«Чистейший образец»
Составить цельный образ Натальи Николаевны Гончаровой — довольно непростая задача. Над ней всегда нависала тень поэта, и где-то там, на дальней орбите пушкинской вселенной, можно различить очертания этой женщины.
Чтобы выяснить, какой была Наталья Гончарова, приходится аккуратно, слой за слоем, снимать лишнее: сплетни петербургских знакомых, напускной цинизм Пушкина, созданный Жуковским слащавый миф о последних минутах поэта, даже трогательные семейные рассказы дочери Гончаровой. Но потом оказывается, что все эти отринутые элементы и составляют жизнь Натальи Гончаровой.
Несчастливое детство
О том, что маменька Гончаровой, Наталья Ивановна, была женщиной суровой, знала вся Москва. О папеньке же предпочитали не говорить — да и никто и не знал, что происходит за закрытыми дверьми гончаровского дома. Картина, которую описывает дочь Натальи Гончаровой (от второго брака, с Петром Ланским) Александра Арапова, по-настоящему трагична. Когда дочери было два года, Николай Афанасьевич неудачно упал с лошади, сильно ударился головой и затем повредился рассудком.
Как-то он вырвал зубами кусок мяса из своей руки и чуть не заработал гангрену. Его прятали от посторонних глаз в московском доме Гончаровых. Большую часть времени Николай Афанасьевич был безобиден — баловал как мог свою любимую дочь, играл с ней и не тревожил домашних. Но один раз, как рассказывала со слов матери Александра Арапова, чуть не произошло самое страшное. От Николая Афанасьевича прятали спиртное — от одной рюмки он превращался в зверя. Однажды не усмотрели. Наталье Николаевне было тогда двенадцать, и она, как пишет Арапова, «не заметила надвигавшейся бури и очнулась от своей задумчивости только тогда, когда последний из обедавших уже подходил к двери, оставив её одну с разъярённым отцом. Она ринулась за ними, но всеобщее бегство только ускорило взрыв. С налитыми кровью глазами и с ножом в замахнувшейся руке, Николай Афанасьевич в свою очередь бросился нагонять её».
Исполнились мои желания.
Творец Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадона,
Чистейшей прелести чистейший образец.
Александр Пушкин, 1830 год
Тогда обошлось. Безумие нарастало, позже родные оставили его на попечение прислуги, с которой Гончаров и доживал свой век. А прожил он ещё долго, до 1861 года.
Маменька, Наталья Ивановна, была женщиной суровой, приземлённой и богомольной. Пушкин, вернувшись с Кавказа, называл её Маменька Карса. А Карс, соответственно, — сама юная Наталья Николаевна, которую поэт так прозвал за неприступность. (Карс — это крепость на востоке Турции, в которой Пушкин незадолго до этого побывал. В XIX веке её дважды осаждали русские войска. Осада 1828 года приобрела всероссийскую известность, а имя крепости стало нарицательным, даже несмотря на то, что Карс, считавшийся неприступным, продержался всего три дня.)
Сватовство и замужество
Какой же была Наталья Николаевна тогда, в то время, когда её заметил Пушкин и начал своё долгое сватовство? В письмах поэт называет её Красавицей — именно так, с заглавной буквы. «Первостатейная московская красавица», — пишет про неё друг Пушкина Алексей Вульф. «Наталья Николаевна Гончарова принадлежала к тому созвездию красоты, которое в это время обращало внимание и удивление общества», — вспоминал Павел Анненков. Он же добавлял, что в 1830 году, когда Москву посетил императорский двор, юная красавица обратила на себя всеобщее внимание. И тогда же началось и сватовство Пушкина. Ещё в марте он пишет наравне с «моей Гончаровой» и «моя Ушакова», а уже в апреле сообщает родителям: «Я хочу жениться на молодой особе, которую люблю уже год».