Бондарчуки
Династия богата талантами. Великий режиссер и актер Сергей Федорович Бондарчук, создатель киноэпопеи «Война и мир», фильма «Они сражались за Родину» и многих других картин, обрел продолжение в своих детях. Его дочь Наталья Бондарчук и сын Федор Бондарчук, как и отец, стали знаменитыми режиссерами и актерами. Актерскую стезю выбрала и дочь Алена. В творчестве нашли себя и внуки Бондарчука-старшего — они работают в кино, занимаются музыкой и живописью. А еще эта большая семья уникальна тем, что ее члены всегда уважительно относятся друг к другу и создают творческие союзы.
Наталья Бондарчук: «А чему я буду тебя учить?» — сказал Герасимов моему отцу»
Мой папа Сергей Федорович Бондарчук всю жизнь мечтал узнать свою родословную, даже пытался что-то выяснять. Но очевидно, что должного времени у него на это не было. Что говорить об ушедших в века предках, если ему не хватало времени на собственных семью и детей. Мы все, когда становимся старше, начинаем тянуться к корням, интересоваться своим происхождением. Вот и я узнала историю нашей семьи достаточно поздно. Многое мне рассказала моя кузина Татьяна Горбачева-Яровая, дочка Тамары Бондарчук — родной папиной сестры. Танечку я бы назвала хранителем истории нашей семьи — она сберегла многие фотографии, документы. То, что мне удалось узнать, в том числе и от Татьяны, объясняет, как формировалась личность отца, и подчеркивает общие семейные особенности Бондарчуков.
Сергей Бондарчук родился 25 сентября 1920 года в селе Белозерка Херсонской области, в семье Федора Петровича и Татьяны Васильевны Бондарчук. Федор Петрович в то время нес службу в Красной армии в Петрограде, поэтому узнал счастливую новость только ближе к Новому году, когда ему с большой задержкой пришло письмо с родины. Его ответное письмо сохранилось в семейном архиве. «С Новым годом, с новым счастьем, — писал мой дед своей супруге, — с новым здоровьем, милые мои ангел с ангелочком. Пишу вас уведомить, что я, слава богу, жив, здоров, чего и вам желаю от Господа Бога. Скорей спешу уведомить тебя о том, что творится сейчас со мной — ведь я получил письмо! Главное, это то, что я знаю, как зовут моего сына. О, Боже, Сережа, Сергей Федорович! Мне очень, очень нравится это имя. Кто его придумал? О, Танюшечка, милая моя детка, ангел мой, молись за меня, а я молюсь за тебя». Дедушка задается вопросом, кто придумал сыну имя. Но моя бабушка Татьяна Васильевна не придумывала — просто назвала сына по святцам в честь Сергия Радонежского, игумена земли Русской.
Украинское село Белозерка было интернациональным — на Белом озере пересекались многие торговые пути. Здесь издавна в мире и согласии проживали сербы, болгары, турки, цыгане, венгры, русские и украинцы — всего более 20 национальностей. И все эти крови соединились в нашем роду. В хате Бондарчуков висели портреты дедушки Сергея по отцу — Петра Константиновича Бондарчука, болгарина по происхождению, и его жены, сербиянки Матрены, от которых мы и ведем свое древо. Папа мой любил говорить: «Дед мой болгарин, бабушка сербка, по паспорту я украинец, а в душе русский!» У Петра и Матрены было три сына: старший Александр, средний Михаил, младший Федор (мой дед) —и дочь Евгения. Семья была дружная. Про Бондарчуков говорили, что они люди гордые, но справедливые, готовые всегда прийти на помощь. Думаю, что как раз от Петра Константиновича и казачьих вольных общин, непокорных и могучих, унаследовали свои характеры мои дедушка и отец. Сербиянка Матрена — женщина прекрасная, смуглая, темноглазая и темнокосая. Во внуке Сереже души не чаяла, и все близкие говорили: «Да, он лицом весь в нее». Забегая вперед, хочу сказать, что и я, и единокровная сестра Алена Бондарчук унаследовали характерные прабабушкины черты. У нас по женской линии все с карими, немножко раскосыми глазами.
Cтарший брат моего дедушки Федора — дядя отца Александр — стал профессиональным артистом и служил в театре в Таганроге. Он оказал большое влияние на папу. Дядя был не только известным в городе артистом, а еще и живописцем. И папа мой всю жизнь писал картины... Существует портрет моего дедушки, написанный Александром Бондарчуком, на котором он ну вылитый Гришка Мелехов. Интересно, что позднее и папа приложил руку к этому портрету — поправил что-то во взгляде своего отца.
Вторую половину 20-х и первую 30-х годов семья Бондарчук, спасаясь от голода, охватившего юг России, провела в скитаниях: город Переяслав, снова Белозерка, Таганрог... Пока не осели в Ейске — там дедушку Федора Петровича назначили председателем колхоза в Широчанке. Еще до войны, в 1937 году, Сергей Бондарчук из Ейска поехал поступать в Москву. Его подбил на это друг Николай Дупак — личность легендарная. С отцом они, вероятно, познакомились, еще когда мальчишками оба выходили на сцену в спектаклях Таганрогского драмтеатра, в котором служил дядя Сергея Александр. Впоследствии Дупак стал директором знаменитого Театра на Таганке. А в юности он оказал на папу большое влияние. Вот и поступать в Москву в театральный они поехали вместе. Хотя отец Сергея был против, чтобы сын шел в артисты, — он мечтал о карьере инженера для отпрыска. Но Федор Петрович видел, как сын горит актерством, и скрепя сердце отпустил его с напутствием: «Стань артистом, а не комедиантом». Но с первого захода покорить Москву парням не удалось. По-моему, они даже на экзамен не пошли, увидев бесконечные очереди в театральные вузы, состоящие из нарядно одетых, подготовленных ребят. Москва папу ошеломила, но делать нечего — поехали обратно. Однако возвращаться в Ейск ни с чем было стыдно. И они сошли с поезда в Ростове-на-Дону. Тут-то и поступили в театральное училище при Театре имени Горького. Этот гигантский театр — чудо архитектуры — построен в форме трактора.
В училище Сергей познакомился с симпатичной девушкой с вокального отделения — Евгенией Белоусовой. У них начался роман. По окончании училища Сергея Бондарчука приняли в коллектив Грозненского театра, откуда в 1942 году его призвали на фронт. Отец прошел всю войну, участвовал в боях на Северном Кавказе: под Грозным, Армавиром, Моздоком. После Победы его командировали в Москву, где он и демобилизовался в 1946 году ради того, чтобы осуществить мечту — продолжить обучение в театральном институте. Но один приятель привел Сергея Бондарчука во ВГИК на репетицию к Сергею Аполлинариевичу Герасимову. И мой будущий папа впервые увидел мою будущую маму — студентку Инну Макарову в роли Настасьи Филипповны. Тогда-то ему и захотелось остаться во ВГИКе. Но Сергей Аполлинариевич, прослушав молодого фронтовика, спросил: «Сергей, а чему я буду тебя учить? Ты уже настоящий артист!» Однако папа настоял, чтобы Герасимов взял его в свою мастерскую, и оказался сразу на третьем курсе. В маминых воспоминаниях «Благодарение» и в книге, дополненной мною, — «Инна Макарова. Родом из Сибири», их встреча, знакомство и начало романа подробно описаны.
Инна Макарова родилась в поселке при станции Тайга в Сибири. Происхождение ее мамы, моей бабушки Анны Ивановны Герман, было необычным, даже таинственным! Она была подкидышем. Ее совсем малюсенькой положили на порог дома моего прадеда Вана Людвига Армана, он был из ссыльных австрийских поляков. Супругой его была Ирина Самсоновна Варакина — переселенка из-под Бронниц. При венчании прадед был крещен в православие под именем Ивана Михайловича Германа. Поговаривали, а скорее всего так и было, что дочь Аннушка была его родной, кровной — просто незаконнорожденной.
Моя бабушка Анна Ивановна стала литературным редактором-корреспондентом, работала в новосибирском радиокомитете, заведующей литературной частью местного ТЮЗа, затем — знаменитого новосибирского театра «Красный факел». А мой дед, мамин отец Владимир Степанович Макаров, был диктором — обладал редким по тембру голосом. Он писал поэмы, стихи и в 1934 году стал членом Союза писателей. Я храню его билет с факсимиле Максима Горького.
С детства Инна посещала драматический кружок, который находился в том же здании, что и радиокомитет, где работала ее мама. Когда началась война, девочке было уже 15 лет, и ее вместе с другими участниками самодеятельности стали отправлять в госпитали — поднимать дух раненым. «В «Тартюфе» я играла Дорину, — вспоминала мама. — Во время выступления старалась не смотреть в зал, чтобы не видеть обожженные лица израненных танкистов». Окончив среднюю школу, мама услышала, что в Алма-Ате знаменитые педагоги Борис Бибиков и Ольга Пыжова набирают новый курс во ВГИК. Инна выбила пропуск и поехала на юг сдавать экзамены. И поступила! «В разгаре Сталинградская битва, — вспоминала мама, — а нас, девчонок, везут в Москву учиться на актрис! Где еще такую страну найдете?» Макарову должны были взять на свой курс Пыжова и Бибиков, но однажды ее игру заметил Сергей Герасимов, который приложил все силы, чтобы актриса перешла в его мастерскую, где он вел занятия совместно со своей супругой, актрисой и педагогом Тамарой Макаровой.
Во ВГИКе два года спустя мои будущие родители и встретились. Папа был очарован маминой игрой в курсовом отрывке по «Идиоту» Достоевского. Он сразу отметил талант, темперамент, красоту начинающей актрисы и начал ухаживать за ней. Инна Макарова ответила взаимностью. Но однажды услышала от него: «Знаешь, а у меня родился сын...» Мама была очень удивлена и наверняка расстроена такой новостью, но не упрекнула возлюбленного, а лишь сказала: «Ты поздравь мать ребенка. А то у нее молоко пропадет». Вот такой была Инна Макарова — в первую очередь подумала не о себе, а о младенце и его матери... Она и потом очень приветливо и тепло относилась к Алеше — старшему папиному сыну от Евгении Белоусовой. Правда, документы о браке Бондарчука и Белоусовой отсутствовали: то ли они не стали расписываться, то ли бумаги были утрачены во время войны. Поэтому в 1948 году во время съемок «Молодой гвардии» родители официально расписались и стали жить семьей. В оправдание отца скажу, что покинутая им супруга не бедствовала. Она была из обеспеченной семьи — ее отец был авторитетным юристом, прокурором города. Однако Евгения Белоусова не желала терять Сергея Бондарчука, которого любила. И, приехав однажды в Москву, оставила на проходной Театра киноактера, на сцене которого Макарова и Бондарчук играли, трехлетнего малыша. Конечно, мама с папой забрали Алешу к себе. А жили они тогда в полуподвальной квартирке на Садовой-Триумфальной улице — снять жилье побольше не позволяли скромные заработки молодых артистов. Это было сделано Белоусовой для того, чтобы папа усыновил ребенка, дал ему свою фамилию, хотя от отцовства Сергей Бондарчук никогда не отказывался. На маму со стороны влиятельных покровителей Евгении тоже оказывалось огромное давление. И им с отцом пришлось развестись — иначе по советским законам тот не смог бы дать Алеше свою фамилию. В Ростов-на-Дону на оформление фиктивного брака с Белоусовой папа поехал не один, а вместе с мамой — он боялся расстаться с ней даже на время. А вот Белоусова, оформив документы сына, целый год не хотела давать Сергею развод — все надеялась его вернуть.