Император из Москвы
«Хроники русской революции» — новый и самый масштабный проект Андрея Кончаловского — должен появиться на START и телеканале «Россия 1» до конца этого года. Многосерийный кинороман с разных точек зрения показывает переломный момент в истории России. Одна из них принадлежит Николаю II. Сыгравший его в «Хрониках» Никита Ефремов рассказал о подготовке к роли, психологических травмах императора и неотвратимости смерти.
«Хроники русской революции» — наверное, один из самых амбициозных проектов в российской сериальной индустрии за последние годы. Чем он заинтересовал вас?
Это очень прозаичная история. Я хотел поработать с Андреем Сергеевичем Кончаловским. Он позвал меня через агента на пробы. Так все и сложилось. Мне было интересно, как он интерпретирует эту историю и, в частности, образ Николая II. Не буду раскрывать подробностей, но у Кончаловского было одно настолько точное замечание по поводу роли, что всё сразу стало понятно. Мы провели буквально несколько созвонов, обо всем договорились и дальше встретились уже на съемках.
Что вы привнесли в образ Николая II от себя?
Свое тело, на которое наклеили много грима. И мои сомнения, а с другой стороны — мою уверенность. Был страх не успеть прочувствовать персонажа за съемочный период, и я прекрасно понимал, что «Хроники…» — большая вещь, где актерски нужно практически сразу попадать в образ.
Съемка была многокамерная — это позволяет передать на экране хроникальность происходящего. Я никогда раньше не видел, чтобы восемь — десять камер снимали одновременно. Да и в целом атмосфера на съемках была интересная. Кончаловский мог позвать нас с Юрой (Борисовым, исполнителем одной из важных ролей. — Прим. ред.) в вагончик и прочитать стихотворение, чтобы настроить на нужную интонацию, а дальше — съемки. Обычно после второго дубля Андрей Сергеевич говорил: «У меня было, теперь сделайте дубль для себя». Как я понимаю, этот режиссерский прием позволяет лучше раскрыть артиста.
В любом случае я считаю, что актер — краска, которой режиссер, как художник, пишет свою картину. Поэтому мне важно понимать, чего хочет постановщик.
Николай II незримо присутствует во многих сценах. О нем все постоянно говорят, от его решений зависит ни много ни мало судьба страны. А сам он будто бы разрывается между либеральными реформами и консервативными мерами.
Мне кажется, в этом и есть взгляд Андрея Сергеевича: даже присутствуя в кадре, умом Николай как будто находится в другом пространстве. Я думаю, он ощущал неотвратимость происходящего и внутренне готовил себя к худшему. И в первую очередь речь тут о неотвратимости смерти. В том числе и потому, что его сын тяжело болел. Это потенциально создавало проблемы для престолонаследия и, как следствие, для всей страны. Для меня было важно найти в Николае ту травму, через которую я мог бы глубже понять его как человека.