Интервью со звездой сериала «Обитель» Игорем Черневичем

Караван историйЗнаменитости

Игорь Черневич: "Мама хотела, чтобы я стал директором льнокомбината"

Бродил по Парижу и, заслышав русскую речь, пристраивался за компанией соотечественников, некоторое время шел за ними. Одно дело, когда приезжаешь в страну на гастроли со своими и кажется: здорово было бы здесь пожить. И другое, когда остаешься один. Так радовался, когда возвратился в Питер!

Беседовала Марина Порк

Фото: Андрей Федечко

горь Станиславович, на телеканале «Россия 1» не так давно состоялась премьера сериала «Обитель». О вас режиссер сказал: «Он сделал роль выдающейся».

— Очень рад, что наконец познакомился и поработал с Сашей Велединским, на пробах увидел его в первый раз. Приглашение стало приятной неожиданностью. Пробовался сразу на две роли — владычку отца Иоанна и Вершилина, его в итоге сыграл Виктор Раков.

Кроме того, что необходимо знать и помнить о трагических моментах нашей истории, не менее важно говорить сегодня о любви, добре и терпимости, которые проповедует владычка. Без них человечество, цивилизация могут вообще прекратить свое существование.

Действие разворачивается в двадцатые годы, но то, о чем рассуждает мой герой, как нельзя точно отражает реалии нашего современного общества. Такие подвижники-батюшки появлялись чаще всего тогда, когда церковь была угнетаема. Искренняя вера, приверженность истинному христианству, которое есть прежде всего любовь и прощение, помогала им не только самим находить силы жить, порой в нечеловеческих условиях, но и помогать выживать другим.

— Не было желания сделать свою роль столь же яркой, как отец Зиновий у Владимира Стеклова?

— Зачем же «Обители» нужны два одинаковых священника? И потом, отец Зиновий, которого сыграл Стеклов, достаточно агрессивен, между ним и владычкой довольно серьезный конфликт. Для меня по-человечески безусловно ближе то, что несет отец Иоанн. А говорит он о прощении, смирении, о том, что нужно полюбить даже своих врагов, к чему, собственно, и призывал Христос.

— Достаточно посмотреть любое ток-шоу, чтобы убедиться, какие волны агрессии льются сегодня с экрана, причем не только из уст рядовых участников, но и людей, облеченных властью. Дойдут до таких слова вашего героя?

— Мне кажется, до таких не дойдет ничего. Наша задача просто не увеличивать их число, не вставать в их ряды. Чем меньше их будет, тем больше шансов у человечества на спасение. Пока люди не научатся понимать, что кто-то имеет право на другую точку зрения, мы обречены. Ремарк в романе «Земля обетованная» рассуждает о том, что, судя по всему, новые войны будут всегда, потому человек не способен почувствовать, насколько больно может быть другому человеку, всегда кажется, что самому больнее всех.

В «Братьях Карамазовых» Иван говорит: «Я, например, глубоко могу страдать, но другой никогда ведь не может узнать, до какой степени я страдаю, потому что он другой».

И это одна из главных проблем человечества. При этом у каждого своя правда, в которой он убежден и ради которой готов на многое. Во времена Советского Союза ходил анекдот: мы за мир, и так будем за него бороться, что камня на камне не останется. Похоже, мы все переживаем сегодня очередной период сильнейшего обострения, когда человечество готово бороться за мир так, чтобы камня на камне не осталось. Таких, как владычка, катастрофически мало, их голоса почти не слышны.

Я — первокурсник актерской мастерской в ЛГИТМиКе. Фото: из архива И. Черневича

— Вы родились в белорусском городе Орше в семье, не имевшей отношения к театру и кино. Кто же повлиял на решение податься в актеры?

— Детство мое было счастливым, как у многих детей, когда время движется медленно и ежедневно происходит огромное количество событий. Ходил в школу, занимался плаванием, гонял с ребятами до позднего вечера мяч, пока его еще можно было разглядеть. Ездил в пионерские, позже спортивные лагеря. Побывал даже в «Зубренке» — это такой белорусский «Артек». Помню, папа смастерил мне деревянный автомат. Куда ж без него? Ведь на всех сменах играли в «Зарницу».

Помимо лагеря каждое лето родители отправляли меня к бабушкам в деревни. Одна, как мне казалось, находилась на краю света, мы очень долго до нее добирались: сначала на поезде, потом на пароме и автобусе. Это была фантастика — ну как в Австралию съездить! Года три назад решили с мамой навестить тамошних родственников. Доехали на машине за два с половиной часа. Потрясающее, особое для меня место...

Родители действительно не имели ни малейшего отношения к театру и кино. Они тяжело и много работали, особенно мама — прядильщицей на льнокомбинате. Стояла целую смену по щиколотку в какой-то жиже, грохот кругом такой, что не срывая голоса, обращаться друг к другу просто невозможно. В силу некоторых обстоятельств мне пришлось поработать там полгода, поэтому видел все своими глазами.

Папа трудился там же, но на инженерной должности. Пользовался огромным уважением, поскольку болел за дело. Все время вносил какие-то рацпредложения, а за это полагалась премия, и к нему неизменно присоседивались начальники: «Войдешь с нами в долю — скорее пробьешь свою идею». И папа соглашался, дело ведь прежде всего.

Я рос застенчивым, отчасти оттого что сильно заикался, так что об актерстве не думал — в Орше вообще думать об этом довольно трудно. Играл в футбол в какой-то полупрофессиональной команде и вообще не собирался поступать в институт. Но родители настояли, и я подал документы в Минский политехнический на только что открывшийся факультет робототехники, который оказался абсолютно блатным.

Я набрал довольно высокий балл, но его не хватило для поступления. Как обладавшему математическими способностями национальному кадру мне предложили на выбор двадцать институтов по всей стране, но я почему-то выбрал не учебное заведение, а город, и стал студентом Ленинградского института водного транспорта.

Военной кафедры там не было, на втором курсе я должен был уйти в армию, поэтому забил на учебу, как и другие однокурсники. Однако по необыкновенным обстоятельствам меня служить не взяли. Наверстывать упущенное было слишком поздно, я оформил академический отпуск и вернулся в Оршу.

Однажды прогуливался по местному Дворцу культуры и попался на глаза руководительнице народного театра. Ей требовались мужчины, которые шли туда неохотно, и она буквально за руку затащила меня в труппу. В народном театре провел полгода, играл одну из главных ролей в постановке по роману Бориса Васильева «В списках не значился». В это время на гастроли в Оршу приехал минский Театр имени Янки Купалы, я впервые увидел спектакль профессионального коллектива, и в меня он как-то серьезно попал. Кроме того, обратил внимание, что на сцене я перестаю заикаться. Тогда и зародилась тайная и отчаянная мысль — «пойти в артисты».

Сказав родителям, что еду в Ленинград навестить друзей, сначала отправился в Москву, где прошел в Щукинском училище до второго тура. Поскольку до него оставалось еще недели две, чтобы не терять времени, действительно поехал в Ленинград и стал поступать в ЛГИТМиК. Курс набирал Лев Абрамович Додин, но это имя мне тогда ни о чем не говорило. Три недели жил у друзей в общежитии и ходил на прослушивания. Читал Пушкина «Я вас любил: любовь еще, быть может...»

Девочка из народного театра посоветовала подготовить стихи Омара Хайяма: «Если жизнь все равно неизбежно пройдет — так пускай хоть она безмятежно пройдет!» И вот я их читаю, а комиссия покатывается со смеху. Недоумеваю: чего это они? Потом мне объяснили: эти стихи написаны пожилым человеком и от восторженного юноши звучат комично. Я был советским мальчиком, подготовил прозаический отрывок из «Как закалялась сталь». Шел 1985 год, перестройка только начиналась. Конечно, я мало знал об истории своей страны, и когда на голову свалилась гласность, был ошарашен и раздавлен. Но это случилось позже.

Так вот, после первого тура мне аккуратно подсказали: надо бы поменять прозу, нет, все очень хорошо, но именно вам нужно что-то более эксцентричное, к примеру Зощенко. Я послушался, и благодаря этому, думаю, меня взяли.

Рад, что познакомился и поработал с режиссером Сашей Велединским в «Обители». Фото: Екатерина Чеснокова/РИА Новости/На презентации проекта «Главкнига» в рамках I Санкт-Петербургского международного медиафорума

— Додин сам принимал экзамены?

— Когда пришел на консультацию, там сидел Валерий Николаевич Галендеев, но я был уверен, что это и есть Додин. Так я стал студентом актерской мастерской Льва Додина, совершенно не зная, кто это такой.

— Новость обрадовала родителей?

— Позвонил маме, она сказала: «Ой, господи...» — и положила трубку. Мама очень хотела, чтобы я стал директором льнокомбината.

— Михаил Боярский рассказывал: когда Лиза училась у Додина, порой ночевала в институте, поскольку репетиции затягивались за полночь.

— Со мной было так же. Особенно трудными оказались первые два года. Все смешалось: кони, люди. Дня от ночи не отличал. Поменялось все, у меня слетела крыша! В первое время очень скучал по дому, приходил на Витебский вокзал и провожал поезда, шедшие в Белоруссию, вдыхал их запах — до такой степени доходило... Было очень жалко себя, потому что меня так мучили! С занятий нас, как правило, отпускали в половине первого ночи, метро и транспорт ходили до часу. Едва успевали добраться до общежития, а в девять утра надо уже сидеть на па?рах.

На первом курсе мне было крайне трудно сразу во все въехать, отчаивался, понимая, что нахожусь в зоне вылета. Но потом произошла странная история, я вдруг неожиданно раскрепостился. Танцы преподавала прекрасная Елена Андреевна Добросердова. Благодаря ей через танец, жест я расслабился и что-то понял про актерство, стало легче на занятиях по мастерству, к концу первого курса почувствовал уверенность в себе, что очень важно для нашей профессии.

— Выведена почти закономерность: все гениальные режиссеры — тираны. Додин вас не щадил?

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Андрей Руденский: «Если бы думал, что я как все, не пошел бы в актеры» Андрей Руденский: «Если бы думал, что я как все, не пошел бы в актеры»

«Нет... Вас никогда не будут снимать. Ваше лицо — для рекламы одеколона»

Караван историй
Смерти нет: ВИЧ-диссиденты, которые не верят в существование СПИДа Смерти нет: ВИЧ-диссиденты, которые не верят в существование СПИДа

Кто такие ВИЧ-диссиденты?

Cosmopolitan
Николай Блохин: Николай Блохин:

Художник Николай Блохин — о творческом становлении, картинах и успехе

Караван историй
Три случая, когда природные явления остановили военные сражения Три случая, когда природные явления остановили военные сражения

Как метеорит, затмение и пчелы отвлекли людей от захватывающего кровопролития

Maxim
Екатерина Климова и Елизавета Хорошилова: Екатерина Климова и Елизавета Хорошилова:

Екатерина Климова — о своих отношениях с детьми

Караван историй
Как обнаружить в себе скрытые желания и возможности: советы эксперта Как обнаружить в себе скрытые желания и возможности: советы эксперта

Тень — бессознательная часть личности, которую ты в себе отрицаешь и подавляешь

Cosmopolitan
Вера Таривердиева: Вера Таривердиева:

В судьбе Микаэла Таривердиева не было ничего случайного

Караван историй
«Я без тебя не смогу»: эта фраза разрушает мою жизнь «Я без тебя не смогу»: эта фраза разрушает мою жизнь

Где черта, за которой любовь становится лишь способом справиться с тревогой?

Psychologies
В режиме ожидания В режиме ожидания

Часто разница между тем, как родители любят и как это проявляют, колоссальна

Psychologies
Креатин: как правильно принимать популярную спортивную добавку Креатин: как правильно принимать популярную спортивную добавку

Преимущества и недостатки креатина

Playboy
Агата Муцениеце: «Я не утрачу веру в любовь несмотря ни на что» Агата Муцениеце: «Я не утрачу веру в любовь несмотря ни на что»

Было бы нечестно скрыть от поклонников факт расставания Агаты Муцениеце и Павла

Караван историй
Принять неизбежное Принять неизбежное

Можно ли избавиться от страха смерти и потери близких

Лиза
Александр Велединский. Что-то необъяснимо загадочное происходит в нашем мире Александр Велединский. Что-то необъяснимо загадочное происходит в нашем мире

Интервью с Александром Велединским

Коллекция. Караван историй
Овсянка, мэм! Твой уход за волосами больше не будет прежним Овсянка, мэм! Твой уход за волосами больше не будет прежним

Овес был популярным средством для лечения кожи на протяжении веков

Cosmopolitan
Злые языки: дневники иностранцев, изучающих русский язык Злые языки: дневники иностранцев, изучающих русский язык

Интернет-дневники иностранцев, мучающихся с русским языком

Esquire
Форели поплавали в метамфетамине и приобрели зависимость Форели поплавали в метамфетамине и приобрели зависимость

Метамфетамин в сточных водах способен формировать зависимость у рыб

N+1
«Муж скрыл от меня, что не может иметь детей» «Муж скрыл от меня, что не может иметь детей»

Женщина год пыталась забеременеть, пока не узнала правду, которую скрывал муж

Psychologies
Токсики, нарциссы и газлайтеры: простые приемы, которые помогут им противостоять Токсики, нарциссы и газлайтеры: простые приемы, которые помогут им противостоять

Отрывок из книги Шахиды Араби «Токсичные люди»

Inc.
А в душе я взрываюсь: «Память» с Тильдой Суинтон — самый загадочный и понятный фильм-медитация Канн-2021 А в душе я взрываюсь: «Память» с Тильдой Суинтон — самый загадочный и понятный фильм-медитация Канн-2021

Зачем смотреть «Память», если там приблизительно ничего не происходит

Esquire
Геном современных людей оказался уникален на 1,5–7 процентов Геном современных людей оказался уникален на 1,5–7 процентов

Большая часть генетических изменений в человеке произошла 630 тысяч лет назад

N+1
Александр Панайотов: Александр Панайотов:

Александр Панайотов оказался в нужное время в нужном месте

Караван историй
Российские физики установили алмазные детекторы на Большой адронный коллайдер Российские физики установили алмазные детекторы на Большой адронный коллайдер

Алмазные датчики помогут получить новые данные об устройстве материи

Популярная механика
Домашняя талассотерапия Домашняя талассотерапия

Лечимся целебной морской водой, не выезжая на курорт

Лиза
Лучшие бесплатные программы для Windows Лучшие бесплатные программы для Windows

Прежде чем платить за программы, лучше поискать аналоги

Maxim
Даже и не пробуй: как таблетки для похудения разрушают здоровье Даже и не пробуй: как таблетки для похудения разрушают здоровье

Способов похудеть великое множество: диеты, спорт, может быть, лекарства?

Cosmopolitan
Дрессировка, клевета и триангуляция: как противостоять токсичным людям, нарциссам и манипуляторам Дрессировка, клевета и триангуляция: как противостоять токсичным людям, нарциссам и манипуляторам

Отрывок из книги «Токсичные люди» о некоторых нарциссических приемах

Forbes
Играл джаз и был недоволен собой: ​история типографа Эда Бенгуиата, который создал шрифты для Ford и The New York Times Играл джаз и был недоволен собой: ​история типографа Эда Бенгуиата, который создал шрифты для Ford и The New York Times

Дизайнер, который создал и «возродил» более 600 шрифтов

VC.RU
Мировой феномен и интеллектуальное разочарование: как создавалась «Игра престолов» Мировой феномен и интеллектуальное разочарование: как создавалась «Игра престолов»

Как создавалась одна из самых масштабных киновселенных современности

Forbes
Обмельчавшая Обмельчавшая

Какой была эталонная "Сплетница" и каково ее пересматривать в 2021.

Esquire
Тонкая талия: эффективные упражнения и советы эксперта Тонкая талия: эффективные упражнения и советы эксперта

Простые упражнения для прокачки и скульптурирования талии

РБК
Открыть в приложении