Оставаться Прадой
Как к 75 годам не утратить силы, власти, влияния и способности к творчеству
Миучче Праде исполнилось 75 лет, из которых примерно 35 она остается одной из ключевых фигур в моде: Прада была важнейшим дизайнером 90-х годов XX века — Прада является важнейшим дизайнером 20-х годов XXI века. Внутри этих лет ее влияние на моду стремительно поднималось, достигало плато, падало и взлетало опять. Сегодня оба ее бренда, и Prada и Miu Miu, вновь оказались главными, их коллекции непосредственно влияют на все пространство моды — от красных дорожек до городских улиц.
Когда мы говорим о людях, определивших современную моду, рядом с именем Миуччи Прады можно поставить еще буквально два-три — Мартин Марджела, Рэй Кавакубо, ну и, может быть, Ёдзи Ямамото. Эти люди — начинавшие в разное время, но вышедшие на полную творческую мощность примерно в самом начале 1990-х — не просто придумали современный способ одеваться, но сформировали новые отношения одежды с красотой, сексуальностью, возрастом и гендером.
Их метод основывался на деконструкции — как формальной, то есть самих предметов одежды, так и идеологической, то есть помещения одежды внутрь социально-культурных конструктов,— и получил название концептуальной или аналитической моды. Но это общие положения, а у каждого из основателей направления был свой способ деконструкции. Деконструкция Прады — автобиографическая, ее мода — автобиографическая мода. Деконструируя вещи детства и юности, она сохраняет в них историческую память — память о послевоенной скудости и о подростковой неловкости; об одежде, перешитой из старого, и о новой, не слишком подходящей по размеру; о том, как одеваются среди своих, и о том, в чем выходят в люди.
На следующий день после показа женской коллекции Prada FW 2024 я пришла в Fondazione Prada, чтобы поразглядывать одежду вблизи, и у манекена, одетого в характерный, повторяющийся у Прады из коллекции в коллекцию щуплый трикотажный кардиганчик, столкнулась с итальянским коллегой. Он заметил, что такой кардиган с юбкой — это типичный образ пожилой миланской синьоры и что ровно так одевалась его бабушка. «И платочек на шее!» — радостно откликнулась я, но он поправил меня: «Нет, только брошь на плече».
Именно так всегда и одета сама Миучча Прада — Italian mama style, как написал Vogue US в мартовском кавер-стори с ней. Она даже вполне охотно исполняет эту роль на публике. При этом ее жизнь соотносится с образом итальянской мамы примерно так же, как ее кардиганы и юбки — с образом миланской синьоры: очень много общего, но все определяет разность.
Стать Прадой
Ее биография хорошо известна: родилась в миланской семье успешных предпринимателей, училась в Миланском университете, потом в аспирантуре, защитила диссертацию по политологии, ходила на митинги и в рабочие клубы, занималась перформативными практиками в Piccolo Teatro Джорджо Стрелера и вообще была увлечена современной ей нонконформистской культурой, которая, конечно, была тогда левой.
В любом тексте о Праде неизменно присутствует указание на ее коммунистическую молодость. Она действительно принадлежала послевоенному поколению итальянских женщин — коммунисток, деятельниц андерграунда, даже террористок, яростно боровшихся с капиталистическим государством и буржуазной культурой. Однако в радиальном активизме Прада не участвовала и формально даже не была коммунисткой — она состояла в Unione Donne in Italia («Союз итальянских женщин»), феминистской организации при итальянской компартии. И когда на смену романтическим 60-м пришли Anni di piombo, «свинцовые 70-е и 80-е» с их хаосом насилия, как левого, так и правого, Прада достаточно быстро отвернулась от политики. А в 1978-м было покончено и с политологией: она оказалась перед необходимостью принять на себя ответственность (как она сама говорит, «практически помимо собственной воли») за семейный кожгалантерейный бизнес Fratelli Prada, основанный ее дедом Марио Прада,— вполне успешный, но отнюдь не люксовый. То есть вернулась в лоно буржуазности.