Статья о советском прозаике, поэте и драматурге Борисе Лавренёве

ДилетантИстория

Борис Лавренёв

1.

У Лавренёва вышел пятитомник в 1928-м и восьмитомник в 1995-м, он был одним из самых ставящихся драматургов тридцатых — пятидесятых, а между тем осталось от него на удивление мало: две повести (хотя прозу он фактически перестал писать ещё в двадцатые, а военные рассказы откровенно слабы), несколько рассказов и одна пьеса. Зато как минимум дважды были экранизированы его лучшие вещи: Протазанов в 1927 году снял «Сорок первого», которого тридцать лет спустя триумфально экранизировал Чухрай. Герман с Григорием Ароновым в 1968 году снял «Седьмого спутника», которого вторично ровно сорок лет спустя начал снимать (и в 2011 году выпустил) другой классик, Геннадий Полока. Его картина «Око за око» проката почти не имела, но взяла своё в Интернете. Фильмы получились выдающиеся — что по «Сорок первому», что по «Спутнику».

Была ещё пара экранизаций — уже не такого уровня. Одна из первых лавренёвских новелл, «Рассказ о простой вещи» 1924 года, в 1975-м превратился в фильм Леонида Менакера, где чекиста Орлова сыграл Джигарханян; тут как раз тот случай, когда проза несколько лучше фильма — она и сама по себе стилизована под киносценарий, отсюда чисто кинематографическая интрига и соответствующие приёмы. Короче, чекист оставлен в городе, откуда ушли красные, для подпольной работы; он замаскировался под француза, благо французским владеет идеально — скрывался во Франции ещё от царской охранки. Связная у него совсем молодая романтичная девушка, отчаянно бросившаяся в революцию и его боготворящая; замаскирована под его жену. Спать приходится вместе, но нини, всё строго. Тут бы и коллизия — как в фильме «Нас венчали не в церкви» и много где ещё, но «большая вещь» вовсе не любовь. Чекиста Орлова белые ненавидят особой ненавистью, очень уж он лютовал, когда город был в руках красных. Ловят ни в чём не повинного мужичка, который вовсе и не похож на Орлова. И представьте себе, что подлинный Орлов, которого зовут теперь Лион Кутюрье (хорошо замаскировался, да?), — ужасно мучается из-за того, что из-за него погибнет ни в чём не повинный человек! Чекист — из-за смерти невинного, ну вы понимаете, да?! Говорила же Лиля Брик: они были для нас святые люди… Я не буду вам дальше пересказывать, Орлов, понятное дело, гибнет, ведя себя при этом с изумительным героизмом и удивляя даже своих палачей, которые всякого повидали (главного палача играет Олег Борисов, но даже он не в состоянии оживить эту картонную роль). Читая этот рассказ в юности, я на третьей странице догадался, что француз ненастоящий, замаскированный; фильм ещё примитивней. Но чего у Лавренёва не отнять — при всей двухмерности персонажей конфликт он выстраивает грамотно и напряжение держит профессионально, с такими способностями — прямо в драматурги. Ещё была экранизирована его повесть «Звёздный цвет», на туркестанском материале, но тут фильм вышел вовсе уж слаб.

Можно подумать, что причина его киновостребованности — как это бывает — не слишком высокое качество текста, великую литературу труднее переносить на экран, она сопротивляется… но не так всё просто: лучшие его вещи вскрывают подлинно великие конфликты, говорят об эпохе едва ли не главное. Лавренёв не случайно просился на экран. По крайней мере две его повести обещали настоящего писателя, которым он по разным причинам предпочёл не становиться, — но сделанного им достаточно для благодарной памяти, хоть он и заглушил собственный природный голос горами советского шлака.

Биография его довольно типична для советского прозаика, рождённого в девяностые годы позапрошлого столетия: в чём-то она буквально рифмуется с катаевской, в чём-то — с литературной карьерой Вишневского. Он родился в Херсоне, двадцатая гимназия которого ныне носит его имя. Печататься под своей подлинной фамилией Сергеев начал в 1911 году, начинал со стихов, к которым, как и Катаев, возвращался всю жизнь, только у него они уж вовсе блёклые, в лучшем тогдашнем духе: «Стиснуть ажурным чулком до хрипенья нежное девичье горло, бить фонарным столбом в тупость старых поношенных морд — всё, что было вчера больным — сегодня нормально и здорово. Целую твой хвост, маленький паж мой, чёрт». Не то Вертинский, не то Бурлюк, в целом никак. Потом, как большинство сверстников, устремился на фронт, воевал в Первой мировой, был ранен и отравлен газами, выжил, взял сначала сторону белых и был даже адъютантом московского коменданта. Но потом, как говорится, сделал правильный выбор и в 1918 году перешёл в Красную армию, воевал в Туркестане, на каковом материале написал повесть «Звёздный цвет». Впоследствии входил с красными в Крым, снова был тяжело ранен. С 1924 года печатался как прозаик под псевдонимом Лавренёв (фамилия Сергеев была очень уж безликой, а фамилия родственника как бы намекала на лавры).

Из прозы Лавренёва двадцатых годов наибольший интерес представляет как раз «Седьмой спутник» (1927): он написан удивительно чисто для тогдашнего историко-революционного эпоса, полного рубленых фраз, инверсий и диалектизмов. Это классически ясная проза, голая, почти лишённая психологизма: военный юрист Евгений Павлович Адамов в Петербурге, в 1918 году не принимает влас ти красных, но и белым не сочувствует.

Адамова арестовывают и в числе сотен «бывших» берут в заложники по распоряжению всемогущей Чеки — дело происходит осенью восемнадцатого, вскоре после покушения на Ленина, красный террор в разгаре. Адамова назначают старшим над заложниками, ибо он с пониманием относится к новой власти и её проблемам (например, к тому, что арестованным приходится спать на мешках, набитых соломой: кроватей нет). Поскольку Адамов в 1905 году отказался судить двух революционных матросов («по шестнадцать лет… мозги ещё жидкие»), его милует революционный трибунал, хотя почти всех прочих заложников расстреливают почти без исключений. Когда Адамова выпускают, вслед ему несётся: «Выслужился… хамский маршал!» — это от кого-то из «контры» (напротив, с уго ловниками у него устанавливаются отношения почти доверительные). Когда Адамов возвращается домой, подтверждается информация, которой поделился с ним комендант ещё во время его ареста: квартиру его занял домкомбед, идти ему некуда. Стучится он к старому другу, Приклонскому, но тот гонит его — «Я не забываю старой дружбы… но понимаешь… на меня донос за доносом, я сам каждую минуту жду ареста; наконец, у меня дети… Если тебя обнаружат — нам всем крышка. Пойми моё состояние…». И тогда Адамов, которому ледяной осенней ночью идти совершенно некуда, возвращается в арестный дом Литейного района: «Возьмите меня обратно, — простонал он прерывающимся голосом, — возьмите меня. Расстреляйте меня лучше. Мне больше некуда. У меня нет дома, нет ничего, меня отовсюду выгнали. Я не хочу умирать на улице».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Двухсотлетний Тарас Двухсотлетний Тарас

Что не так в гоголевской хронологии истории Тараса Бульбы

Дилетант
Реформа федерализма 2.0. Почему Ненецкий округ не объединяется с Архангельской областью Реформа федерализма 2.0. Почему Ненецкий округ не объединяется с Архангельской областью

Почему жители НАО выступают против объединения

СНОБ
Шпандау Шпандау

Межсоюзная тюрьма для военных преступников Шпандау

Дилетант
«Большую часть денег я хотел бы потратить при жизни»: почему миллиардер Светаков решил оставить детям «минимум» «Большую часть денег я хотел бы потратить при жизни»: почему миллиардер Светаков решил оставить детям «минимум»

Миллиардер Александр Светаков о том, почему к капиталу нужно быть готовым

Forbes
«Добрый» диктатор «Добрый» диктатор

Хрущёв искренне пытался улучшить жизнь народа. Но получилось... как всегда?

Дилетант
Правда и мифы о послеродовой депрессии Правда и мифы о послеродовой депрессии

Послеродовая депрессия начинается задолго до рождения ребенка и не проходит сама

Psychologies
Тюрьма Трубецкого бастиона Тюрьма Трубецкого бастиона

С самого своего основания Петропавловская крепость служила местом заключения

Дилетант
Ученые разгадали тайны крепости Пор-Бажын Ученые разгадали тайны крепости Пор-Бажын

Строительство крепости началось летом 777 года

Популярная механика
Дыба и кнут царевича Алексея Дыба и кнут царевича Алексея

Четыре месяца царь Пётр вел следствие, выбивая из сына показания пытками

Дилетант
Чек-лист для Сахалина: 5 туристических жемчужин далекого острова Чек-лист для Сахалина: 5 туристических жемчужин далекого острова

Что посмотреть на Сахалине: чек-лист

РБК
Кто вы, доктор Арендт? Кто вы, доктор Арендт?

Загадка, уходящая своими корнями в XIX столетие

Дилетант
«У меня украли активов на $4,5 млрд»: бизнесмен Сергей Полонский — о судах, друзьях и врагах из списка Forbes и новом проекте на $10 млрд «У меня украли активов на $4,5 млрд»: бизнесмен Сергей Полонский — о судах, друзьях и врагах из списка Forbes и новом проекте на $10 млрд

Сергей Полонский о том, как планирует строить новые объекты по всему миру

Forbes
Как половчанки породнили Русь и степь Как половчанки породнили Русь и степь

Рассказы о непримиримой вражде русских князей и кочевников сильно преувеличены

Дилетант
Отношения новые – ошибки старые? Отношения новые – ошибки старые?

В юности, строя первые серьезные отношения, ты делаешь кучу ошибок

Лиза
«Я всегда считал, что обязан Вам жизнью» «Я всегда считал, что обязан Вам жизнью»

Единственный защитник заключённого, реальный его защитник — лагерный врач

Дилетант
Каланы повысят продуктивность морских экосистем и помогут экономике Канады Каланы повысят продуктивность морских экосистем и помогут экономике Канады

Почему восстанавливать численность морских экосистем можно и нужно

N+1
Месть хазарам Месть хазарам

Многим нравится именовать себя потомками строителей могучих империй

Дилетант
«Я умру до 35 лет?»: девушка раскрыла секрет феноменального похудения «Я умру до 35 лет?»: девушка раскрыла секрет феноменального похудения

Молодая мама узнала, что, если не избавится от ожирения, может умереть

Cosmopolitan
Эпоха тюрок. Печенеги Эпоха тюрок. Печенеги

С IX века хозяевами Великой степи становятся тюркоязычные народы

Дилетант
Реки вынесли треть черного углерода от лесных пожаров в океан Реки вынесли треть черного углерода от лесных пожаров в океан

Ежегодно реки выносят в океан более 30 процентов черного углерода

N+1
Ленин Бессмертный Ленин Бессмертный

Ленин жил! Ленин — жив! Ленин будет жить!

Дилетант
Каково это — жить в Америке эпохи Трампа. Фотопроект Каково это — жить в Америке эпохи Трампа. Фотопроект

Что значит быть американцем?

Esquire
«Не внимая голосу совести» «Не внимая голосу совести»

«Око за око» — не лучший принцип для современного правосудия

Дилетант
Примат примату — волк. Почему люди постоянно воюют Примат примату — волк. Почему люди постоянно воюют

Почему из всех животных воюют друг с другом только люди?

Maxim
Операция «Мавзолей» Операция «Мавзолей»

Как из вождя мирового пролетариата, атеиста и сторонника кремации сделали мумию?

Дилетант
Как протестовать в эпоху большого брата Как протестовать в эпоху большого брата

Правоохранительные органы могут следить за каждым вашим шагом

GQ
Она и он Она и он

В бунинском «Деле корнета Елагина» практически ничего не придумано

Дилетант
Не время хоронить Не время хоронить

Василий Степанов о первом фильме фем-бондианы

Weekend
На секретной службе Её Величества На секретной службе Её Величества

Мы знаем о разведчиках, работавших на СССР, но были и обратные примеры

Дилетант
«Есть отрасли, в которые сейчас не верят»: как банки усложняют компаниям доступ к деньгам в кризис «Есть отрасли, в которые сейчас не верят»: как банки усложняют компаниям доступ к деньгам в кризис

Российский бизнес во время пандемии столкнулся с новыми проблемами

Forbes
Открыть в приложении