Иллюзия сознания и реальность игры
Рассказываем о книжных новинках июня
В подборке по итогам первого летнего месяца — пять книг. Очередная «еще более неофициальная» биография Эйнштейна, написанная журналистом Сэмюэлем Грэйдоном, в очередной раз напомнит о важности фактчекинга. Ошибки в фактах из жизни ученого передаются как эстафетная палочка — это не только традиция, но уже и предмет исследования. Социальный психолог Батья Маскита объяснит, как «одни и те же» переживания и чувства могут принимать абсолютно разную, а иной раз и противоположную форму. Так происходит потому, что люди в мире разделяются на две категории: одни эмоцируют по MINE-модели, другие — по OURS.
Игры зверей и птиц, как выясняется, — очень рисковое дело. Но в куда более отчаянные предприятия пускаются люди, играющие в животных. Зачем они это делают и как тяга к игре связана с эволюцией — об этом расскажет писатель Дэвид Туми. Историк искусства Сергей Хачатуров продемонстрирует, как руины, обломки и развалины (и архитектурные, и метафорические) становятся хранителями остатков подлинности, аутентичности и живой памяти. И потому реконструировать такие «святые пепелища» — даже хуже, чем портить. Завершает дайджест книга нейропсихолога Николаса Хамфри, в которой он задается почти риторическим вопросом: чего такого не хватало бы живым существам, если бы они полностью лишились феноменального сознания, не чувствовали боли и не знали волнений и тревог? Ответ не слишком очевиден.
Обыкновенный Эйнштейн
Сэмюэл Грейдон. Эйнштейн во времени и пространстве. Жизнь в 99 частицах. М.: Corpus, 2025. Перевод с англ. Инны Кагановой, Татьяны Лисовской
Как можно понять уже из названия книги, этот сборник из 99 глав рассказывает про жизнь именитого ученого — от рождения до тризны. Некоторые из них занимают полстраницы, другие несколько, но не более того.
По задумке автора, журналиста и научного редактора Times Literary Supplement Сэмюэля Грейдона, россыпь пестрых глав об Эйнштейне должна показать его с самых разных сторон, а не только как ученого, совершившего революцию в физической науке. Например, как любопытного ребенка, завороженного работой магнита и проявляющего уже в раннем возрасте пытливость ума. Или как проблемного школяра, у которого, согласно устоявшейся мифологии, было плохо с математикой. А еще — как весьма специфичного семьянина, причем специфичность эта проявлялась как в начале отношений (публично подшучивает над женой), так и в их финале (подобно Алексею Каренину из романа Льва Толстого, развод Эйнштейн жене не дает и ставит жесткие условия, как она должна вести себя: киндер, кюхе, кирхе).
Относительно широко известное эйнштейновское «теперь я тоже официальный член гильдии шлюх» в русском переводе превратилось во фразу «вот и я стал официальным членом этой гильдии развратников1». Непонятно, какую задачу ставили переводчики, ведь слово «шлюха» в книге все же появляется, но в другом месте — в истории про публичные колкости Эйнштейна в адрес супруги. Как следует из источника, на который ссылается Сэмюэл Грейдон, в описываемой ситуации прозвучало именно whore.
1. Все-таки whores (в оригинале) — это не те же самые люди, что libertines. По сути, здесь происходит подмена субъекта и объекта развратного деяния, что наглядно показал словом и делом самый известный в истории либертин, чьи труды в XXI веке признали национальным достоянием Франции.
Разобравшись в главном, коротко скажем обо всем остальном. Из-за обилия комментариев научного редактора русского перевода значительная часть книги производит впечатление текста на стадии фактчекинга. Примечания в основном касаются неточностей в фактологии: например, автор пишет, что Эйнштейн остановился в Цюрихе в студенческом общежитии, а на самом деле ученый арендовал комнату в пансионе, или что у Эйнштейна «хуже всего дела обстояли с математикой» — на что в ответ редактор приводит его оценки по этому предмету, и все они высоки. Под сомнение ставится и то, что Эйнштейн подбирал на мостовой окурки, так как врач запретил ему курить, но он все равно продолжал это делать, оправдываясь тем, что табак сам не покупает. «Документальных подтверждений того, что Эйнштейн якобы курил подобранные окурки, нет», — пишет научный редактор.
Добавим от себя, что высказывание «Исаак Ньютон, физик-исполин, был повержен, а его место на пьедестале занял Альберт Эйнштейн» — тоже не соответствует той реальности, в которой мы живем. Классическое естествознание Ньютона никто не отменял, оно по-прежнему востребовано и отлично работает — площадь своего приусадебного участка мы считаем, пользуясь евклидовой геометрией, а не квантовыми выкладками.
Формы эмоций
Батья Мескита. Между нами. Как культуры создают эмоции. М.: Corpus, 2025. Перевод с англ. Евгения Фоменко