Гэри Олдман. Неукротимый
Когда Алекс его покинула, актер был уничтожен. Скажи ему кто-нибудь в первые месяцы после четвертого развода, что скоро он вновь задумается о браке, не поверил бы. Но Олдман опять влюбился...
Три часа на пластический грим — его персонаж при жизни был куда крупнее и толще — и вот на Гэри из глубины зеркала смотрит сэр Уинстон Черчилль, герой исторической драмы «Темные времена». Нельзя сказать, что они с господином британским премьером сразу поладили. Скорее наоборот. Олдман долго приглядывался к нему, подбирался то с одной стороны, то с другой.
Впрочем, его работа вообще не терпит суеты, он всегда долго вживается в образ, и в какой-то момент происходит внезапное озарение: что-то щелкает и становятся совершенно понятными и характер героя, и рисунок будущей роли. На сей раз Гэри изрядно помучился, придумывая походку своему персонажу, — по его мнению, сохранившаяся хроника не передавала в полной мере ни скорости, с которой передвигался премьер-министр, ни ширины шага, и Олдман позволил себе пофантазировать.
Вот он встает со стула, немного сутулясь, — все-таки Черчиллю в 1940-м, когда происходит действие картины, шестьдесят пять, он еще вполне бодр, но уже немолод, вежливо благодарит гримеров и неторопливо бредет на съемочную площадку. Ассистент подает пиджак, черный цилиндр, Гэри прокашливается, пробуя голос, здоровается с режиссером.
Съемки длились уже несколько недель, но Джо Райт все еще не мог поверить удаче: ему удалось заполучить в проект самого Олдмана, для которого нет ничего невозможного. Талант Гэри универсален — может сыграть хоть ящерицу, хоть телефонную книгу, но особенно удаются ему роли психованных негодяев. Его жестокого, циничного полицейского Стэнсфилда из «Леона» Люка Бессона критики называют одним из величайших злодеев в истории мирового кино.
Райт запомнил Олдмана после фильма «Сид и Нэнси». Будущему режиссеру было тогда четырнадцать, и Гэри в образе дикого, неистового панка Сида Вишеса, словно на крыльях несущегося к собственной смерти, глубоко запал ему в душу. Сегодня Джо сорок пять, его картины «Гордость и предубеждение», «Искупление», «Анна Каренина» номинировались на «Оскар», «Золотой глобус», премию BAFTA, входили в список фаворитов Венецианского фестиваля, но накануне первой встречи с Гэри маститый профессионал нервничал как мальчишка: понравился ли ему сценарий?
Это был рассказ о сложнейшем периоде в истории Великобритании. Назначенный в мае 1940 года премьером Черчилль вопреки сильному давлению влиятельных политиков отказывается идти на соглашение с Гитлером и призывает соотечественников сражаться с фашизмом.
В главной роли Райт видел только Олдмана и очень боялся: вдруг не согласится? Поговаривают, что у него довольно вздорный характер. Ведь известно, актер категорически отверг предложение сыграть бога Одина в блокбастере «Тор», заявив, что недостаточно стар для такой роли. Вдруг и теперь скажет, что недостаточно толст например...
И вот Гэри появился в дверях лос-анджелесского кафе. Поздоровался, сел за столик, снял пижонские очки. Улыбнулся и сказал, что сценарий понравился, роль интересная. У режиссера отлегло от сердца: творческий тандем сложился.
В картине нет практически ни одного кадра без Черчилля, который за пару часов экранного времени превращается из растерянного мямли в лидера нации. Чего стоили эпохальные для страны речи премьера, которые снимали в британском парламенте. Команда собралась опытная, под стать Олдману: Бен Мендельсон сыграл короля Георга VI, Кристин Скотт Томас — жену премьера, Лили Джеймс — молоденькую стенографистку. Работа шла как по маслу — когда каждый на своем месте, дело спорится.
Впервые «Темные времена» показали минувшей осенью на кинофестивале в Торонто. Ажиотаж фильм вызвал немалый, критики в один голос заявили: Олдман — верный кандидат на «Оскар» 2018 года за лучшую мужскую роль. Сам Гэри приехал в Канаду в приподнятом настроении, и дело не только в удовлетворении от прекрасно сыгранной роли: актер вновь счастлив в любви.
Рядом с ним на красной дорожке, крепко держа спутника за руку, смущенно улыбалась в фотообъективы писательница и арт-куратор Жизель Шмидт. Она далека от мира селебрити и лишь благодаря роману со звездой мировой величины попала под прицел папарацци. А спустя несколько дней СМИ облетела сенсационная новость: Олдман, оказывается, еще в конце августа тайно женился на мисс Шмидт!
Скромная церемония прошла в доме его многолетнего менеджера Дуга Урбански. Под венец пятидесятидевятилетний актер отправился уже в пятый раз. Это событие вызвало немало пересудов, кто-то откровенно смеялся над доверчивым женихом. Дескать, настрадавшись сверх меры от женского пола, зачем наступать на те же грабли? Ведь давно не мальчик, дело к седьмому десятку движется...
Скептиков понять можно: пусть в первых двух браках Гэри продержался совсем недолго и расстался без кровавых боев, зато с третьей женой долго и муторно судился за право единоличной опеки над детьми, которую в итоге получил. Четвертая супруга пару лет назад ушла от него сама, оттяпав «на память» несколько миллионов. После серии столь неудачных опытов стоит ли торопиться опять надевать на шею хомут? Но актер плевать хотел на непрошеных советчиков. Он уверен: рядом с ним прекрасная, тонко чувствующая женщина.
Конечно, мужчине с таким багажом любовных разочарований сложно поверить в чудо. Но если взглянуть на его извилистый жизненный путь, станет понятно: чудеса все-таки случаются. Ведь ничто не предвещало, что из щуплого, вертлявого Гэри Леонарда Олдмана вырастет выдающийся актер.
Он и сам в юные годы не помышлял о такой карьере. Вырос в Нью Кросс, далеко не самом благополучном районе на юго-востоке Лондона, и был третьим ребенком в семье домохозяйки и сварщика. Леонард Бертрам беспробудно пил и бросил Кэтлин, когда Гэри исполнилось семь. Парень не отличался прилежанием, в школе не проявил себя ни в одной из дисциплин, увлекался разве что музыкой и в четырнадцать лет благополучно отчалил из-за парты во взрослую жизнь.
Устроился в спортивный магазин, но случилось непредвиденное: посмотрел фильм «Бешеная луна» с Малкольмом Макдауэллом и заболел кинематографом. У него появилась мечта. «Хочу так же!» — сказал Гэри, вернулся в школу и был принят в молодежную театральную студию, а затем в колледж Rose Bruford. Вообще-то он пробовал поступить в престижную Королевскую академию драматического искусства, но получил от ворот поворот — таланта в абитуриенте там не разглядели.
В колледже худощавый студент ничем не выделялся среди однокурсников, разве что трудолюбием. Конечно, жилось туговато, и Олдман много кем подрабатывал: от продавца до рабочего скотобойни. После выпуска новоиспеченный актер появлялся в нескольких постановках на профессиональных сценах и вдохновенно служил Мельпомене за восемьдесят фунтов стерлингов в неделю, когда агент — а у него уже завелся агент и было несколько небольших киноролей в багаже — предложил прочесть сценарий о жизни и смерти Сида Вишеса, музыканта группы Sex Pistols.
Материал показался Олдману редкой дрянью: панк-рок он терпеть не мог. Агент попросил все же подумать: платят, мол, прилично.
— Сколько? — встрепенулся Гэри.
— Тридцать пять тысяч фунтов.
Это резко меняло дело — денег на аренду квартиры постоянно не хватало, он был по уши в долгах. Олдман отправился на пробы, и его утвердили.
Чтобы влезть в шкуру своего героя, законченного наркомана, свел дружбу с такими же, как Сид, сидящими на героине парнями. Настоящий Вишес был тощим как скелет, и Гэри сознательно морил себя голодом. Дошло до того, что однажды не хватило сил поменять колесо у машины: бедняга грохнулся в обморок на обочине дороги и его пришлось госпитализировать. Но игра стоила свеч. Когда картина вышла в прокат, двадцативосьмилетнего актера моментально заметили. С тех пор самоотдача, граничащая с одержимостью, стала фирменным стилем Олдмана, ему не знакомо слово «халтура».
Спустя год Гэри получил свою первую номинацию на премию BAFTA. Тогда все было впервые: признание критиков, свадьба как итог бурного романа с актрисой Лесли Мэнвилл, рождение первенца. Алфи исполнилось всего пять месяцев, когда Олдман покинул семью. Начинался новый период в его жизни: талантливого британца заметили за океаном и пригласили в Голливуд. Пока он осваивал американский акцент, Алфи оставался в Лондоне, и мысль о том, что родной сын растет без отца и повторяет его собственную судьбу, первое время была нестерпимой. Ведь Олдмана тоже воспитали женщины — мама и старшая сестра Морин. Но что поделать? Актер жаждал работать, а в Америке его буквально засыпали предложениями. И он сделал выбор не в пользу семьи.
