Все хуже и хуже
В Торгово-промышленной палате России обращают внимание на резкий рост долгов предприятий перед бюджетом, огромный дефицит региональных банков и необходимость защиты внутреннего рынка
«Для развития экономики нужно расширение рынка продаж. Если мы больше производим, нам надо все это где-то продавать. Чтобы мы могли продавать, кто-то должен освободить место. Если бы с рынка ушли наши злые противники, было бы очень хорошо. Мы можем снизить налоги, процентные ставки, но без расширения рынка продаж путем введения пошлин, квотирования и так далее ничего не получится» — Андрей Бережной, генеральный директор компании Ralf Ringer, из трех условий, которые предпринимательское сообщество определяет как необходимые для развития промышленного производства, наиболее важным считает именно протекционизм.
Все эти условия: стимулирующая налоговая политика, мягкая кредитно-денежная и здоровый протекционизм — будут отражены в докладе о конкурентоспособности российской экономики, который готовится профильным органом Торгово-промышленной палаты России. Сам доклад ежегодно публикуется в апреле, но в процессе подготовки основные его положения обсуждаются с предпринимательским сообществом. В конце января ситуацию в российской экономике и меры, направленные на ее оздоровление, представители ТПП обсудили во Владимире с местными бизнесменами и чиновниками. Количество инициатив, выдвинутых в ходе дискуссии, составило почти два десятка. Некоторые из них можно назвать вполне радикальными, меняющими систему, например, бюджетных отношений.
Киты плывут не туда
Константин Бабкин, председатель совета ТПП по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики России, президент ассоциации «Росспецмаш», объединяющей производителей специальной и сельхозтехники, считает, что для реального сектора одинаково важны все три условия, и, если не исполнить хотя бы одно из них, положительного эффекта достичь не удастся: «Наше предложение базируется на трех китах: протекционизм, разумная денежно-кредитная политика, стимулирующая налоговая политика. Люди непосвященные говорят, что протекционизм уберет конкуренцию, будет побуждать наших производителей делать отсталые продукты. Этой точки зрения придерживается и наше правительство. В глазах правительства протекционизм — это что-то плохое, с чем надо бороться. Мы говорим, что без протекционизма невозможно развитие промышленности, развитие страны. Компании Ralf Ringer приходится конкурировать с китайцами, для которых пошлина на ввоз — ноль. И еще добавлю, что НДС с импортной обуви берется далеко не в полном объеме. Он обходится за счет транзитных схем, за счет занижения таможенной стоимости. И таким образом с Ralf Ringer берется НДС, а с иностранной обуви — нет».
Надо сказать, что в прошлом докладе ТПП о конкурентоспособности экономики о протекционизме говорилось в основном в связи с ситуацией в сельском хозяйстве, где меры поддержки со стороны государства дали ощутимые положительные результаты.
Возможно, в этом году акцент на протекционизм может быть связан с тем, что последние события (повышение учетной ставки, увеличение НДС и проч.) показали: получить преференции для каких-то конкретных отраслей бизнесу от государства проще, чем повлиять на финансовую или фискальную политику. Хотя и здесь правительство ограничено правилами ВТО. Впрочем, в ТПП видят возможность для маневра: два года назад палата представила документ под названием «Принципы стратегии экономического развития России до 2030 года». В нем, в частности, говорилось, что России нужно проводить политику, которая отвечала бы потребностям отечественной промышленности, а в случае невозможности ее реализации предлагалось рассмотреть вопрос о выходе из ВТО.
«Россия стремилась вступить в ВТО и взяла на себя обязательства не поднимать пошлины, не защищать наших производителей. На этом строится сейчас внешнеторговая политика, сетует Константин Бабкин, — Мы же говорим, что нам нужно защищать наших производителей. Вся внешнеторговая политика должна быть нацелена на то, чтобы создавать условия для наших производителей не хуже, чем у их западных конкурентов. Пока правительство исходит из других принципов».
Предоставляя преференции отечественным производителям, важно соблюсти баланс и учесть интересы всех участников рынка, которые зачастую требуют для себя прямо противоположного. Например, покупатели сельскохозяйственной техники заинтересованы в понижении импортных пошлин на нее, а производители, наоборот, в повышении. Важно и увязать протекционистские меры с финансовой политикой.
«Денежно-кредитная политика должна быть мягкой, — продолжает Константин Бабкин. — Надо делать все для того, чтобы наши производители конкурировали на равных с зарубежными коллегами, могли брать кредиты и инвестировать в свои предприятия. Надо, чтобы потребители продукции тоже могли брать недорогие кредиты и покупать продукцию российских предприятий. Сейчас, когда нет конкуренции на равных условиях, предоставление дешевых кредитов приведет к тому, что люди накупят больше импорта. И пользы для промышленности не будет. А вот сочетание протекционизма и мягкой денежно-кредитной политики даст живительный эффект».
Что касается налоговой политики, то, по мнению участников дискуссии, она должна стимулировать рост инвестиций в реальный сектор и рост потребления российской продукции. Пока же этого не происходит: «В 2017 году при стагнирующей экономике ФНС отчиталась, что собрала на 30 процентов больше налогов, чем в 2016-м. В 2018 году собрала еще на 30 процентов больше налогов при стагнирующей экономике. Таким образом, налоговая политика нацелена на выкачивание денег из экономики, не обращая внимания на последствия», — считает Константин Бабкин. По его словам, это приводит к тому, что в ряде отраслей накапливаются долги по налогам. Так, в той же Владимирской области рост задолженности по платежам в бюджет в прошлом году относительно 2017 года у компаний — производителей пищевых продуктов вырос на 25%, а в секторе производства транспортных средств и оборудования на 45%.
Впрочем, ростом долгов дело не ограничивается. «Самая главная проблема, с которой мы сталкивается, — уменьшение количества поставщиков материалов, — рассказывает Анатолий Гавриков, заместитель генерального директора по техническому развитию Ковровского механического завода, входящего в структуру госкорпорации “Росатом”. — Закрываются производства, закрываются предприятия. Качество материалов в связи с этим постоянно ухудшается. Мы наблюдаем это последние пять лет. И это влияет на себестоимость нашей продукции и, как следствие, на стоимость киловатта, который вырабатывают атомные станции».
Источники инвестиций в основной капитал в России
Кто ответит?
«Ключевая проблема — отсутствие целеполагания. Целеполагание, обеспечивающее рост счастья людей, — это рост экономики, — говорит Андрей Бережной. — Если в стране нет ответственного за рост экономики, экономика расти не будет».
Кандидатов на эту роль не так уж и много, и главный здесь — Банк России.
Идею сделать его ответственным за рост экономики еще в 2012 году высказывал Владимир Путин в послании Федеральному собранию. Впоследствии попытки наделить ЦБ такого рода обязанностью предпринимали и правительство, и Госдума, однако пока Центробанку удавалось отбивать все эти поползновения. Еще одна попытка сделана уже в начале текущего года: группа депутатов из «Справедливой России» внесли пакет из трех законопроектов, касающихся деятельности регулятора, и один из них как раз вводит ответственность ЦБ за достижение ряда экономических показателей. Среди них рост ВВП, производства, реальной заработной платы и снижение уровня безработицы.
Пока же Центральный банк, по мнению Константина Бабкина, проводит такую политику, развиваться при которой нельзя: «Есть документ об основах денежно-кредитной политики. И там написано: ребята, темпы развития России — полтора-два процента в год. Развиваться быстрее вредно, так как это вызовет инфляцию и дестабилизирует экономику».
«Центральный банк рисует для себя те задачи, которые он легко выполнит, — считает Владимир Гамза, председатель комитета ТПП по финансовым рынкам и кредитным организациям. — При этом он говорит: “Я отвечаю только за инфляцию. Инфляция растет, а это не моя вина, это происки империалистов”. Во всем мире основной источник инвестиций — заемные средства. В России все наоборот, инвестиции идут за счет собственных средств. Инвестиции за счет банковских кредитов — только 11 процентов. Причем из них только половина — наши национальные банки, включая Сбербанк. Откуда в стране возьмутся инвестиции, если 90 процентов финансового рынка — это банки, а их доля в инвестициях всего 11 процентов?»
Если же спуститься на уровень регионов, то ситуация еще более печальная.
«Главная проблема региональных финансов — отсутствие в регионах собственных финансовых систем, — считает Владимир Гамза. — В 17 регионах у нас нет ни одного регионального банка. В 14 регионах их по два, во Владимирской области один. При этом вклады физических лиц — жителей региона — 200 миллиардов рублей. Но все они на счетах московских банков и не работают на экономику области. Администрации нужно обратить на это внимание и создать механизм превращения этих денег в инвестиции». Еще один резерв для региональных финансов Владимир Гамза видит в изменении системы распределения налогов: «Предприятия, которые работают во Владимирской области, должны платить налоги здесь. Жители области, которые работают в Москве, должны платить налоги здесь, потому что они живут здесь и пользуются всеми социальными благами здесь».
По словам президента Рязанской торгово-промышленной палаты Татьяны Гусевой, в частных беседах банкиры признаются, что им невыгодно кредитовать реальный сектор из-за больших рисков, а проще разместить свободные деньги в Центробанке. «У бизнеса есть право на оптимизацию налогов. Все этим занимаются, но налоговая считает это преступлением. Одно среднее предприятие недавно получило от налоговой штрафов на 800 миллионов рублей. На первом же суде они отбили 700 миллионов. Сейчас в апелляции еще 100. Но они навсегда попали в черный список, и теперь все банки будут им отказывать в кредитах. Ни под какой процент они деньги не получат. Это дискредитирующая система».
Впрочем, даже если предприятие получило финансирование, это еще не значит, что его инвестиционные планы будут реализованы.
«Допустим, есть предприятие, которое решило развиваться, — рассказывает Денис Кривцов, генеральный директор компании “Тонар”, которая занимается производством прицепов и полуприцепов, — И вот, взяв грабительский кредит или еще как-то найдя деньги, оно обнаруживает у себя на ногах огромную гирю, которая не позволяет двигаться дальше. Гиря называется “бюрократические процедуры”. Простой пример: нам в пятый раз отказали в Росреестре в объединении земельных участков. Мы пять месяцев не можем начать не только строительство, но и проектирование из-за такого ерундового вопроса. Если раньше, в 2000-е, от принятия решения построить новый цех до начала производства проходил год, то сейчас, как я понимаю, мы на стройплощадку выйдем только года через три».
В этой ситуации утопающие уже готовы взять свое спасение в собственные руки. Валерий Королев, представитель Торгово-промышленной палаты Ростовской области, предложил рассмотреть возможность разработки механизма, позволяющего передать часть функций федеральных органов власти отраслевым объединениям, ассоциациям или союзам: «Компетенций у бизнеса достаточно. Мы уже сегодня предлагаем правительству определенные решения. Теперь нужно взять на себя часть функций и часть ответственности».
Надо сказать, что это предложение все-таки решили смягчить для итогового документа и сформулировать его в том смысле, что «у общественных организаций должно быть больше влияния». Но тем не менее общее настроение понятно: все устали от происходящего и не видят света в конце туннеля. «Предприниматели должны объединиться, потому что другого активного класса людей в России просто нет, — призывает Михаил Кривоносов, генеральный директор хлебопекарной компании “Стэлла”. — Есть “Опора России”, есть “Деловая Россия”, другие бизнес-сообщества. Но они были созданы для того, чтобы нас разобщить. Нужно реальное объединение. Если вы выступим все вместе, мы добьемся того, чтобы власть нас услышала».
Определенные усилия на своем уровне предпринимают местные власти, предоставляя различные льготы предприятиям в рамках своей компетенции. Однако это порой заканчивается не слишком хорошо для регионального бюджета. Татьяна Гусева, которая не только возглавляет местную ТПП, но еще и является председателем комитета по экономике Рязанской областной думы, считает, что в вопросе предоставления льгот руки у местной власти связаны: «У нас дотационный бюджет. Мы хотели дать льгот побольше, но федеральный Минфин лютует: шаг вправо, шаг влево — расстрел на месте! — эмоционально рассказывает она. — Сказали, что не дадут пять миллиардов рублей дотаций. И это при общем бюджете в 50 миллиардов. Представляете?»
Впрочем, кое-что все-таки удается сделать. «Совместными усилиями с крупными компаниями региона мы сделали одну хорошую вещь, которая нужна многим. Мы провели через Минпромторг техрегламент, защищающий российскую продукцию от китайского товара, — рассказывает Максим Брусенцов, временно исполняющий обязанности первого заместителя губернатора Владимирской области. — Сейчас у нас есть еще около десяти заявок по разным группам товаров. Это и стекло, и арматура для трубопроводов, и прочее. Эти товары китайский сосед поставляет на наш рынок, и наши же с вами российские предприятия их покупают в огромном масштабе, потому что они дешевле, хотя и хуже».
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl