Заглавная история из книги сборника рассказов «Портфель сосунка»

EsquireКультура

Курт Воннегут «Портфель сосунка»

Перевод Андрея Криволапова

Фото: Magnum / Fotolink

Сборник рассказов «Портфель сосунка» был напечатан в США в 2013 году, спустя шесть лет после смерти Курта Воннегута.

Esquire впервые публикует заглавную историю из этой книги.

Печатается с разрешения издательства «АСТ» и литературного агентства Эндрю Нюрнберга. Книга Kurt Vonnegut’s Complete Stories выйдет в издательстве «АСТ» в 2018 году.


Никто не в состоянии побороть желание купить то, чем я торгую, потому что я торгую подсказками, как разбогатеть, советами, какие акции и ценные бумаги покупать или продавать и когда это делать. Это советы специалиста, и я не перестаю совершенствоваться. Но как бы ни были хороши мои советы, не всякий может стать моим клиентом, поскольку далеко не у каждого имеется венчурный капитал – денежки для фондового рынка и для меня.

Далеко не все люди, у которых имеется венчурный капитал, распространяются насчет него. Моя работа, если я хочу прокормить себя, и состоит в том, чтобы отыскать этих молчунов и убедить их, что они горят желанием воспользоваться моими услугами. И они горят, не сомневайтесь. Но такова Америка – и во сне не привидится, у кого есть венчурный капитал, а у кого нет.

Мне и в голову не приходило, например, собрать инвестиционное досье – описывающее тайные богатства – на оборванного гнилозубого старика, который продавал газеты неподалеку от моего офиса. Так вот, когда старик умер, полиция обнаружила в его матрасе пятьдесят восемь тысяч долларов венчурного капитала. Хуже того – я еще не успел оправиться от потрясения, а его наследник уже вложил деньги в мотель во Флориде.

Так что по одежке судить нельзя. Фетровая шляпа, серый костюм банкира и до блеска отполированные черные ботинки выдадут владельца венчурного капитала не больше, чем форма его ушей. Я это точно знаю. Я ношу фетровую шляпу, серый костюм банкира и до блеска отполированные черные ботинки.

В общем, поиск клиента – чистая лотерея, клиент может возникнуть откуда угодно и как угодно выглядеть.

Фото: Getty Images

Был у меня клиент – с виду один из самых консервативных молодых людей, которых я когда-либо встречал. Такого парня не увлечь никаким инвестиционным проектом, в котором будет хоть намек на авантюру. Однако после того, как я создал ему максимально консервативный и стабильный портфель ценных бумаг на двадцать тысяч долларов, он тут же пустил на ветер десять тысяч из этих двадцати, и я по сей день жду от него раскаяния.

Его зовут Джордж Брайтмен. Мне он достался по наследству от его приемных родителей – милейших людей, моих самых первых клиентов. Едва я привел их инвестиционный портфель в приемлемый вид, как они расстались с жизнью в автомобильной катастрофе, и я продолжил заботиться о портфеле ради их приемного сына и наследника. Джорджа.

Я горжусь своей работой и с особым трепетом отношусь к ранним своим успехам. Портфель Брайтменов представлял собой образчик отличной работы – сбалансированный и надежный. Своего рода плод любви, поскольку Брайтмены завещали его Джорджу – а Джорджа они обожали. Что ж, время, когда Джордж стал владельцем, пришло скорее, чем они ожидали; больно было смотреть, как он начал закладывать динамитные шашки под скромное, но надежное финансовое сооружение, которое мы для него выстроили.

Прежде чем мы увиделись, Джордж был моим клиентом уже полгода. Он изучал богословие в Чикагском университете, и мы переписывались и общались по телефону.

Его родители не переставали говорить мне, какой он чистый, добрый, чудесный юноша, как прилежно изучал богословие; да и письма вкупе с беседами по телефону не давали мне повода думать иначе. Я полагал, что Джордж, возможно, немного легкомыслен в вопросах финансов – но, к счастью, его финансовые дела находились в руках честного человека, и он мог позволить мне делать с его двадцатью тысячами долларов все, что я сочту нужным. Иногда его ответы на мои вопросы и предложения были настолько беспечными, что я даже начинал сомневаться, беспокоит ли его вообще собственный инвестиционный портфель. А потом он вдруг перестал быть беспечным.

Первый звоночек прозвенел, когда я получил от Джорджа письмо, в котором он сообщал, что приедет через неделю и хочет, чтобы я выдал ему пятьсот девятнадцать долларов и двадцать девять центов. На первый взгляд письмо показалось мне фальшивкой, и я заподозрил, что какой-то ушлый пройдоха углядел прекрасную возможность обшарить карманы бедняги Джорджа, пока тот витает в облаках. Почерк Джорджа, насколько я привык его видеть, был правильным и уверенным, словно медленные волны, накатывающие на морской берег под ровным ветром. Письмо с требованием пятиста девятнадцати долларов и двадцати девяти центов было написано неровным, дрожащим почерком.

Лишь сравнив письмо с некоторыми ранними письмами Джорджа, я убедился, что все они написаны одной рукой. Медленные волны в них разбивались под порывами шквалистого ветра.

– Я Джордж Брайтмен, – мягко проговорил он, входя в мой скромный кабинет.

– Я так и думал, – ответил я. – Когда я работал на ваших родителей, то видел немало ваших фотографий. Да и на похоронах мы встречались, хотя и мельком.

– Я тогда не очень-то хотел с кем-либо общаться.

– Понятное желание.

Он оказался весьма невысок – не больше пяти футов и четырех дюймов. И лицо его было не таким, каким я помнил по фотографиям – спокойным, безмятежным и дружелюбным. Когда я видел Джорджа на похоронах, лицо его, само собой, было искажено скорбью. Сейчас на нем отражались беспокойство, возбуждение и да же какое- то безумие, что совершенно не вязалось с темно-серым шерстяным костюмом и черным галстуком.

Я надеялся на приятную неторопливую беседу, но Джордж явно спешил.

– Где мои деньги? – в лоб спросил он.

Я вручил ему чек за моей подписью на запрошенную сумму. Затем сцепил пальцы, со значением поджал губы и откинулся на спинку стула, всем видом изображая истинного знатока.

– Эти деньги получены путем продаж и сотни акций «Невадской горнодобывающей компании», – сообщил я. – Теперь ваш инвестиционный портфель несколько разбалансирован в том, что касается полезных ископаемых. По моему мнению…

– Спасибо, – перебил Джордж. – Вы делаете все, что можете.

Он повернулся уходить.

– Погодите! Послушайте! – воскликнул я. – В «Невадскую горнодобывающую» у вас была вложена тысяча долларов, и теперь кассовый остаток составляет примерно четыреста восемьдесят долларов. Есть отличная цинковая фирма, небольшая, но надежная. Рекомендую вложить ваши четыреста восемьдесят долларов в нее. Это восстановило бы утраченный баланс и…

– Я могу получить их?

– Акции цинковой компании?

– Деньги по кассовому остатку, – сказал Джордж. – Четыреста восемьдесят долларов.

– Джордж, – мой голос был ровен, – позволите ли поинтересоваться, на какие цели?

– Возможно, позже я скажу вам, – глаза Джорджа сверкали. – Это ведь мои деньги, не так ли?

– Ваши, Джордж. Никому не позволяйте отрицать это. Но…

– И если мне понадобится еще, я просто скажу вам продать что-нибудь. Ведь это так работает?

– Как часы за доллар, – я был потрясен. – Но…

– Отлично! Значит, вы можете выписать мне чек на… на кассовый остаток. – Термин ему явно понравился.

Я медленно выписал чек.

Фото: The Inge Morath Foundation / Magnum Photos / EastNews

– Может быть, это не мое дело, Джордж, но вам ведь не встретился хорошо одетый, вежливый человек, который пообещал удвоить ваш капитал? Или встретился?

– Когда настанет время, вы все узнаете, – сказал Джордж.

– Тогда может быть слишком поздно, – проговорил я, однако Джорджа уже и след простыл.

Я не художник, но убежден, что занятие мое сродни рисованию. Меня бесит, когда я вижу кривобокий инвестиционный портфель, как и художника ранит неумелая мазня. После налета Джорджа его портфель напоминал картину, в которой прорезали дыру. Я ни о чем больше не мог думать, не мог выбросить из головы мысль, что он… что мы стали жертвой мошенничества. Еще не наступил вечер, а я уже был глубоко убежден, что имею дозволение высших сил вмешаться в дела Джорджа.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Уильям Ламберти Уильям Ламберти

Итальянский шеф готовит запеченную баранью лопатку

Esquire
Не вся овсянка одинаково полезна! Не вся овсянка одинаково полезна!

Какую кашу выбрать

Домашний Очаг
Нагорная проповедь на YouTube Нагорная проповедь на YouTube

Питер Брэдшоу рассказывает, как конференции TED превратились в культ

Esquire
Женщина на грани Женщина на грани

Актриса Юлия Пересильд согласилась остаться без формы

Esquire
К Хабенский К Хабенский

Константин Хабенский – герой февральской обложки

Esquire
10 дней каникул в Таиланде 10 дней каникул в Таиланде

Семейные каникулы в этой стране запомнятся надолго и детям, и взрослым

Домашний Очаг
Мехико Мехико

Мехико – один из первых испанских городов на континенте

Esquire
Глубоко берут Глубоко берут

Как появился национальный бренд питьевой воды из озера Байкал

Forbes
Хью Джекман Хью Джекман

Правила жизни Хью Джекмана

Esquire
Мы можем переписать воспоминания Мы можем переписать воспоминания

После травмы некоторые образы, как кадры киноленты, неожиданно всплывают в памяти, причиняя нам боль. Как возникает это явление и можно ли с ним бороться, рассказывает невролог Лионель Наккаш.

Psychologies
Иди и смотри Иди и смотри

Пеший туризм переживает настоящий ренессанс

GQ
Декорации зимы Декорации зимы

Делаем кормушки для птиц, «диваны» из снега и композиции для сада

Домашний Очаг
Броня легка Броня легка

Алюминиевые сплавы давно и прочно обосновались на бронемашинах

Популярная механика
«Страсть должна не сжигать, а питать» «Страсть должна не сжигать, а питать»

Ежедневные перегрузки и ждущие решения проблемы делают для нас соблазнительной формулу «будь проще». Но психоаналитик Андрей Россохин предостерегает против крайностей.

Psychologies
Лыжники с небес Лыжники с небес

Самолеты на лыжах, пожалуй, еще большая экзотика, чем гидросамолеты

Популярная механика
Обертки и фантики Обертки и фантики

Как торговец акциями из Татарстана научился продавать упаковку для еды

РБК
Маргарита Наскинова. Войти в клетку Маргарита Наскинова. Войти в клетку

Сумасшедшей дрессировщица Маргарита Назарова никогда не была

Караван историй
Range Rover Velar Range Rover Velar

Невиданное прежде сочетание внедорожных способностей и драйва на асфальте

Quattroruote
Lamborghini Aventador S Lamborghini Aventador S

Сорок дополнительных «лошадок» и полноуправляемое шасси определяют характер

Quattroruote
Подарки – в студию! Подарки – в студию!

Разбираемся, почему он дарит тебе это

Cosmopolitan
Мастер Йода Мастер Йода

Правила жизни Мастера Йоды

Esquire
Mazda3 – Ford Focus Mazda3 – Ford Focus

На что сегодня делают ставку былые бестселлеры?

АвтоМир
Аж вся светится Аж вся светится

Лукерья Ильяшенко похожа на нас — фотографирует котов и борется с комплексами

Glamour
Промотур в городе света Промотур в городе света

Рассказ Тома Хэнкса из дебютного сборника актера

Esquire
Цирк одного актера Цирк одного актера

Хью Джекман о том, что понял на разных этапах жизни (спойлер: ничего не понял)

Cosmopolitan
Поколение на горошине Поколение на горошине

Такие ранимые и вместе с тем такие агрессивные

Maxim
Упасть по собственному желанию Упасть по собственному желанию

Альпинисты боятся сорваться, а роупджамперы идут в горы специально за этим

Популярная механика
Проект под ключ Проект под ключ

Белла Торн — новая фаворитка Ксавье Долана

GQ
Как все запутано Как все запутано

«Зачем просто, если можно сложно?»

Psychologies
Электрошок Электрошок

Неконтролируемое развитие электротранспорта грозит безопасности городской среды

АвтоМир
Открыть в приложении