Коллекция. Караван историйСобытия
Александр Велединский. Что-то необъяснимо загадочное происходит в нашем мире
Помню, когда я ставил учебный спектакль, пожаловался Прошкину: "По-моему, у меня все разваливается! Я ненавижу артистов, ненавижу себя!" А он: "Это нормально! Так будет всегда! Станешь ненавидеть на каждом этапе себя, артистов, оператора". - "Что же мне делать?" - "Просто продолжай работать".
-Премьера вашего сериала «Обитель» состоялась на телеканале «Россия 1». Как возникла идея экранизировать роман Захара Прилепина? Как проходили съемки?
— Идея возникла у одного из продюсеров фильма «Географ глобус пропил». Леонид Лебедев однажды сказал:
— Вот бы снять фильм про Соловецкий лагерь. Но вряд ли тебя это заинтересует.
Я тут же возразил:
— Вот это меня как раз очень интересует! Валаам, Соловки называют местом силы, русским Ватиканом. Мой отец был курсантом первого набора действовавшей там с 1942 года школы юнг. Давно собирался туда поехать, но все не складывалось.
Так все началось. Сразу же сказал продюсерам, что сценарий вряд ли осилю сам. Если писать его со всей серьезностью, надо потратить уйму времени, а значит, и их продюсерских денег. Придется долгое время сидеть в архивах, чтобы придумать историю. Позвонил Захару Прилепину, с которым мы тогда плотно общались, и предложил написать рассказ или повесть о Соловках. Он сначала отказался: «Это не мое, я пишу о том, что знаю, в чем участвую. Я подумаю, конечно, но не факт, что надумаю». Правда перезвонил мне уже на следующий день: «Надо браться. Тема большая, крутая, про Россию».
И мы — продюсер Вадим Горяинов, чью фамилию потом получил главный герой, мои сыновья, с которыми вместе работаем, Захар и я — полетели на Соловки. Пробыли там неделю. Попали в хорошее время, в начале мая, до открытия экскурсионного сезона. К нам приставили женщину — сотрудницу местного музея, она нас везде водила, все показывала. Выделили даже машину, чтобы мы поездили по главному острову. Побывали и на Большом Заяцком острове, где в свое время располагался женский штрафной изолятор СЛОНа — Соловецкого лагеря особого назначения. Погода стояла прекрасная. Там вообще свой микроклимат, даже зимой термометр ниже минус пятнадцати редко опускается. А в соседнем Архангельске в это время может быть минус сорок. Зато на Соловках свирепствуют ветра, особенно зимой.
В общем, слетали, послушали экскурсовода и набрели на одну историю: однажды в Соловецком лагере случился побег охранника и заключенной. В романе «Обитель» Захар гендерно поменял героев местами — заключенный стал мужчиной, охранник женщиной-следователем. Мы сразу договорились, что действие будет разворачиваться в двадцатые годы прошлого столетия. Исходили из того, что про тридцатые уже много всего написано и снято, а про двадцатые хорошей беллетристики на эту тему нет. А тогда в лагере сидели настоящие враги советской власти — бывшие белогвардейцы, анархисты, эсеры, монархисты, ну и просто уголовный элемент. Захар пообещал, что месяца через три напишет рассказ или маленькую повесть, а я по ней потом должен буду создать сценарий.
Существует документальный фильм «Соловки» («Соловецкие лагеря особого назначения»), снятый в 1927—1928 годах. Его можно найти в Интернете. Это пропагандистский фильм про то, как прекрасно в этом месте жить, но он был запрещен даже в те времена. Впервые отрывки из него использовала Марина Евсеевна Голдовская в своем замечательном документальном фильме «Власть Соловецкая». Я предложил Захару ввести в сюжет персонажей — режиссера и оператора, которые снимают про Соловецкий лагерь кино, на что Захар сказал: «Я в киношниках ничего не понимаю. Если хочешь, сам вводи их в сценарий». Что я впоследствии и сделал. Кадры из того фильма мы тоже включили в нашу картину.
Прошло три месяца, я уже вел подготовку к съемкам «Географа...». Параллельно стал теребить Захара:
— Когда?
А он:
— Скоро!
Прошло еще три месяца, пришло время выдвигаться на съемки в Пермь, и тут Прилепин объявился: «У меня вряд ли получится рассказ или повесть, тут «Война и мир»!»
«Обитель» вышла через три года — в 2014-м. Роман на семьсот с лишним страниц. Вадим Горяинов уже отпал от проекта. Продюсеры Валерий Тодоровский и Антон Златопольский сказали: «Роман появился благодаря тебе — давай приступай к работе над сериалом». Я и не отказывался, меня тема нравственного выбора в экстремальных условиях очень волнует. Так все и началось.
Роман «Обитель» — произведение художественное, основанное на исторических документах, хотя, как выяснилось, среди них немало и псевдоисторических. У соловчан существует даже такое понятие — «соловецкая параша», имеется в виду мифология вокруг лагеря. За чистый документ нельзя принимать почти ничего. В личных воспоминаниях люди что-то приукрашивали, но чаще, наоборот, сгущали краски.
Те, кто пишет или снимает на исторические темы, вынуждены прибегать к некоторым условностям, чтобы получить относительную свободу в изложении событий. Примеров тому не счесть, начиная еще с «Капитанской дочки»... Например начальником лагеря в те времена был Теодор Эйхманс. В романе он стал Федором Эйхманисом. Когда я работал над сценарием и снимал фильм, тоже достаточно свободно обращался с романом, в разумных пределах конечно. Поскольку я стоял у его истоков, то считал, что имею право толковать какие-то вещи по-своему. В романе все описано лишь с точки зрения главного героя. В сценарии же нам с соавтором Петром Тодоровским-младшим пришлось выстраивать линию взаимоотношений Галины и Эйхманиса, в романе ее нет, есть лишь скромное упоминание на эту тему в дневниках Галины. Кино — иной способ изложения информации, мы должны были эту линию воспроизвести.
— Как проходил кастинг? Вам было сразу понятно, кто будет играть главные роли?
— Пробовались многие хорошие ребята, замечательные актрисы. Женя Ткачук, сыгравший Артема Горяинова, снимался у меня в картине «В Кейптаунском порту». Он сыграл в ней совершенно нестандартную для себя роль — «ботаника», человека неуверенного в себе, который должен совершить страшный поступок. И Женя прекрасно справился. Когда он прибыл к нам из Питера и попробовался как раз с Сашей Ребенок и Сережей Безруковым, все сомнения отпали. Безруков был утвержден на Эйхманиса без проб, я сразу сказал, что в этой роли вижу только его. Сережа — мой старый товарищ еще с «Бригады». Мы давно собирались поработать вместе, и вот шанс выпал. Сережа — уникальный! У всех артистов меняются обстоятельства, идут спектакли, съемки в других фильмах, из-за них приходилось постоянно перекраивать график. С Сережей подобного не случилось ни разу. Он выделил дни и выполнил все обязательства. Всегда был готов войти в кадр. Иногда убеждал меня сменить трактовку образа его героя на ту, которая казалась ему более точной. Мы обсуждали и вместе принимали решение.
Самоотверженно работала Саша Ребенок. Очень опасными оказались съемки на воде в эпизоде побега. Снимали сцену и на Белом озере в монастыре, и под Выборгом на Финском заливе. На Финском заливе погода преподнесла сюрприз: поднялся ветер, моросил дождь — в общем, полная мерзость! Актеры плыли на лодке со старым мотором, аутентичным времени действия. Саша еще и сама рулила. Мы шли параллельным курсом на другой лодке и снимали, я уткнулся в монитор и не замечал никаких опасностей. Потом уже на берегу нам сказали, что все были уверены: мы перевернемся на волнах.
— Почему не снимали весь фильм на Соловках?
— Сначала, конечно, был соблазн. Но там сегодня действующий монастырь, причем очень строгих правил. Нас могли туда не пустить. Но даже если бы и пустили, мы там увязли бы. Пришлось бы достраивать декорации и на натуре, и в кельях, что полное безумие. Нам не хватило бы никакого бюджета или пришлось бы заново строить Соловецкий лагерь... В Вологодской области есть очень древний Кирилло-Белозерский монастырь, находящийся в статусе музея. Там мы и сняли почти все натурные сцены.
Все-таки что-то необъяснимо загадочное происходит в нашем мире, а может, и в других мирах. В Кириллове мы задержались на полтора месяца. В последний съемочный день к нам подошел местный парень из массовки, подарил православные исторические книжки про эти места и спросил: «А вы знаете, что начали снимать здесь в день поминовения новомучеников Соловецкого монастыря?» Мы не знали. Но если бы только это! Последний день съемок выпал на другую трагическую дату — день поминовения новомучеников Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей, тех, кто был расстрелян советской властью в 1918 году. Когда парень это сказал, Женя Ткачук просто заплакал. Это же действительно невероятно, чтобы так сложилось! Те, кто знаком с кинопроизводством, знают: точно все спланировать заранее, распределить съемочные дни между этими датами невозможно, потому что в процесс вмешиваются графики артистов, погодные условия, столько всего! В кино такое невозможно. Но это произошло.
— Значит, сделали святое дело.
— Боюсь таких слов, но думаю, что нам подавались знаки, которые невозможно разглядеть сразу. Расскажу еще одну историю. Когда мы впервые, еще в мае 2011 года, прилетели на Соловки и сошли с трапа самолета на соловецкую землю, у меня с телефона слетели все контакты, остались только номера телефонов без имен. У всех все в порядке — у сыновей, у Захара, а у меня — просто цифры, и все! Слава богу, помню наизусть номера близких людей. Кто-то нам дал знак, что мы взялись за такое дело, которое требует покровительства, что за нами наблюдают. Отношусь к этому серьезно, иначе не снял бы «В Кейптаунском порту» — фильм про причуды судьбы.