Статья о советском прозаике, поэте и драматурге Борисе Лавренёве

ДилетантИстория

Борис Лавренёв

1.

У Лавренёва вышел пятитомник в 1928-м и восьмитомник в 1995-м, он был одним из самых ставящихся драматургов тридцатых — пятидесятых, а между тем осталось от него на удивление мало: две повести (хотя прозу он фактически перестал писать ещё в двадцатые, а военные рассказы откровенно слабы), несколько рассказов и одна пьеса. Зато как минимум дважды были экранизированы его лучшие вещи: Протазанов в 1927 году снял «Сорок первого», которого тридцать лет спустя триумфально экранизировал Чухрай. Герман с Григорием Ароновым в 1968 году снял «Седьмого спутника», которого вторично ровно сорок лет спустя начал снимать (и в 2011 году выпустил) другой классик, Геннадий Полока. Его картина «Око за око» проката почти не имела, но взяла своё в Интернете. Фильмы получились выдающиеся — что по «Сорок первому», что по «Спутнику».

Была ещё пара экранизаций — уже не такого уровня. Одна из первых лавренёвских новелл, «Рассказ о простой вещи» 1924 года, в 1975-м превратился в фильм Леонида Менакера, где чекиста Орлова сыграл Джигарханян; тут как раз тот случай, когда проза несколько лучше фильма — она и сама по себе стилизована под киносценарий, отсюда чисто кинематографическая интрига и соответствующие приёмы. Короче, чекист оставлен в городе, откуда ушли красные, для подпольной работы; он замаскировался под француза, благо французским владеет идеально — скрывался во Франции ещё от царской охранки. Связная у него совсем молодая романтичная девушка, отчаянно бросившаяся в революцию и его боготворящая; замаскирована под его жену. Спать приходится вместе, но нини, всё строго. Тут бы и коллизия — как в фильме «Нас венчали не в церкви» и много где ещё, но «большая вещь» вовсе не любовь. Чекиста Орлова белые ненавидят особой ненавистью, очень уж он лютовал, когда город был в руках красных. Ловят ни в чём не повинного мужичка, который вовсе и не похож на Орлова. И представьте себе, что подлинный Орлов, которого зовут теперь Лион Кутюрье (хорошо замаскировался, да?), — ужасно мучается из-за того, что из-за него погибнет ни в чём не повинный человек! Чекист — из-за смерти невинного, ну вы понимаете, да?! Говорила же Лиля Брик: они были для нас святые люди… Я не буду вам дальше пересказывать, Орлов, понятное дело, гибнет, ведя себя при этом с изумительным героизмом и удивляя даже своих палачей, которые всякого повидали (главного палача играет Олег Борисов, но даже он не в состоянии оживить эту картонную роль). Читая этот рассказ в юности, я на третьей странице догадался, что француз ненастоящий, замаскированный; фильм ещё примитивней. Но чего у Лавренёва не отнять — при всей двухмерности персонажей конфликт он выстраивает грамотно и напряжение держит профессионально, с такими способностями — прямо в драматурги. Ещё была экранизирована его повесть «Звёздный цвет», на туркестанском материале, но тут фильм вышел вовсе уж слаб.

Можно подумать, что причина его киновостребованности — как это бывает — не слишком высокое качество текста, великую литературу труднее переносить на экран, она сопротивляется… но не так всё просто: лучшие его вещи вскрывают подлинно великие конфликты, говорят об эпохе едва ли не главное. Лавренёв не случайно просился на экран. По крайней мере две его повести обещали настоящего писателя, которым он по разным причинам предпочёл не становиться, — но сделанного им достаточно для благодарной памяти, хоть он и заглушил собственный природный голос горами советского шлака.

Биография его довольно типична для советского прозаика, рождённого в девяностые годы позапрошлого столетия: в чём-то она буквально рифмуется с катаевской, в чём-то — с литературной карьерой Вишневского. Он родился в Херсоне, двадцатая гимназия которого ныне носит его имя. Печататься под своей подлинной фамилией Сергеев начал в 1911 году, начинал со стихов, к которым, как и Катаев, возвращался всю жизнь, только у него они уж вовсе блёклые, в лучшем тогдашнем духе: «Стиснуть ажурным чулком до хрипенья нежное девичье горло, бить фонарным столбом в тупость старых поношенных морд — всё, что было вчера больным — сегодня нормально и здорово. Целую твой хвост, маленький паж мой, чёрт». Не то Вертинский, не то Бурлюк, в целом никак. Потом, как большинство сверстников, устремился на фронт, воевал в Первой мировой, был ранен и отравлен газами, выжил, взял сначала сторону белых и был даже адъютантом московского коменданта. Но потом, как говорится, сделал правильный выбор и в 1918 году перешёл в Красную армию, воевал в Туркестане, на каковом материале написал повесть «Звёздный цвет». Впоследствии входил с красными в Крым, снова был тяжело ранен. С 1924 года печатался как прозаик под псевдонимом Лавренёв (фамилия Сергеев была очень уж безликой, а фамилия родственника как бы намекала на лавры).

Из прозы Лавренёва двадцатых годов наибольший интерес представляет как раз «Седьмой спутник» (1927): он написан удивительно чисто для тогдашнего историко-революционного эпоса, полного рубленых фраз, инверсий и диалектизмов. Это классически ясная проза, голая, почти лишённая психологизма: военный юрист Евгений Павлович Адамов в Петербурге, в 1918 году не принимает влас ти красных, но и белым не сочувствует.

Адамова арестовывают и в числе сотен «бывших» берут в заложники по распоряжению всемогущей Чеки — дело происходит осенью восемнадцатого, вскоре после покушения на Ленина, красный террор в разгаре. Адамова назначают старшим над заложниками, ибо он с пониманием относится к новой власти и её проблемам (например, к тому, что арестованным приходится спать на мешках, набитых соломой: кроватей нет). Поскольку Адамов в 1905 году отказался судить двух революционных матросов («по шестнадцать лет… мозги ещё жидкие»), его милует революционный трибунал, хотя почти всех прочих заложников расстреливают почти без исключений. Когда Адамова выпускают, вслед ему несётся: «Выслужился… хамский маршал!» — это от кого-то из «контры» (напротив, с уго ловниками у него устанавливаются отношения почти доверительные). Когда Адамов возвращается домой, подтверждается информация, которой поделился с ним комендант ещё во время его ареста: квартиру его занял домкомбед, идти ему некуда. Стучится он к старому другу, Приклонскому, но тот гонит его — «Я не забываю старой дружбы… но понимаешь… на меня донос за доносом, я сам каждую минуту жду ареста; наконец, у меня дети… Если тебя обнаружат — нам всем крышка. Пойми моё состояние…». И тогда Адамов, которому ледяной осенней ночью идти совершенно некуда, возвращается в арестный дом Литейного района: «Возьмите меня обратно, — простонал он прерывающимся голосом, — возьмите меня. Расстреляйте меня лучше. Мне больше некуда. У меня нет дома, нет ничего, меня отовсюду выгнали. Я не хочу умирать на улице».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Два маркиза Два маркиза

Медальон с портретами офицера и его брата в весьма фривольном виде

Дилетант
«Люди на Луне. Главные ответы» «Люди на Луне. Главные ответы»

Был ли достаточно развит технический уровень в 1960-е годы для полета на Луну

N+1
Не жалея ни женщин, ни детей Не жалея ни женщин, ни детей

Процесс по делу об айнзацгруппах в Нюрнберге

Дилетант
Рога на носу ископаемого псеводсурка оказались защитой от хищников Рога на носу ископаемого псеводсурка оказались защитой от хищников

Палеонтологи описали шестой вид рогатых сурков по ископаемому материалу

N+1
Пот, кровь, слёзы и крест Пот, кровь, слёзы и крест

В конце XI века десятки тысяч людей отправились освобождать Иерусалим

Дилетант
Зинаида Серебрякова: жизнь в картинах. Часть первая Зинаида Серебрякова: жизнь в картинах. Часть первая

Начало непростой истории Зинаиды Серебряковой, 1884 — 1924 года

Культура.РФ
Эпоха тюрок. Печенеги Эпоха тюрок. Печенеги

С IX века хозяевами Великой степи становятся тюркоязычные народы

Дилетант
В зеркале чужих взглядов В зеркале чужих взглядов

Мы все нуждаемся в оценках окружающих, в их реакциях на наши слова и поступки

Psychologies
«Мне не в чем оправдываться» «Мне не в чем оправдываться»

26 декабря 2020 года в возрасте 98 лет ушёл из жизни Джордж Блейк

Дилетант
Первый как второй Первый как второй

Во многих из ресторанов работают вторые шефы

Bones
Закулисье процесса века Закулисье процесса века

Расширение списка злодеяний гитлеровского режима оказалось сложной задачей

Дилетант
Второй номер: почему Ольге Бузовой сложно превращать славу в деньги Второй номер: почему Ольге Бузовой сложно превращать славу в деньги

Почему Ольге Бузовой не удалось стать успешной бизнес-вуман

Forbes
Месть хазарам Месть хазарам

Многим нравится именовать себя потомками строителей могучих империй

Дилетант
Как организовать досуг для ребенка в городе. Советы педагога Как организовать досуг для ребенка в городе. Советы педагога

Как организовать жизнь с ребенком в городе летом

СНОБ
Оттепель: поколение гениев Оттепель: поколение гениев

Хрущёвская либерализация подарила миру целую коллекцию шедевров

Дилетант
Гибкий датчик упростил мониторинг дыхания Гибкий датчик упростил мониторинг дыхания

Его можно использовать во время физической активности и во время сна

N+1
Карантин как повод для бунта Карантин как повод для бунта

В Российской империи попытки борьбы с эпидемиями могли быть для власти опасными

Дилетант
«Я, беременная, нашла мужа в стриптиз-клубе»: Анна Седокова о драме личной жизни «Я, беременная, нашла мужа в стриптиз-клубе»: Анна Седокова о драме личной жизни

37-летняя Анна Седокова сегодня – успешная певица и любящая мама троих детей

Cosmopolitan
Кто вы, доктор Арендт? Кто вы, доктор Арендт?

Загадка, уходящая своими корнями в XIX столетие

Дилетант
Что любил есть Максим Горький? Что любил есть Максим Горький?

Максим Горький был вегетарианцем

Культура.РФ
Ленин Бессмертный Ленин Бессмертный

Ленин жил! Ленин — жив! Ленин будет жить!

Дилетант
Жизнь в опале Жизнь в опале

Репортаж из мировой столицы опалов, города-прииска Кубер-Педи

Вокруг света
Как стать святым и «именем России» Как стать святым и «именем России»

Почему Александр Невский стал главным персонажем пантеона национальных героев?

Дилетант
Краткая история аспирина: что это такое и как он появился Краткая история аспирина: что это такое и как он появился

Алексей Водовозов рассказывает, как изобрели самое популярное лекарство XX века

Популярная механика
Невидимые миру Невидимые миру

Жён советских лидеров часто называли «первыми леди СССР». Но это были лишь слова

Дилетант
Правила жизни Аарона Соркина Правила жизни Аарона Соркина

Сценарист, Нью-Йорк, 59 лет

Esquire
Как Польшу «штыками прощупали» Как Польшу «штыками прощупали»

Чем закончилась предпринятая сто лет назад попытка советизации Польши?

Дилетант
«Время кризиса — время повышать эффективность» «Время кризиса — время повышать эффективность»

Каковы перспективы проектов в рамках делового сотрудничества России и Германии

РБК
Рыцарь грозного образа Рыцарь грозного образа

Император Павел четыре года боролся с вольномыслием и в итоге был убит

Дилетант
Смерть любимого и три Смерть любимого и три

Вспоминаем интересные моменты биографии Мерил Стрип

Cosmopolitan
Открыть в приложении