, в ней есть магические компоненты.
Насколько все эти детали важны в хорошем фэнтези? До каких глубин фантасту надо продумывать физику, химию, биологию своего мира?
На этот счёт нет инструкций, каждый сам решает, где ему остановиться. Точка перегиба определяется интуитивно. Иногда лучше не углубляться в детали — когда описываешь что-то смутно, ты всегда прав, а когда вдаёшься в подробности, кто-нибудь непременно скажет, что ты и тут ошибся, и там ошибся. Когда сочиняешь фэнтези, нужно быть правым примерно во всём, иначе читатели с тебя спросят. Я уверен, что в чём-то ошибся, хотя и старался всю дорогу либо чётко всё прописывать, либо оставлять намеренную неясность. Нельзя нарушать иллюзию правдоподобия. Хотя, конечно, иллюзия есть иллюзия.
Возьмём драконов. Как вы знаете, я много лет писал научную фантастику и, скажем так, фэнтези с научно-фантастической подложкой. Создавая моих драконов, я тщательно продумывал их и принял несколько решений, которые сгодились бы скорее для НФ, чем для фэнтези. Мои драконы — двуногие, вторая пара конечностей развилась у них в крылья. С геральдической точки зрения они, вообще говоря, не драконы, а виверны. С другой стороны, все лучшие драконы двуногие — скажем, Смог в фильмах Питера Джексона или Вермитракс Уничижительный из «Убийцы дракона», одной из лучших лент о драконах.
Двуногий дракон выглядит правильно, а четырёхногий — глупо, у него наверху обычно крылья, и не очень понятно, как они связаны с телом, — у него там что, дополнительные мышцы?.. Крылья такого дракона кажутся маленькими, между тем двуногий может обладать крыльями с огромным размахом. Кроме того, в нашем мире — по крайней мере, на планете Земля — животных с шестью конечностями нет, если оставить за скобками насекомых. У птиц и летучих мышей — по два крыла и две ноги. У птеродактилей — зверей, которые ближе всего к драконам, как мы их себе представляем, — тоже было два крыла спереди и две ноги сзади. Вот почему я решил сделать своих драконов такими же — чтобы они казались несколько более реальными.
Потом я стал думать про огонь. Как обосновать способность зверя выдыхать огонь из глубин организма?.. Это сделать невозможно. Разве что Энн Маккефри предприняла сносную попытку в цикле про Перн. Я решил, что огонь нужно принять на веру. Это драконы, они дышат пламенем; как это на них влияет? От этого я и отталкивался. Некоторые описывающие драконов источники говорят, что внутри у них холодно, но, по-моему, это бессмыслица. Мои драконы не холодные, наоборот. У них внутри постоянно горит огонь — и дым выходит из их ноздрей. Если проткнуть шкуру дракона копьём или стрелой, выступит кипящая кровь. В этом аспекте я старался быть реалистом.
Системы колдовства, ручные черепахи и шахматное мышление
Несколько коротких вопросов от наших читателей. Виктория Любашевская интересуется: кто хитрее — Варис или Мизинец?
Хм. Вероятно, Мизинец.
Александр Иванов спрашивает: смерть какого персонажа была ключевой? По мнению читателя, это смерть Кхала Дрого…
Важна смерть Неда Старка. До начала событий в «Песни» очень важна смерть Рейегара Таргариена.
Станислав Барышников любопытствует: планируете ли вы по выходе седьмого романа сделать ремейк первых книг?
Нет, пусть всё останется как есть, а я буду писать что-то другое.
Ну и я не удержусь: почему Белые Ходоки ходят так медленно?
(Смеётся.) Я пропущу этот вопрос.
Теперь серьёзно: когда вы описываете сверхъестественные способности — воскрешение мертвецов, вмешательство в прошлое и будущее, перевоплощение в другого человека, — не кажется ли вам, что пропадает интрига?
Если посмотреть на мои книги, я ведь особенно не раскрываю тайны всех этих процессов. Мне в принципе не нравятся системы колдовства. На конвентах меня часто спрашивают, как создавать системы колдовства, а я отвечаю, что их создавать не нужно. Здесь вам не Хогвартс, чтобы наставник обучал воскрешать людей — и ученики получали бы пятёрки, тройки и двойки в зависимости от результатов воскрешения. Это тайное искусство, сверхъестественное, опасное, речь идёт о силах и божествах, с которыми лучше не связываться. Один из моих героев говорит, что колдовство — это меч без рукояти, нельзя схватить его и не порезаться.
Вот такое колдовство я стараюсь описывать. Конечно, частично магия, которую используют персонажи, — это фокус. У Мелисандры есть магические силы, но её зелья и порошки, которые возгораются в нужный момент, — такое же колдовство, как у иллюзиониста в цирке. Применять всё это системно не получится. А значит, интрига сохраняется.