«Ангел Божий на землю спустился...»
Ирэн Юсупова — легенда своего времени. Загадочная натура, которую многие мифологизировали и считали чуть ли не нимфой. Именно ради встречи с ней Распутин пошел ночью во дворец, где был убит. Много лет спустя, уже в эмиграции, дочь Распутина решила жестоко отомстить за смерть своего отца...
Удивительно наблюдать, как слагаются легенды. Несмотря на исключительно родовитые корни, Ирэн могла бы быть «одной из» Романовых, которые благопристойно и незаметно прожили свою жизнь «как надо». Если бы не стала Юсуповой. Если бы не стала косвенной причиной гибели Распутина. Если бы ее имя не окружили легендами. Родители Ирэн — князь Александр Михайлович и княгиня Ксения Александровна (родная сестра Николая II) — были типичными представителями высшего света, со своими заботами, проблемами и обязанностями. Правда, это был брак по любви, во всяком случае, со стороны жены. Великая княгиня Ксения была влюблена в великого князя Александра Михайловича с детства, о чем она по секрету рассказала своему старшему брату, будущему императору. Родственники к браку отнеслись благосклонно. За первые 13 лет замужества она родила семерых детей. Ирэн появилась на свет первой и была единственной девочкой. Поскольку мать была занята мужем и многочисленными братьями, Ирэн по большей части оказалась предоставлена самой себе. Ее воспитанием в основном занимались бабушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, и тетка, императрица Александра Федоровна. Ирина была дружна со старшими императорскими дочками, особенно с Ольгой. Возможно, в силу этих обстоятельств у девочки сложился замкнутый характер, она не тянулась ни к кому, не напрашивалась на ласку. Вероятно, это было реакцией защиты от невнимания семьи.
Княжна императорской крови
В 1910 году в жизни Ирэн произошло важное событие. Для нее наняли воспитательницу. Так было принято в богатых семьях. Екатерина Леонидовна Камаровская была не просто гувернанткой или учительницей. Образованная женщина, графиня, дочь профессора Московского университета, бывший руководитель детского приюта, Камаровская была вынуждена работать ради своей семьи. Но за эту должность Екатерина Леонидовна взялась с интересом и воодушевлением. Правда, воспитательница была сразу разочарована, позже она так описывала Ирэн в своих воспоминаниях:
«Это была высокая, очень худая девочка 15 лет. Обращали на себя внимание красивые глаза и правильные черты лица, но в общем во всей ней чувствовался какой-то излом, что-то нездоровое; она страшно конфузилась, стеснялась, краснела. <...> абсолютно не владела плавной, связной речью, запиналась, точно искала слова».
В первый же день, когда учительница после занятий предложила ей прогуляться, Ирина выскочила в парк, подбежала к дереву, уперлась в него лбом, сказала: «Я хочу так стоять и молчать». Воспитательница была в шоке от странностей девочки. Но, конечно, вскоре обнаружилось, что Ирэн разумна и адекватна, но ужасно избалованна. Графиня поняла, что все дети переняли от родителей ощущение своей элитарности, избранности. «Она, так же, как почти все они, была пропитана сознанием собственного превосходства над всеми, без всяких знаний, и чувствовалось, что никто никогда не говорил ей правды. Она держалась со мной волчонком, упрямым, злым». После того как воспитательница готова была уйти, в душе у девочки произошел перелом. Она, вероятно, поняла, что Екатерина Леонидовна — единственный человек, прямо заинтересованный в ней, и попросила ее остаться. С тех пор отношения наладились.
Впервые побывала на улице и узнала про существование бедных
После этого воспитательница стала разбираться в семейных устоях и снова была шокирована. Она поняла, что у девочки нет связи с матерью, а у отца не хватает времени на дочь. Кроме того, Ирэн очень мало общалась с братьями, и у нее практически не было подруг. Но больше всего графиню потрясло, что девочка понятия не имеет о реалиях российской жизни. Оказалось, что она никогда в жизни не гуляла по улицам Петербурга, не видела никого, кроме людей своего круга. Не знала, что есть бедные. Не понимала, что сколько стоит. Иногда мама давала Ирэн 200 рублей, что было очень большой суммой, тогда девочка в сопровождении слуг ехала в кондитерскую. Она не знала, на что ей потратить эти деньги, ведь у нее было все. Чтобы привить подопечной бережливость и разумное отношение к деньгам, воспитательница попросила ее мать давать ей более скромные суммы. Кроме того, она рассказала Ирэн о благотворительности, предложила участвовать в благотворительных базарах, собирая деньги на добрые дела. Девочка стала шить и рисовать для продажи в помощь бедным, почувствовала смысл в своей деятельности. Также вместе с учительницей они стали гулять по Петербургу пешком. Графиня рассказывала воспитаннице об архитектуре и истории города. Ирина стала больше читать, с удовольствием рисовать, а также заучивать на фортепьяно несложные песенки. Можно сказать, что встреча с воспитательницей расширила ее взгляд на мир, эрудицию, знания. Это было не просто светское воспитание, а именно обучение. Может быть, еще и поэтому позже Ирина выделялась среди сверстниц.
Летом и осенью влиятельные особы уезжали на свои дачи. Семья Ирэн обычно проводила это время в Крыму, в имении отца семейства. Здесь нередко гостили царские дочери и цесаревич Алексей. Кстати, воспитанием монарших детей Камаровская тоже не вполне была довольна. Она писала в воспоминаниях, что цесаревич Алексей был крайне удивлен, когда учительница сделала ему замечание по части поведения. Мальчик воспитывался в сознании своей избранности и знал, что никто, кроме родителей и сестер, не может ему указывать, что делать. Была недовольна графиня и положением в семье. Александр Михайлович уже давно фактически не жил с семьей, у него было много романов. Однажды он сошелся с богатой американкой. Вероятно, чтобы как-то ответить супругу, княгиня Ксения сошлась с родственником любовницы мужа, англичанином мистером Фэном. И если великий князь свои романы скрывал, то Ксения Александровна стала приглашать своего друга в высшее общество и представлять его как родственника. Дети видели все, а старшая, Ирэн, понимала, что англичанин — не просто друг. Камаровская писала: «Часто мне казалось, что она была заброшена своими родителями. Редко-редко они заглядывали к ней, и то на минуту. Она же ходила к ним в определенное время и тоже на очень короткое время. Никакой близости между матерью и дочерью. Еще чувствовалось что-то близкое между ею и отцом, но и он ни разу ни о чем не спросил меня о ней. Ее не тянуло ни к кому».