Как борются с наводнениями?
«О Господи, идет наводнение! Мы прощаемся с плотью и кровью». Не только Питер Гэйбриэл, строчку из песни которого мы только что процитировали, вдохновлялся грозным образом наводнения – неумолимо наступающей мощной стихии. Можно еще вспомнить и картину Флавицкого, на которой несчастная самозванка вот-вот встретит смерть, и некрасовского деда Мазая, да и много чего другого.
Встретившись с разбушевавшейся водой, заливающей сушу, человек, наверно, никогда не смирится с мыслью, что та самая влага, без которой невозможна наша жизнь, может нести смерть и разрушения. А вместе с тем физическая природа наводнений проста и незатейлива, ее постигают еще в детстве, строя запруды на весенних ручейках. Если прибывающая вода не умещается в сосуде, она неизбежно выплеснется наружу, чем бы ни был этот сосуд — чашкой, ванной, водохранилищем или речным руслом. Гораздо сложнее понять и научиться предсказывать капризы стихии и, главное, придумать, как снизить наносимый ими урон.
Естественные аномалии
Небольшие наводнения, вызванные сезонными разливами рек, — вещь вполне естественная. В конце концов, где бы была древнеегипетская цивилизация, если бы выходящий из берегов Нил периодически не покрывал слоем плодородного ила горячие африканские пески? По-настоящему страшны катастрофические наводнения, которые застигают врасплох, уносят жизни, уничтожают имущество. Нам в России приходится иметь дело в основном с двумя типами таких потопов, вызванных естественными причинами. Первый тип — нагнетание гонимых ветром морских вод в устья рек. Это то, что регулярно случается в Санкт-Петербурге, и город за три века существования неплохо научился обороняться от регулярных бедствий. Второй тип — паводковые наводнения, вызванные чрезвычайно высоким уровнем осадков. Среди самых разрушительных паводковых наводнений последнего времени можно вспомнить события июля 2012 года в районе Крымска и колоссальное затопление водами Амура районов Дальнего Востока в 2013-м.
И в том и в другом случае виной стали климатические аномалии. Наводнение в Крымске вызвала так называемая окклюзия — столкновение теплых и холодных воздушных масс, в результате чего в горах прошли мощные ливни, а вода ринулась вниз, повторяя проторенные горными реками пути. На Дальнем Востоке блокирующий антициклон — зона высокого давления — не давал влажным циклонам уходить к Охотскому морю, запирая их, таким образом, над континентом. И дожди лили, лили и лили…
Закупоренная земля
В событиях на Дальнем Востоке сыграл свою роль еще один важный момент. Сколько бы влаги ни выпало над большой рекой и ее притоками, далеко не вся она в конце концов добирается до моря. Какая-то часть ее, конечно, испаряется, а другая — очень значительная — уходит в грунт. Любой водоем пропитывает своими водами берега. Однако воде, попавшей в реки бассейна Амура, впитываться было некуда: из-за снежной зимы и затянувшегося весеннего паводка земля и так была насыщена влагой. Значит, воде ничего не оставалось, как продолжать течь по поверхности.
Вылейте на асфальт ведро воды — и получится лужа, пролейте воду на лужайку, поросшую травой, и, скорее всего, никакого следа не останется. Обложив свою среду обитания бетоном, асфальтом, булыжником и утрамбованным песком, люди нередко усиливают опасность, которая может исходить от бесчинств природы. Согласно некоторым версиям, во время наводнения в Крымске в формировании высокой волны, принесшей гибель и разрушения, приняла участие дорожная насыпь, в которой не было сделано достаточного количества проходов для воды. Найдя путь в том месте, где насыпь, превратившаяся в дамбу, прерывалась мостом, поток становился мощной струей, бьющей под большим давлением. Роль таких же импровизированных дамб могла выполнять плотная застройка, аккумулировавшая энергию набегающих с гор вод. Все подобные события заставляют задуматься о том, что люди должны и могут сделать, а чего они делать не должны перед лицом угрозы наводнений.