«Все это было чудом»
Так сказал о программе «Союз» — «Аполлон» ее технический директор с американской стороны Глинн Ланни. Вряд ли он сильно преувеличивал, если вспомнить, что одновременно с «рукопожатием на орбите» начинал разворачиваться новый виток гонки вооружений в космосе — американская программа «Спейс Шаттл» и наш ответ — система «Энергия» — «Буран».
Полвека назад на орбите Земли произошло знаменательное событие. Экипажи двух космических миссий — советского корабля «Союз» и американского корабля «Аполлон» — совершили стыковку и неполные двое суток работали вместе. Первый в истории пилотируемой космонавтики международный полет запомнился не только фейерверком технических достижений. Успешное выполнение программы «Союз» — «Аполлон» доказало, что космос может быть не только ареной противоборства двух сверхдержав, но и сферой сотрудничества в интересах всего человечества. Сегодня, когда градус конфликтности на планете как никогда высок, этот урок особенно важен. У эскалации была альтернатива даже в разгар холодной войны. Хочется надеяться, что есть она и сегодня.
От триумфа к кризису
В июле 1969 года американские астронавты миссии «Аполлон-11» Нил Армстронг и Базз Олдрин высадились на Луне и благополучно вернулись на Землю. Пилотируемый этап лунной гонки выиграли США, взяв реванш за Спутник и Гагарина. В то же время СССР вырвался вперед в исследованиях Луны и Венеры автоматическими станциями, мы также лидировали в направлении пилотируемых станций на орбите Земли.
Для США лунный триумф оказался в каком-то смысле пирровой победой в финансовом и политическом смысле. Программа поглотила колоссальные ресурсы (около 4% федерального бюджета на пике, что кратно больше всего годового бюджета NASA в наше время). После достижения главной цели — победы над СССР в престижной гонке — общественный и политический интерес к ней резко упал. Зрительские рейтинги существенно снизились после «Аполлона-11», а авария на «Аполлоне-13», едва не закончившаяся фатально, подорвала доверие к космической программе. Оправдать столь гигантские расходы на фоне земных проблем (война во Вьетнаме, социальные волнения) стало невозможно.
Внес свою лепту и бюджетный и финансовый кризис в капиталистических экономиках того времени. В 1971 году президент США Ричард Никсон ввел «временный» запрет на конвертацию доллара США в золото, тем самым положив фактический конец золотодевизному стандарту, зафиксированному в Бреттон-Вудских соглашениях 1944 года. Очевидно, что в сложившихся условиях продолжение лунной (да и не только) космической программы США было под вопросом. Из запланированных десяти лунных миссий было осуществлено только семь, при этом под несостоявшиеся миссии были частично или полностью изготовлены ракеты-носители и корабли «Аполлон».
Страна столкнулась с отсутствием четкой долгосрочной цели, сравнимой по масштабу с луной. Работы по долговременной орбитальной станции (будущий «Скайлэб») велись, но с существенными пробуксовками — не хватало финансирования, политической воли, четкого видения перспективных задач. Проект марсианского корабля был заморожен. Разработка «Спейс Шаттла» началась только в 1972 году, программа активно критиковалась за высокую стоимость, разработка сильно затягивалась, первый полет был осуществлен лишь в 1981 году.
В Советском Союзе поражение в пилотируемой лунной гонке стало тяжелым ударом по престижу страны. Гигантские средства, вложенные в сверхтяжелую ракету-носитель Н-1 и в лунную программу, не дали ожидаемого результата. Страна остро нуждалась в новой, достижимой и значимой цели, способной восстановить реноме и оправдать дальнейшие затраты. Ответом стала ставка на долговременные орбитальные станции («Алмаз», «Салют»). Эта концепция имела ряд преимуществ: она использовала уже созданные и проверенные элементы (ракеты «Протон», корабли «Союз»), обещала серьезные научные и военно-прикладные результаты, позволяла отработать длительное пребывание человека в космосе (а это ключ к будущим межпланетным полетам) и, что немаловажно, давала СССР шанс занять лидирующие позиции в новом направлении.
К началу 1970-х годов СССР достиг ядерного паритета с США: обе страны накопили достаточное количество боезарядов и носителей для гарантированного взаимного уничтожения, имелись значительные успехи в перехвате баллистических ракет, развертывались системы противоракетной обороны, при этом дальнейшая гонка вооружений становилась непосильным бременем для обеих держав. Требовалась передышка. Результатом стало подписание в мае 1972 года Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1), лимитирующего число носителей, а также договора от 1972 года, препятствующего развитию систем ПРО, для того чтобы сохранить «равновесие страха».