Валдис Пельш. Почетный профессор
Однажды в конце девяностых ко мне в самолете подходит стюардесса: "Валдис Евгеньевич, пилоты приглашают вас к себе в кабину". Понимаю, что до меня туда звали, может, только Гагарина и Макаревича, а теперь вот и мне дают порулить... Рассказал эту историю Андрею: "Макар, все, я достиг славы!" — "Нет, нет и нет! — ответил он. — Ты только в самом начале славы. Вот когда к тебе подойдет стюардесса и скажет: "Валдис Евгеньевич, пилот приглашает вас к себе в салон порулить", а ты ответишь "Передайте, пожалуйста, пилоту, чтобы не отвлекался, мне же принесите еще водочки!" — вот тогда ты станешь известным человеком!"
— Валдис, самый известный проект «Угадай мелодию» стал вашей визитной карточкой. А как все начиналось двадцать семь лет назад?
— Однажды меня пригласил Влад Листьев и предложил стать ведущим нового шоу. К тому моменту я уже имел в послужном списке несколько проектов, которые не достигли особого успеха на телевидении.
Спрашиваю:
— Влад, тебя не пугает, что у меня большая история по закрытию проектов?
На что он ответил:
— Знаешь, а у меня неплохая история по открытию проектов. Посмотрим, чья возьмет?
Следом обсудили гонорар. Листьев спрашивает:
— Сколько ты хочешь?
Набираю воздуха и не глядя ему в глаза выдаю:
— Двести долларов за программу! — хотя предложи он мне сто — тут же согласился бы.
— Не вопрос, — говорит, — это твои деньги. Но давай так: если программа войдет в десятку самых популярных, пересматриваем финансовые отношения в сторону резкого повышения гонорара. Если войдет в тройку, а я верю, что такое возможно, — то в еще большую сторону.
Через три месяца мы были первыми. С аудиторией 132 миллиона человек программа была занесена в Книгу рекордов Гиннесса. Вообще, это оказалась очень тяжелая история, поскольку Влада убили первого марта, а одиннадцатого мы вошли в павильон... Мне позвонил Андрей Разбаш со словами: «Это последний проект и наследие Влада. Сделать его — вопрос чести, поэтому он будет доведен до конца». Тяжело было стартовать, ответственность-то колоссальная...
Мы сделали хорошую работу, и я искренне считаю, что она хрестоматийная с точки зрения истории телевидения. Кстати, слоган «Самая музыкальная из всех игровых и самая игровая из всех музыкальных» придуман Лешей Кортневым. И его до сих пор используют другие проекты в своих интерпретациях.
— Каким образом вы вообще попали на телевидение с философским дипломом МГУ и карьерой в группе «Несчастный случай»?
— Мы снимали свои клипы — по ночам на «ворованную» камеру. То есть после официальных съемок техника ехала не на склад телецентра, а отправлялась к нам. За наличный расчет, естественно.
Наш приятель Сережа Денисов работал в телекомпании «Авторское телевидение». Он показал клипы генеральному продюсеру Анатолию Малкину. Тот пригласил нас и сказал: «Ребята, вы талантливы. У меня в приемной сидит Игорь Угольников, мне кажется, вы сообща создадите что-нибудь интересное. Идите, придумайте какую-нибудь программу, денег я вам дам». Так появился проект «Оба-на!» — телевизионное ревю шуток.
На пальцах выкинули, кто станет главным режиссером, выпало мне. Формально я был руководителем программы, но делали мы ее все вместе: каждый из нас был и режиссером, и сценаристом, и автором. Но мне режиссура стоила двух отмороженных пальцев на ногах.
Актеры сидели в вагончиках и грелись горячительными напитками, потому что был дикий дубак. Мы с оператором на морозе долго ходили и выстраивали сложную мизансцену с шестью арендованными старинными машинами. А эти веселые пьяные гады вышли и быстро все сыграли! Тогда поклялся, что больше никогда не буду режиссером. Я актер — мое место в буфете!
После второго выпуска поняли, что с Игорем расходимся во взглядах на природу юмора. Было два варианта: либо заставить Игоря делать как хотим, либо уйти самим. Мы ушли делать свое «Кабаре «Синие ночи». Там уже расстались с Анатолием Малкиным: он считал, что у нас должна петь, условно говоря, Пугачева. А мы говорили, что она в кабаре может спеть, но только в том жанре, в котором ее никогда не слышали. Закончилось все тем, что нас уволили.
Однако несмотря на неудачи, нас заметили, и я начал получать телевизионные предложения. Было, например, телешоу-аукцион «Год собаки». Знаменитая съемка, поскольку она оказалась последней для Отари Квантришвили, через два дня его убили. Больше ничего об этой программе сказать не могу. Потом Алексей Лысенков предложил стать ведущим проекта «И все». Его спонсировал телемаркет, который скоро лопнул, и мы не вышли в эфир.
Через некоторое время опять звонит Леша и сообщает, что нас зовут в программу «Пилот» о музыкальных новинках, а мы выступаем в роли пилотов, которые руководят «музыкальным полетом». Помню, поехали на «Мосфильм», подобрали себе абсолютно реальные костюмы летчиков двадцатых годов: кожаные галифе, высокие на шнуровке ботинки под колено, куртки.
Антон Табаков, который был продюсером проекта, понес его Владу Листьеву. Мы с Владом пересекались в молодежной секции СТД. Тот сказал, что программа дрянь, но Пельша нужно взять на какой-то другой проект. Ну а дальше вы знаете... В определенный период у меня было семь эфиров в неделю: «Угадай мелодию», «Русская рулетка», «Розыгрыш» и «Властелин вкуса».
— Программа «Розыгрыш» очень интересная, но с точки зрения морали ее сложно оценивать.
Как вы отнеслись к идее этого проекта?
— Никак. Я сижу дома, раздается звонок из приемной гендиректора:
— Вы дома?
— Да.
Через минуту опять звонок, уже от Константина Эрнста:
— Я тебя прошу приехать в «Останкино» на съемки программы «Розыгрыш».
— Константин Львович, а я вроде завтра должен приехать. Мне ведущий проекта Леня Якубович звонил, просил ему помочь.
— Нет, ты не понял. Прошу приехать и стать ведущим, Леня отказался.
— Когда съемки?
— Когда приедешь.
В шесть я приехал, а в восемь начали работать. Сюжеты смотрел в студии, где мы уже устраивали свои розыгрыши, и они тоже драматургические. Сняли одну программу, потом еще две, и дело пошло.
Каждый раз, появляясь в студии, я говорил гостям: «Мы вас искренне любим и снимали розыгрыши, чтобы вы себя проявили как герои, попавшие в смешную ситуацию. Естественно, будем вас мучить, но в этом ничего личного». Говорил это абсолютно искренне, потому что было несколько розыгрышей, где участники повели себя некрасиво. Их не показали, хотя могли.
Ну не бывает милых розыгрышей! Когда снимали сюжет, как Собчак похищают и собираются продать в гарем в Эмиратах, зрители подходили и говорили: «Надо было еще жестче! Жестче!» Таков формат.
Конечно, некоторые ситуации были на грани, но опять же это прощается, если вы любите своих звезд. Помню глаза Ягудина, когда вместо его друга на массажном столе лежал йог, которому ноги закидывали за затылок. Глаза и реакция Леши, застывшего от шока так, что его не могли сдвинуть с места, — высший пилотаж.
Или розыгрыш Вити Шендеровича: многоходовка по доведению человека до белого каления шаг за шагом... Как же он орал в гримерке, поняв, что его разыграли! Нет, не от злости, просто понял, что это шутка и он не сошел с ума.
Жесткая история была с Абдуловым, который попал в ресторан, где едят собак. После съемок он сказал:
— Вы, конечно, твари конченые!
— Саша, — спрашиваю, — что случилось?
Он в ответ:
— Ну как вы могли?! Прошло две недели, как моя собака умерла.
Пришлось извиняться, но мы действительно не знали о его трагедии... Такова планида программы «Розыгрыш».
Впрочем, какие-то шутки были абсолютно безобидными, но мы при этом все равно получали. Когда к нам пришел Николай Николаевич Дроздов, его повели в студию вместе с другими участниками, якобы на инструктаж, чтобы рассказать, что с ними произойдет.
Говорим: «Дорогие друзья, это очень важно, от этого зависят ваша жизнь и здоровье. Пожалуйста, будьте внимательны, запоминайте все, что скажем». Сидят три манекена на местах, где должны быть гости. С манекенами происходит то, что потом якобы произойдет с героями. Из декораций вылетает огромное ядро и расшибает средний манекен. Другой, который на месте Дроздова, катапультируется. Его вышвыривает на пятнадцать метров вверх, и он падает на сетку. Я говорю: «Дядя Коля, не волнуйтесь, у нас тут все рассчитано...» Гости стоят в ужасе, не понимая, что их уже снимают. Потом была абсолютно ангельская реакция дяди Коли. Он начал звонить дочери и говорить, что немножечко беспокоится за свою спину.
Сам розыгрыш был совершенно безобидным: дочь, которая везла Николая Николаевича, вышла «на минуточку», оставив папу в автомобиле на шоссе. И тут оказывается, что образовалась пробка: не могут проехать курьер из пиццерии, буксует КамАЗ, застряла реанимация, мчащаяся на роды, из нее выбегает роженица, появляются молодожены, пожарная машина... То есть получилась веселая сумятица, но даже за это мы огребли шквал негатива. Оказывается, Николая Николаевича разыгрывать вообще нельзя, потому как люди его настолько любят, что считают: тот, кто подшучивает над Дроздовым, мразь! Хотя все было совсем безобидно и его дочь была нашей союзницей.
— Почему вы выбрали именно философский факультет МГУ?
— Потому что на троллейбусе № 34 я добирался от станции метро «Университет» до кинотеатра «Литва» (у меня бабушка жила на Мосфильмовской улице) и каждый раз, проезжая мимо главного здания МГУ, понимал, что хочу там учиться. Всегда мечтал поступить именно в Московский государственный университет ордена Ленина, ордена Октябрьской Революции и ордена Трудового Красного Знамени, ордена Сухэ-Батора... Мы, кстати, нашли почти все ордена, когда снимали фильм «Самый умный в мире небоскреб».
И это же объективно лучший вуз страны. Когда моя старшая дочь Эйжена сказала, что идет в магистратуру на биофак МГУ, я был счастлив. Вы должны понимать: кто учится на биофаке — это просто суперботаны. Вот если подъедете к корпусу гуманитариев, заметите сплошные автомобили бизнес-класса. У биофака такого нет, туда идут исключительно для того, чтобы учиться. При том что у студентов-биологов фиолетовые волосы, черные ботинки на «манной каше» с рифленой подошвой... Сачкануть не удастся, там тебя с первого дня заставят резать мышей и проводить опыты на мозге лягушек.
Мой же выбор строился исключительно на юношеском максимализме. Я был лучшим по истории и географии, подозреваю, что во всей школе, а в девятом классе нам стали преподавать обществоведение, и я подумал: что-то непонятно. Вроде все предметы знаю, а с этой наукой надо бы разобраться.
В наше время подать документы на философский факультет было сложно: помимо аттестата и характеристики требовалась рекомендация от горкома Коммунистической партии Советского Союза либо от ЦК комсомола вашей республики. Я получил рекомендацию ЦК ЛКСМ Латвии.
Мне дали добро, так как защищал честь школы на соревнованиях по стрельбе и занял третье место в республике, благодаря чему наш район был в лидерах.
— Тогда же вы с Алексеем Кортневым создали группу «Несчастный случай». Как вообще решили заняться музыкой?
— Первого сентября я стал студентом, а уже пятого пришел наниматься в качестве актера в Студенческий театр МГУ. Моя тетя там играла и много о нем рассказывала. Это был легендарный коллектив — второй старейший театр России и первый публичный Москвы.