Статья о советском прозаике, поэте и драматурге Борисе Лавренёве

ДилетантИстория

Борис Лавренёв

1.

У Лавренёва вышел пятитомник в 1928-м и восьмитомник в 1995-м, он был одним из самых ставящихся драматургов тридцатых — пятидесятых, а между тем осталось от него на удивление мало: две повести (хотя прозу он фактически перестал писать ещё в двадцатые, а военные рассказы откровенно слабы), несколько рассказов и одна пьеса. Зато как минимум дважды были экранизированы его лучшие вещи: Протазанов в 1927 году снял «Сорок первого», которого тридцать лет спустя триумфально экранизировал Чухрай. Герман с Григорием Ароновым в 1968 году снял «Седьмого спутника», которого вторично ровно сорок лет спустя начал снимать (и в 2011 году выпустил) другой классик, Геннадий Полока. Его картина «Око за око» проката почти не имела, но взяла своё в Интернете. Фильмы получились выдающиеся — что по «Сорок первому», что по «Спутнику».

Была ещё пара экранизаций — уже не такого уровня. Одна из первых лавренёвских новелл, «Рассказ о простой вещи» 1924 года, в 1975-м превратился в фильм Леонида Менакера, где чекиста Орлова сыграл Джигарханян; тут как раз тот случай, когда проза несколько лучше фильма — она и сама по себе стилизована под киносценарий, отсюда чисто кинематографическая интрига и соответствующие приёмы. Короче, чекист оставлен в городе, откуда ушли красные, для подпольной работы; он замаскировался под француза, благо французским владеет идеально — скрывался во Франции ещё от царской охранки. Связная у него совсем молодая романтичная девушка, отчаянно бросившаяся в революцию и его боготворящая; замаскирована под его жену. Спать приходится вместе, но нини, всё строго. Тут бы и коллизия — как в фильме «Нас венчали не в церкви» и много где ещё, но «большая вещь» вовсе не любовь. Чекиста Орлова белые ненавидят особой ненавистью, очень уж он лютовал, когда город был в руках красных. Ловят ни в чём не повинного мужичка, который вовсе и не похож на Орлова. И представьте себе, что подлинный Орлов, которого зовут теперь Лион Кутюрье (хорошо замаскировался, да?), — ужасно мучается из-за того, что из-за него погибнет ни в чём не повинный человек! Чекист — из-за смерти невинного, ну вы понимаете, да?! Говорила же Лиля Брик: они были для нас святые люди… Я не буду вам дальше пересказывать, Орлов, понятное дело, гибнет, ведя себя при этом с изумительным героизмом и удивляя даже своих палачей, которые всякого повидали (главного палача играет Олег Борисов, но даже он не в состоянии оживить эту картонную роль). Читая этот рассказ в юности, я на третьей странице догадался, что француз ненастоящий, замаскированный; фильм ещё примитивней. Но чего у Лавренёва не отнять — при всей двухмерности персонажей конфликт он выстраивает грамотно и напряжение держит профессионально, с такими способностями — прямо в драматурги. Ещё была экранизирована его повесть «Звёздный цвет», на туркестанском материале, но тут фильм вышел вовсе уж слаб.

Можно подумать, что причина его киновостребованности — как это бывает — не слишком высокое качество текста, великую литературу труднее переносить на экран, она сопротивляется… но не так всё просто: лучшие его вещи вскрывают подлинно великие конфликты, говорят об эпохе едва ли не главное. Лавренёв не случайно просился на экран. По крайней мере две его повести обещали настоящего писателя, которым он по разным причинам предпочёл не становиться, — но сделанного им достаточно для благодарной памяти, хоть он и заглушил собственный природный голос горами советского шлака.

Биография его довольно типична для советского прозаика, рождённого в девяностые годы позапрошлого столетия: в чём-то она буквально рифмуется с катаевской, в чём-то — с литературной карьерой Вишневского. Он родился в Херсоне, двадцатая гимназия которого ныне носит его имя. Печататься под своей подлинной фамилией Сергеев начал в 1911 году, начинал со стихов, к которым, как и Катаев, возвращался всю жизнь, только у него они уж вовсе блёклые, в лучшем тогдашнем духе: «Стиснуть ажурным чулком до хрипенья нежное девичье горло, бить фонарным столбом в тупость старых поношенных морд — всё, что было вчера больным — сегодня нормально и здорово. Целую твой хвост, маленький паж мой, чёрт». Не то Вертинский, не то Бурлюк, в целом никак. Потом, как большинство сверстников, устремился на фронт, воевал в Первой мировой, был ранен и отравлен газами, выжил, взял сначала сторону белых и был даже адъютантом московского коменданта. Но потом, как говорится, сделал правильный выбор и в 1918 году перешёл в Красную армию, воевал в Туркестане, на каковом материале написал повесть «Звёздный цвет». Впоследствии входил с красными в Крым, снова был тяжело ранен. С 1924 года печатался как прозаик под псевдонимом Лавренёв (фамилия Сергеев была очень уж безликой, а фамилия родственника как бы намекала на лавры).

Из прозы Лавренёва двадцатых годов наибольший интерес представляет как раз «Седьмой спутник» (1927): он написан удивительно чисто для тогдашнего историко-революционного эпоса, полного рубленых фраз, инверсий и диалектизмов. Это классически ясная проза, голая, почти лишённая психологизма: военный юрист Евгений Павлович Адамов в Петербурге, в 1918 году не принимает влас ти красных, но и белым не сочувствует.

Адамова арестовывают и в числе сотен «бывших» берут в заложники по распоряжению всемогущей Чеки — дело происходит осенью восемнадцатого, вскоре после покушения на Ленина, красный террор в разгаре. Адамова назначают старшим над заложниками, ибо он с пониманием относится к новой власти и её проблемам (например, к тому, что арестованным приходится спать на мешках, набитых соломой: кроватей нет). Поскольку Адамов в 1905 году отказался судить двух революционных матросов («по шестнадцать лет… мозги ещё жидкие»), его милует революционный трибунал, хотя почти всех прочих заложников расстреливают почти без исключений. Когда Адамова выпускают, вслед ему несётся: «Выслужился… хамский маршал!» — это от кого-то из «контры» (напротив, с уго ловниками у него устанавливаются отношения почти доверительные). Когда Адамов возвращается домой, подтверждается информация, которой поделился с ним комендант ещё во время его ареста: квартиру его занял домкомбед, идти ему некуда. Стучится он к старому другу, Приклонскому, но тот гонит его — «Я не забываю старой дружбы… но понимаешь… на меня донос за доносом, я сам каждую минуту жду ареста; наконец, у меня дети… Если тебя обнаружат — нам всем крышка. Пойми моё состояние…». И тогда Адамов, которому ледяной осенней ночью идти совершенно некуда, возвращается в арестный дом Литейного района: «Возьмите меня обратно, — простонал он прерывающимся голосом, — возьмите меня. Расстреляйте меня лучше. Мне больше некуда. У меня нет дома, нет ничего, меня отовсюду выгнали. Я не хочу умирать на улице».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

«Заключить в ИТЛ на три года» «Заключить в ИТЛ на три года»

Ближайшие родственники Бориса Ельцина были осуждены за антисоветскую пропаганду

Дилетант
«Моя собака Идиот»: еще раз о кризисе среднего возраста «Моя собака Идиот»: еще раз о кризисе среднего возраста

Искренний и настоящий фильм француза Ивана Атталя

Psychologies
Курултай для своих, деспотия для чужих Курултай для своих, деспотия для чужих

В Орде русские князья считались бесправными вассалами

Дилетант
Членство в секте и насилие над детьми: темная сторона жизни Эдуарда Успенского Членство в секте и насилие над детьми: темная сторона жизни Эдуарда Успенского

Чего мы не знаем о детском писателе Эдуарде Успенском?

Cosmopolitan
Матери площади Мая Матери площади Мая

Как матери исчезнувших оппозиционеров организовали акцию бессрочного протеста

Дилетант
Консолидация памяти во сне потребовала нейрогенеза гиппокампа Консолидация памяти во сне потребовала нейрогенеза гиппокампа

Как подавление, так и активация молодых нейронов нарушили памятный след

N+1
Спрос на убийства Спрос на убийства

С середины XVI до конца XVII века в Европе произошла подлинная научная революция

Дилетант
Геологи нашли в Йеллоустоне следы еще двух древних суперизвержений Геологи нашли в Йеллоустоне следы еще двух древних суперизвержений

Частота и сила извержений вулканов со временем снижаются

N+1
Марк Юний Брут: принципиальный враг тирании Марк Юний Брут: принципиальный враг тирании

Марк Юний Брут не был ни инициатором, ни организатором покушения на Цезаря

Дилетант
Расизм для самых маленьких Расизм для самых маленьких

Детская классика как хранилище расистских стереотипов

Weekend
Половцы: кому враги, а кому союзники Половцы: кому враги, а кому союзники

Половцы больше всех повлияли на развитие молодого государства Древней Руси

Дилетант
Правила жизни Аарона Соркина Правила жизни Аарона Соркина

Сценарист, Нью-Йорк, 59 лет

Esquire
Месть хазарам Месть хазарам

Многим нравится именовать себя потомками строителей могучих империй

Дилетант
Зачем корпорациям думать о психологическом здоровье сотрудников Зачем корпорациям думать о психологическом здоровье сотрудников

Как работа с эмоциональным фоном сотрудников влияет на успешность компании

VC.RU
Эпоха тюрок. Печенеги Эпоха тюрок. Печенеги

С IX века хозяевами Великой степи становятся тюркоязычные народы

Дилетант
Spohn Convertible: самый уродливый немецкий дизайн Spohn Convertible: самый уродливый немецкий дизайн

Как Spohn попали в списки самых уродливых дизайнерских решений всех времен

Популярная механика
Ленин Бессмертный Ленин Бессмертный

Ленин жил! Ленин — жив! Ленин будет жить!

Дилетант
Углеродные нанотрубки: как в России создают невозможные материалы Углеродные нанотрубки: как в России создают невозможные материалы

Российская компания OCSiAl синтезирует более 90% объема уникального материала

Популярная механика
Закулисье процесса века Закулисье процесса века

Расширение списка злодеяний гитлеровского режима оказалось сложной задачей

Дилетант
Как Как

Сибирские ученые исследуют генотип, который отвечает за высокое качество молока

Популярная механика
Кто вы, доктор Арендт? Кто вы, доктор Арендт?

Загадка, уходящая своими корнями в XIX столетие

Дилетант
Забытые трудяги: какими были пикапы в СССР Забытые трудяги: какими были пикапы в СССР

Сам по себе автомобиль был несбыточной мечтой жителей бескрайних просторов СССР

Популярная механика
Загадки невесты Ильича Загадки невесты Ильича

В своей бурной жизни Надежда Петровская успела побывать даже невестой Ленина

Дилетант
Стимуляция гипоталамуса ввела мышей в оцепенение Стимуляция гипоталамуса ввела мышей в оцепенение

Нейроны, обеспечивающие спячку, есть даже у тех, кто никогда в нее не впадает

N+1
Знай наших Знай наших

Уникальные достижения отечественных ученых

Популярная механика
«Я не феминистка»: почему женщинам не нравится движение, защищающее их интересы «Я не феминистка»: почему женщинам не нравится движение, защищающее их интересы

Почему не все женщины поддерживают феминизм, а некоторые его даже боятся

Cosmopolitan
Защита Риббентропа Защита Риббентропа

1 октября 1946 года Международный военный трибунал в Нюрнберге вынес приговор

Дилетант
Даже школу не окончили: Кидман, Рианна и другие миллионеры без образования Даже школу не окончили: Кидман, Рианна и другие миллионеры без образования

Талант, конечно, важен, но хорошее образование еще никому не помешало

Cosmopolitan
Большая бухарская палатка Большая бухарская палатка

Палатка, подаренная императору Александру III эмиром Бухары Абдулахад-ханом

Дилетант
Мобильный оркестр: какие приложения для прослушивания музыки выбрать Мобильный оркестр: какие приложения для прослушивания музыки выбрать

Существует множество потоковых сервисов для прослушивания музыки

Популярная механика
Открыть в приложении