Никита Калмыков о фаст-фешене, старинных кружевах и объемах продаж

СНОБДизайн

Дизайнер Никита Калмыков — про свой бренд ODOR, реализм и вдохновение — интервью на «Снобе»

«Сноб» продолжает разговоры о моде с русскими дизайнерами и владельцами модных брендов. Герой новой серии проекта — Никита Калмыков. Колумнист «Сноба» Анна Ендриховская встретилась с основателем бренда ODOR, чтобы обсудить фаст-фешен, старинные кружева, бренд Ulyana Sergeenko, объемы продаж и идолопоклонничество.

Анна Ендриховская и Никита Калмыков
Анна Ендриховская и Никита Калмыков. Фото здесь и далее: Мария Хавторина

Анна Ендриховская, профессиональный консьерж, отельер, директор по продукту MOSS Hospitality, колумнист «Сноба»: Никита, когда тебе приходится о себе говорить, что ты обычно рассказываешь?

Никита Калмыков, дизайнер, основатель бренда ODOR: Ох, не знаю, прямо сложный вопрос (смеется.). Когда мне приходится о себе рассказывать, говорю просто: «Я — Никита, дизайнер одежды».

Ендриховская: О! Какую одежду ты делаешь, Никита?

Калмыков: Делаю свой бренд ODOR и еще работаю на другие бренды в качестве креативного дизайнера.

Ендриховская: Расскажи об этом.

Калмыков: Я работаю на Ульяну Сергеенко и веду направление «Резорт» ее бренда. Резорт — это одежда для отдыха, развлечений, круизов, летние и зимние капсулы. А для своего бренда ODOR делаю мужскую и женскую одежду. Ну, на самом деле я ее не разделяю, естественно, на «мужскую» и «женскую», эта одежда для всех. Для ODOR я работаю с винтажными и антикварными материалами, тканями, фурнитурой, даю им новую жизнь.

Ендриховская: Невероятно круто, что ты это делаешь. Я когда готовилась к нашей встрече, почувствовала, как у меня просто сердце вспыхнуло от того, что я прочитала о твоей технике. Как ты пришел к концепции бренда ODOR? Как ты начал это делать?

Калмыков: Когда учился, делал периодически какие-то коллекции, смотрел, что делают другие. И я понимал, уже спустя шесть лет обучения, что происходит некий кризис жанра, накапливается общая усталость, что все у всех повторяется, и мне всегда было интересно найти что-то свое, уникальное. Именно в тот момент я как раз увидел у своей бабушки винтажные кружева ришелье, которые меня просто поразили своей красотой. Это были потрясающие ткани, которых я до того вживую не видел, не видел их примененными в моде. И поэтому мне захотелось как раз таки из них делать одежду. Мне показалось: почему они должны лежать в шкафу? Да, это наследство, это фамильные ценности, но будет классно, если они найдут себе применение, обретут новую жизнь. Я достаточно быстро сшил свою первую коллекцию и показал ее на Неделе моды в Тбилиси в 2018 году.

Ендриховская: А ты тогда где жил?

Калмыков: Сразу после учебы я поработал в нескольких компаниях в Москве, а потом стажировался в Берлине полгода. В Берлине я сделал одну из коллекций, она тоже была из остатков тканей, из каких-то стоков. Мы сделали большую съемку, ездили в Израиль и снимали эту коллекцию в нескольких локациях на пленку, был классный фотограф. После началась история с кружевами, я оперативно в таком каком-то просто дурмане сделал коллекцию из двадцати вещей. И после Недели моды в Тбилиси нас заметили здесь, в Москве, журналист и редактор Катя Федорова меня познакомила с изданием Blueprint. Обо мне написали большую статью, и все началось.

Ендриховская: А где ты, говоришь, учился эти шесть лет?

Калмыков: В Текстильном университете имени Косыгина, здесь в Москве.

Ендриховская: Понятно, а в Берлине как оказался?

Калмыков: Знаешь, есть такой сайт — Fashion United, там выкладывают вакансии, интернатуры и так далее. И я просто всем-всем-всем отправлял резюме, даже в Индию, в Пакистан, не знаю, на какие-то мелкие и крупные фабрики. Несколько человек откликнулись, и я сам выбрал Берлин. Это было частное ателье, в нем было интересно поработать. Они до меня просто шили одежду без каких-то концепций, без коллекций, и вот решили поработать с дизайнером. Я приехал, мы делали спортивную линейку для частной школы пилатеса в Лондоне, к нам приезжали ее представители. Или еще мы тогда делали костюмы для рекламы берлинского телекома, сами ездили на кинофабрику в Берлине.

Ендриховская: Интересно было бы посмотреть!

Калмыков: Для меня самым интересным было всю эту одежду шить самому, своими руками. То есть это не просто был какой-то дизайнерский надзор, это настоящее личное участие.

Ендриховская: Такой юный дизайнер из России… Как тебя принимали? Я понимаю, что это были еще годы положительной практики, но тем не менее, как тебя встречали, зная, что ты из России?

Калмыков: Встречали абсолютно положительно! Меня тогда поразил Берлин, насколько все дружные, насколько мультикультурный город, и все занимаются какими-то креативными штуками, делятся опытом. Вообще, тогда никаких вопросов не возникало: ни национальности, ни гражданства, ни всего остального.

Ендриховская: Я просто безумно скучаю по Берлину. Я там выросла, часть детства у меня прошла и вся юность в этом городе. Ты когда там был последний раз?

Калмыков: Последний раз я там был в мае в этом году.

Ендриховская: А, супер! И как ощущения сейчас?

Калмыков: Ну, сейчас мне показалось, что атмосфера достаточно холодная. Теперь как будто бы все боятся раскрепощаться и быть свободными, как раньше. И между собой, вообще, все стали такими словно стерильными.

Ендриховская: Я читала про твою кружевную коллекцию. И она же… ты изначально ее делал для мужчин, так?

Калмыков: Ну да. Всегда делаю то, что я бы сам надел. Мне легче работать с дизайном, когда я могу это перенести на себя.

Ендриховская: То есть можно вообще не разделять одежду на «это для мужчин, а это для женщин»?

Калмыков: Да-да-да. Я свой бренд и не позиционирую как чисто мужской или женский.

Одежда настоящая и ненастоящая

Калмыков: Вообще, когда я сделал эту первую коллекцию из кружев, в моде было таких несколько глобальных направлений и начинало уже развиваться «устойчивое развитие», то есть все начинали изобретать новые ткани, перерабатывать всякие апельсиновые корки.

Ендриховская: Но это не upcycling, ты не переделываешь старую одежду в новую?

Калмыков: Нет-нет, это не upcycling. Я к тому, что все вот эти модные направления в то время сильно развивались, и знаешь, эти все направления как бы давят на тебя. А, и еще же была диджитал-одежда, просто пик моды на нее, и меня это прямо пугало. Потому что мне казалось: вот, я только нашел какое-то свое направление, мне хочется что-то делать руками, что-то, чтобы приятно было трогать, и тут дизайнеры все начинают выпускать диджитал-коллекции. И все вокруг такие: «Да, за этим будущее, все там будут загружать свои фотографии и одеваться в ненастоящую одежду». Это было настолько модно, что меня просто окончательно повернуло к чему-то осязаемому. Мне хотелось, чтобы покупатель прямо очень хотел трогать мои вещи. Не просто что: да, у меня есть вещи, мне их надо надеть, чтобы прикрыть свою наготу. А чтобы ему интересно было за ней следить, как она трансформируется там, не знаю, после стирок, после носки, после дождя, и даже после того, как капнули на нее чем-то.

Ендриховская: Ой, у меня, знаешь, в этом плане очень забавный муж. Я когда-то открыла для него термин «ваби-саби». Это японская древняя наука о гостеприимстве, про увядающую красоту, про то, что стол может царапаться, стареть. Да, дорогой, красивый материал, и то, что он царапается, — это хорошо, это не изъян, а достоинство, следы жизни. И я его все время этому учу, потому что он у меня такой был очень метросексуальный, знаешь, правильный, предпочитал во всем только классический стиль. И сейчас так интересно, что, если вдруг у него какая-то помятина или пятнышко, которое не выводится, он такой: «Это ваби-саби!»… (Смеются.) Ну, и мы не идеальные, и хочется, чтобы и одежда жила, знаешь, как-то с нами, не была слишком правильной, что ли.

Калмыков: Мне кажется, человек себя комфортно чувствует, когда одежда как-то к тебе уже приросла, как-то адаптировалась. Всегда даже, когда покупаешь новую пару обуви, ты в ней идешь так странно, неуверенно.

Ендриховская: Что на тебе сейчас надето?

Калмыков: Ну, на мне сейчас просто базовые массмаркетовые вещи — Cos, Maje.

Ендриховская: Это что, рубашка Cos?

Калмыков: Рубашка Cos, да.

Ендриховская: Давно ты ее купил?

Калмыков: Где-то год назад.

Ендриховская: Классная рубашка! А майка какая?

Калмыков: Майка Diesel.

Ендриховская: О, а у Diesel сейчас новая молодость и новый рассвет, да?

Калмыков: Да, пожалуй. У него новая молодость, он снова в строю. Но такие остромодные вещи мне, как правило, не очень нравятся.

Марк Эйдельштейн в рубашке Odor
Марк Эйдельштейн в рубашке Odor

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Самые смертельные пандемии от доисторических времен до XXI века Самые смертельные пандемии от доисторических времен до XXI века

Самые страшные заболевания в истории

Maxim
Где и зачем белых медведей сажают в тюрьму? Вам стоит узнать, как живут эти свирепые косолапые Где и зачем белых медведей сажают в тюрьму? Вам стоит узнать, как живут эти свирепые косолапые

Трудно представить, что медведи могут находиться в тюрьме, но они туда попадают

ТехИнсайдер
Иду в отказ Иду в отказ

Как отказать мужчине, чтобы его не обидеть: 5 эффективных способов

Лиза
Ученые прошлого —   ученым настоящего Ученые прошлого —   ученым настоящего

Выпускники СПбГУ не раз становились лауреатами престижных премий

Санкт-Петербургский университет
Что делать, если вы постоянно ссоритесь: 6 советов клинического психолога Что делать, если вы постоянно ссоритесь: 6 советов клинического психолога

Эти очевидные советы могут спасти ваши отношения

Psychologies
Что может спровоцировать рак молочной железы и можно ли его вылечить на последней стадии? 10 вопросов врачу-онкологу Что может спровоцировать рак молочной железы и можно ли его вылечить на последней стадии? 10 вопросов врачу-онкологу

Октябрь — месяц осведомленности о раке молочной железы. Несколько вопросов о нем

СНОБ
Углеродный след: правда ли, что самолеты «убивают» экологию сильнее других видов транспорта Углеродный след: правда ли, что самолеты «убивают» экологию сильнее других видов транспорта

Как авиация влияет на экологию и климат?

ТехИнсайдер
Новая модель ChatGPT o1: шаг вперед или не до конца проработанная революция? Новая модель ChatGPT o1: шаг вперед или не до конца проработанная революция?

ChatGPT o1 обещает стать большим прорывом в мире искусственного интеллекта

ТехИнсайдер
Зачем люди делают громкий выхлоп на машине Зачем люди делают громкий выхлоп на машине

Люди решили спросить спонсоров бессонницы и владельцев громкого выхлопа напрямую

Maxim
Средиземное море пересохло 5,5 миллионов лет назад, и почти все экосистемы погибли Средиземное море пересохло 5,5 миллионов лет назад, и почти все экосистемы погибли

На восстановления биоразнообразия в Средиземном море потребовалось 1,7 млн лет

ТехИнсайдер
6 признаков того, что у вас эмоционально незрелые родители 6 признаков того, что у вас эмоционально незрелые родители

Кто такие эмоционально незрелые родители?

Psychologies
Завезенные в Великобританию эскулаповы полозы предпочли жить по соседству с людьми Завезенные в Великобританию эскулаповы полозы предпочли жить по соседству с людьми

Эскулаповы полозы выживают в Британии только благодаря людям

N+1
Алексей Маслов: «Взгляд России на Китай стал более реалистичным» Алексей Маслов: «Взгляд России на Китай стал более реалистичным»

Как меняются отношения между РФ и КНР, что нужно для выхода на китайский рынок

РБК
Станция «Кузнечное» Станция «Кузнечное»

Кузнечное дело во Владимире с инструкцией по выковке гвоздя

КАНТРИ Русская азбука
Владимир: А что вокруг? Владимир: А что вокруг?

Владимир, словно его исторический прототип Красно Солнышко, имеет мощные лучи

КАНТРИ Русская азбука
Тонко. Ажурно. Ювелирно Тонко. Ажурно. Ювелирно

Финифть — легендарное искусство родом из Ростова Великого

КАНТРИ Русская азбука
Гаджеты на колесах Гаджеты на колесах

Во сколько обходятся россиянам автомобильные инновации

Деньги
Ошибка 403 Forbidden: что она означает и можно ли ее исправить Ошибка 403 Forbidden: что она означает и можно ли ее исправить

Что значит ошибка 403 и как ее можно исправить?

ТехИнсайдер
Новый коллектив Новый коллектив

10 правил, чтобы быстро освоиться и стать своей в новом рабочем коллективе

Лиза
«Он не изменник, а жертва родительской нелюбви»: почему нельзя оправдывать неэтичное поведение травмами «Он не изменник, а жертва родительской нелюбви»: почему нельзя оправдывать неэтичное поведение травмами

Давайте разберемся, почему «этическое не лечится»

Psychologies
Валентина Шарыкина: «Путевку в актерскую жизнь мне дал Миронов...» Валентина Шарыкина: «Путевку в актерскую жизнь мне дал Миронов...»

«В Театре сатиры актеров, занятых в «Кабачке», называли «халтурщиками»

Коллекция. Караван историй
День бабушек и дедушек: 4 правила спокойного общения с пожилыми людьми День бабушек и дедушек: 4 правила спокойного общения с пожилыми людьми

Можно ли организовать общение с пожилыми родственниками спокойно?

Psychologies
Посмотрел и обсуждаю Посмотрел и обсуждаю

Как появляются любимые зрителями истории и сколько сегодня стоит идея

Правила жизни
Внимание, опора и возможность проявить себя: что современные дети ждут от взрослых Внимание, опора и возможность проявить себя: что современные дети ждут от взрослых

Как взрослым лучше общаться с поколением альфа, чтобы находить общий язык

Forbes
Продается ипотека Продается ипотека

Как выставить на продажу залоговое жилье без досрочного погашения кредита

Лиза
Потолок золотой: как ограничение бюджетов в «Формуле-1» помогло заработать всем Потолок золотой: как ограничение бюджетов в «Формуле-1» помогло заработать всем

Как организаторам «Формулы-1» удалось вернуть к ней интерес

Forbes
Цифровой рубль — это просто Цифровой рубль — это просто

Как мы будем пользоваться новой формой национальной валюты

Монокль
Пираты XXI века: как устроен рынок книжного самиздата и нелегальных переводов Пираты XXI века: как устроен рынок книжного самиздата и нелегальных переводов

Литературный обозреватель разбирается, как устроен рынок современного самиздата

Forbes
Психоанализ и кино. Как кинематограф заставляет внутренних демонов работать Психоанализ и кино. Как кинематограф заставляет внутренних демонов работать

Киновед Вячеслав Корнев — о психоанализе и коллективных неврозах в кино

СНОБ
Бритни Спирс есть у нас дома: почему новый роман Виктора Пелевина «Круть» совсем не крутой? Бритни Спирс есть у нас дома: почему новый роман Виктора Пелевина «Круть» совсем не крутой?

«Круть»: Акела (Виктор Пелевин) на этот раз промахнулся

Правила жизни
Открыть в приложении