"Китайская шкатулка" купца Перлова
Угощая архитектора и зная, что Гиппиус родился в Петербурге, Перлов пошутил: "Это в чопорной столице кофий пьют, а у нас в Москве с утра до вечера чаи гоняют. Чай мы веками возим из Китая. Вот я и подумал, почему бы не придать одному из моих магазинов экзотический вид, переделав его фасад под декоративную китайскую пагоду".
В мае 1896 года Москва готовилась к коронации императора Николая II. Везде царило необычное оживление. Город украшали, сооружали арки, развешивали флаги и иллюминацию. В меню торжественного обеда в Грановитой палате входили суп рассольник, борщок, пирожки, стерляди паровые, заливное из фазанов, каплуны, спаржа, фрукты в вине и мороженое.
Из Петербурга прибывали гвардейские части, министры, особы императорского дома, посольства, наследные принцы Датский и Баденский, герцог Вюртембергский, князь Черногорский, герцогиня Саксен-Кобург-Готская, японский принц, сын короля Сиама, принцы Саксонский, Неаполитанский и прочие высокопоставленные лица.
Вечерами Москва сияла разноцветными огнями, образовывая на небе огромное багровое зарево, видневшееся за десятки верст. Всюду толпился народ. В том числе и на 1-й Мещанской у дома чаеторговца Николая Перлова, где остановился со свитой чрезвычайный посол Китайской империи. Любопытствующие глазели на чудных азиатов с длинными косами в шелковых кофтах, расшитых птицами, цветами, драконами, на желтые знамена с иероглифами, на огромный щит с гербом и штандарт с полным титулом Ли Хунчжана — «первый канцлер, вице-король Чжилийской столичной провинции, член императорского совета, директор Желтой реки, главный советник императора по иностранным делам».
К важному мандарину в круглой шапочке, отделанной разноцветными металлическими шариками, одетому в желтую атласную куртку и темно-синюю юбку, было приковано особое внимание. Щуря узкие глазки, он смотрел проницательно и недобро. В левой скуле Хунчжана после неудачного покушения на него застряла пуля. Белая жидкая бородка удлиняла каменное морщинистое лицо и делала китайца похожим на древнего мага.
Впервые чиновник столь высокого ранга покинул пределы Поднебесной и приехал с визитом в Россию. Две недели пробыл он в Москве. Помимо официальной миссии — вручения грамот и подарков от своего богдыхана Гуансюя русскому императору — у посланца имелось и другое, секретное задание, но о нем знали немногие...
За полтора года до этих событий известному московскому чаеторговцу Сергею Васильевичу Перлову пришла в голову мысль переделать фасад своего магазина на Мясницкой в традиционном китайском стиле, и он обратился к знакомому архитектору Роману Клейну. «Простите великодушно, уважаемый Сергей Васильевич, но вынужден вам отказать — так занят, что и продыху нет. А переделка дело тонкое, времени потребует много, — ответил тот. — Но могу порекомендовать сотрудника моей мастерской Карла Гиппиуса. Он отлично справится».
Карл Карлович оказался чрезвычайно приятным молодым человеком, схватывающим идеи на лету. Угощая архитектора чаем сорта Лянсин императорский из изящных чашечек тончайшего фарфора и зная, что Гиппиус родился в Петербурге, Перлов пошутил:
— Москвичей, как известно, «чаехлёбами» дразнят. Это в чопорной столице кофий пьют, а у нас в Москве с утра до вечера чаи гоняют.
— Известное дело, — засмеялся архитектор. — «За чаем не скучаем — по семь чашек выпиваем».
— Чай мы веками возим из Китая. Вот я и подумал, почему бы не придать одному из моих магазинов экзотический вид, переделав его фасад под декоративную китайскую пагоду.
— Идея интересная, — оживился Карл Карлович, — но я никогда не был в Китае, поэтому надеюсь на вашу помощь.
Связь чайного бизнеса Перлова с древней восточной империей была очень тесной, ему приходилось часто посещать Тяньцзинь, Ханькоу и другие оптовые рынки. Он влюбился в эту огромную загадочную страну и страстно увлекся искусством Поднебесной. В жилых покоях его дома на Мясницкой улице разместилась уникальная коллекция живописи, фарфора, бронзовых статуэток, лаковых шкатулок. Знакомя с ней архитектора, Сергей Васильевич с удовольствием играл роль экскурсовода. «Китай подарил миру множество открытий: компас, шелк, порох и, конечно же, фарфор, — увлеченно рассказывал он. — Китайцы считают, что фарфор должен быть звонким, как гонг, прозрачным, как стекло, и тонким, как бумага. Вот как эта чашка».
Вскоре Гиппиус приступил к работе, и через полтора года дом на Мясницкой преобразился неузнаваемо. В его облике угадывались китайские архитектурные традиции: узорчатые фризы, выносные кровли из черепицы с изогнутыми углами, колокольчики — символы съестных лавок в Китае. Разнообразные растительные орнаменты, причудливо переплетающиеся с мистическими драконами, витыми змейками, традиционными китайскими фонариками и парасолями — зонтиками от солнца, превратили дом в красочную диковинную шкатулку, привезенную из дальних странствий.
Над высокими витринами в синих филенках красными буквами, стилизованными под китайские иероглифы, появились надписи: «Чай», «Сахар», «Кофе», «Шоколад», «Какао», «Фрукты» и «Главный магазин». В картуше над входом — «Сергей Васильевич Перлов». Особое восхищение у заказчика вызвала двухъярусная башенка-пагода, венчающая здание по центру фасада. Кованые ворота, ограда крыши и балконов гармонично завершали яркий образ.
У входных дверей Перлов распорядился поставить деревянные раскрашенные фигуры китайцев, как бы приглашавших зайти в чайный магазин, интерьер которого, отделанный лаковыми панно с традиционными китайскими орнаментами, оформлялся одновременно с фасадом и в колоритности ему не уступал.
— Видите, Сергей Васильевич, как удачно вписались высокие напольные вазы, — архитектор указал на китайские керамические сацума. Их специально закупили в Поднебесной, как и шелковые панно, и прилавки из ценных пород дерева с фигурной позолоченной резьбой, и шкафы-витрины, стилизованные под пагоды с бронзовыми крылатыми драконами на крышах.
— А вы знаете, Карл Карлович, что дракон в китайской мифологии — символ доброго начала? — поинтересовался Перлов. — Он приносит удачу, богатство и процветание, а его огненное дыхание охраняет дом от бед. Вот почему я просил вас разместить драконов везде и всюду.
Кессонный потолок украсили орнаментом с позолотой и лампочками, намеренно оставленными архитектором без плафонов — электрическое освещение было еще редкостью и подчеркивало высокий статус магазина. Не забыли и про романтичные китайские фонарики — они освещали зал мягким лимонно-желтым светом. Дубовый паркет устилал громадный ковер ручной работы. У витрин выставили для ароматизации тюки из рисовой соломы с чаем. Предусмотрели и мягкие шелковые пуфы для посетителей, которым приказчики будут подносить чай для дегустации.
«Что и говорить, «чайный домик» вышел на славу, второго такого не то что в Москве — во всей России не сыщешь», — улыбаясь в усы, заметил довольный заказчик.