Книга Себастьяна Хафнера о предвоенной Германии «История одного немца» была написана в 1938-м, а вышла только в 2000-м, став сенсацией. Сегодня она доступна и на русском благодаря переводу Никиты Елисеева, который рассказал «Снобу», почему россиянам ее нужно читать обязательно.

СНОБСтиль жизни

История

Себастьян Хафнер: зябко, стыдно и освобожденно

Книга Себастьяна Хафнера о предвоенной Германии «История одного немца» была написана в 1938-м, а вышла только в 2000-м, став сенсацией. Сегодня она доступна и на русском благодаря переводу Никиты Елисеева, который рассказал «Снобу», почему россиянам ее нужно читать обязательно.

Интервью ~ Федор Дубшан | Фотографии ~ Алексей Костромин

Раймунд Претцель родился в 1907 году в Берлине, и быть бы ему достойным сыном своего почтенного отца, известного педагога – скромным прусским чиновником, на досуге, может быть, пишущим стихи. Но история XX века потребовала прозы. И вообще перекроила этот план, как и все другие планы, – по-своему. Ребенком Раймунд с увлечением следил за сводками с фронтов Первой мировой. Подростком вместе со всеми немцами переживал дикие политические и экономические конвульсии Веймарской республики, инфляцию, лихорадочный разгул нуворишей, постоянные стычки и попытки переворотов. Юношей, молодым судебным чиновником встретил рождение Третьего рейха. Будто вокруг какого-нибудь молодого героя Гофмана, вокруг Претцеля начинают происходить довольно страшные чудеса. Он получает опыт существования в пространстве, из которого систематически откачивается воздух всякой свободы. Видит первые антисемитские акции и убийства политических оппонентов. Учится прятаться в парадных, когда мимо маршируют штурмовики, – чтобы не кричать «хайль» и не быть избитым. Сталкивается с пустотой и отчаянием, окружившим его друзей-евреев. Наконец, сам вынужден ехать на курсы военной подготовки для начинающих юристов, маршировать по плацу, петь нацистские песни… Кто-то приспосабливается к такой среде. Претцель не смог.

В 1938 году Раймунд вместе со своей невестой-еврейкой эмигрирует в Англию, начинает заниматься журналистикой там под новым именем. Так рождается Себастьян Хафнер – фамилия взята в честь его любимой 35-й «Хаффнеровской» симфонии Моцарта.

Псевдоним нужен был не из творческих соображений, конечно, а из беспокойства о безопасности семьи и друзей, оставшихся в Германии.

В Лондоне он пишет воспоминания о своей жизни – «Историю одного немца». Жизнь пока недлинная, но насыщенная историей более, чем, наверное, хотелось автору.

Само название книги звучит подчеркнуто скромно. «История одного немца» – ну, казалось бы, о чем тут говорить? «Не слишком значительного молодого человека», «домашнего мальчика» – как автор сам себя аттестует в тексте. Конечно, сразу приходит на ум «маленький человек», характерный персонаж русской литературы, которую любили в семье Претцелей.

Но при всей скромности Претцель-Хафнер настойчив. Так же скромно, но уверенно он заявляет: «серьезный читатель не потратит свое время зря, если познакомится с моей частной историей». Свою типичность и неприметность он видит как свой главный инструмент – возможность понять, почему миллионы таких же типичных немцев уснули в демократии, а проснулись посреди диктатуры.

Динамика между личной скромностью, смирением даже – и в то же время внутренней стойкостью, вдумчивым последовательным сопротивлением давлению среды.

Свет книга увидит только в 2000-м, через год после смерти Хафнера. Ее опубликовал сын, Оливер Претцель.

На русский язык ее перевел петербургский критик, публицист, библиограф Никита Елисеев. Четыре года ушло на перевод, еще десять – на то, чтобы найти издателя. Наконец этой осенью «История одного немца» вышла и в России – в Издательстве Ивана Лимбаха.

Мы встретились с Никитой Елисеевым и поговорили об истории книги, автора и о большой истории – которая объединяет нас всех.

Никита Елисеев – переводчик книги Себастьяна Хафнера «История одного немца».

Никита Львович, как вы вообще наткнулись на Хафнера?

Дело было в Публичной библиотеке, в 1983 году, когда я пропускал книжки в спецхран. Ко мне в руки попала книга абсолютно неизвестного мне человека, Себастьяна Хафнера. «В тени истории», сборник его исторических эссе. Я начал ее читать – и был потрясен. Немецкий я знаю не слишком хорошо. А тут вижу, что текст непростой – он насыщенный, интересный, парадоксальный. При этом очень ясный.

Дело в том, что в юности он – еще Раймунд Претцель – мечтал быть поэтом. Читал серьезных немецких лириков: Рильке, Гофмансталя. А это полезно – постижение сложных языковых проблем через поэзию.

Правда, его отец, несмотря на огромную любовь к литературе, не желал, чтобы сын занимался «неосновательным делом». И посоветовал ему поступить на юридический. А ведь это Пруссия. Там дети довольно рано начинают работать – но слушаются родителей до конца дней. Российского инфантилизма – «Я весь такой свободный, но беру у тебя деньги» – у пруссаков в заводе не было. Наоборот: «Я уже зарабатываю, но если папа говорит “Так не поступай” – я папу слушаюсь».

Хафнер послушался отца, стал хорошим юристом, работал в прусском верховном апелляционном суде. Отсюда – очень четкие юридические формулировки. Настоящая юриспруденция приучает человека к точности.

А потом он еще стал писать на чужом языке...

Да, в Лондоне он стал колумнистом в «Обсервере». То есть выучил английский с нуля и работал в иноязычной среде. Тут нужно было учиться работать с чужим языком как с материалом, излагать на нем сложные проблемы четко и коротко. Колонка – пять тысяч знаков, крутись, как хочешь.

И все это вместе выработало его замечательный стиль – прозрачный, с неожиданными формулировками. Он пишет понятно об очень трудных вещах, притом пишет красиво. Вот я беру, например, «Рассуждения аполитичного» у Томаса Манна – или что-нибудь Гегеля. И увядаю: ничего не понять. А открываю Хафнера – и понимаю, что человек не ерунду болтает, а пишет что-то важное и умное. Это же приятно – почувствовать, что я не дурак, что со мной разговаривают не о «фраере дерзком, мента завалившем по малолетке в Тагиле», а о серьезных проблемах, притом на равных.

В результате получается великолепная журналистская проза. Не зря он хотел заниматься поэзией – журналисты вообще очень близки к поэтам.

В общем, я от Хафнера был в восторге. Запомнил эту фамилию, это лицо с тяжелым взглядом. В книге была его фотография: угрюмый, лысый, суровый старик, типичный пруссак.

А когда в годы перестройки стали активно печатать замечательного историософа Михаила Гефтера, выяснилось, что он охотно цитирует Хафнера и считает его книгу о Ноябрьской революции 1918 года в Германии лучшей. Я снова обратил на него внимание. Выяснил, что он вдобавок автор первой немецкой биографии Черчилля, биографии Бисмарка... Тогда он был еще жив.

А в 2002 году я был в Веймаре. Зашел в книжный – и на самом видном месте стояла книжка Хафнера Geschichte eines Deutschen – «История одного немца». Она была в топ-листе продаж.

Самое забавное, что меня привлекла фотография. На этот раз там был красивый молодой парень. И я просто ахнул – вдруг понял, как жизнь побила человека. На позднем фото – трагическое лицо, печальные глаза. А здесь – ну просто Дориан Грей.

Я схватил книгу, заплатил семь евро и стал читать, не отлипая. Потом я прочел и «Пруссию без легенд», и самый известный его текст – «Примечания к Гитлеру». Но «История одного немца», которую он написал первой, по-моему, лучшая.

А как он дошел до мысли об этих мемуарах?

Пока он думал, на что в Англии жить, знакомый, немецкий эмигрантский издатель Вартбург, как раз и посоветовал ему написать воспоминания.

В 1938-м Хафнеру был всего тридцать один год. Сперва он отбивался. А потом Вартбург сказал ему: ты видел Первую мировую, ты видел революцию, видел инфляцию, видел канун нацизма и видел сам нацизм. Тебе есть что вспомнить и о чем рассказать.

И когда начинаешь читать книгу, сразу видно, что этот молодой человек обладал очень сильным политическим умом. В принципе, он предсказал все. Например, то, что Вторая мировая абсолютно неизбежна. Правда, он ошибся в дате. Думал, что война начнется в 1941–1942-м.

Из чего это ясно?

Книга осталась незаконченной, в ней всего три большие главы: «Пролог», «Революция» и «Прощание». А по сохранившемуся плану видно, что предполагалось еще несколько глав, которые он и собирался к 1941 году окончить. Выпустить книгу в канун войны. Конечно, как журналист он понимал, что если бы такое сочинение вышло перед войной, то оно сделалось бы бестселлером.

Но человек предполагает, а история располагает: война началась в 1939-м. Хафнера, как человека с немецким паспортом, арестовали и интернировали. И уже ставший его другом главный редактор «Обсервера» лорд Астор метался по всем инстанциям и объяснял: Хафнер бóльший враг нацизма, чем вы. Потому что между собой вы Гитлера ругаете, но восхищаетесь, как он хорошо решил проблему преступности. А Хафнер не согласен даже с этим.

Его выпустили. Но в 1939 году выпускать в Англии книгу на немецком языке о проблемах немецкого интеллигента – в тот момент, когда на Лондон сыплются бомбы с немецких бомбардировщиков, заправленных, кстати сказать, бакинской нефтью, – было как-то некстати.

Поэтому книжку он положил в стол и продолжил карьеру колумниста. Заработал себе имя в Англии, одну книгу даже написал по-английски: «Доктор Джекил и мистер Хайд: история немецкой души».

В 1952-м Хафнер вернулся в Германию. Своему сыну, Оливеру Претцелю, он говорил, что у него есть неопубликованный роман. Он имел основание называть это именно романом – потому что поменял имена своих героев и некоторые детали. Например, его отец в действительности был очень видным педагогом, директором одной из крупнейших берлинских рабочих школ. В книге он – тоже юрист. Про своего брата, видного немецкого медиевиста Ульриха Претцеля, Хафнер вообще не пишет. Одну женщину он разбил на двух персонажей. В общем, пошел на много уловок, чтобы никто не догадался. Это помогло тем, кто остался в Германии, – и помогло Хафнеру: у него действительно получился такой странный реалистический роман.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Колонка издателя Колонка издателя

Искусственный интеллект подразумевает вторичность

СНОБ
Lada XRay – Renault Sandero Stepway Lada XRay – Renault Sandero Stepway

Единая платформа, один и тот же двигатель, даже место сборки совпадает – Тольятти. Тем интереснее искать различия! Они у этих автомобилей не только в дизайне или наличии (отсутствии) дополнительного пластикового декора. Разберемся подробнее в полезных мелочах.

АвтоМир
О. Димитрий: «Есть русская пословица: “Я всех так люблю, что вилами в рай загоню”. Так нельзя…» О. Димитрий: «Есть русская пословица: “Я всех так люблю, что вилами в рай загоню”. Так нельзя…»

«Думаю, любые попытки построить безрелигиозное общество обречены»

Монокль
Силы мечты Силы мечты

Ведущая программы “Давай поженимся” астролог Василиса Володина уверена, что важные желания, загаданные в новогоднюю ночь, действительно сбываются. Главное — правильно расставить прироритеты.

Добрые советы
Польша между двух рек и трёх спичек Польша между двух рек и трёх спичек

Как Большая тройка определяла границы, статус и политическое устройство Польши

Дилетант
Каменный век: Как The Rolling Stones завершают его с блеском Каменный век: Как The Rolling Stones завершают его с блеском

The Rolling Stones замыкают круг эволюции пластинкой Blue & Lonesome

Playboy
Роковая страсть Роковая страсть

Фэшн-дизайнер Джон Варватос – о влиянии музыки и важности собственного стиля

Playboy
Праздник к ней приходит Праздник к ней приходит

Эми Адамс — лю­би­ми­ца ре­жис­се­ров, кол­лег и зри­те­лей

Glamour
Жертвы двух диктатур Жертвы двух диктатур

Число захваченных немцами в плен 1941–1942 солдат Красной армии беспрецедентно

Дилетант
100 самых сексуальных женщин страны 100 самых сексуальных женщин страны

Рейтинг самых сексуальных женщин нашей страны

Maxim
Зачем владелец «Асконы» продает большой бизнес и строит маленький город Зачем владелец «Асконы» продает большой бизнес и строит маленький город

Владимир Седов занялся медициной и отстраивает на свои деньги целый город

РБК
Пусть всегда будет солнце! Пусть всегда будет солнце!

Именно сейчас, в конце года, нам всем остро недостает солнечного света. Того и гляди, зимняя хандра возьмет верх над тобой? Не переживай, наши советы помогут справиться с печалью и найти дорогу из сумрака к свету!

Лиза
Деньги в клетке Деньги в клетке

Мир переключился с бокса на более кровавые бои смешанных единоборств. Как устроен этот бизнес.

Forbes
Неожиданная Австралия Неожиданная Австралия

Это не привычные красоты зеленого континента: 800 километров по бездорожью, дикий буш, никого вокруг, жара, пыль. Открыть невиданные места и познакомиться с жизнью аборигенов нам помог Land Rover Discovery Sport.

Quattroruote
Нотный стан Нотный стан

За плечами продюсера классической музыки Ирины Никитиной остросюжетная жизнь, а впереди — грандиозные планы.

Vogue
Hyundai Creta Hyundai Creta

Новенький, с пылу, с жару кроссовер Сreta провел в нашей редакции целый месяц. Период вполне достаточный, чтобы посчитать его многочисленные добродетели и выявить мелкие недостатки.

АвтоМир
Mercedes-Benz E Класс SW Mercedes-Benz E Класс SW

Как и седан, универсал из Штутгарта стал более динамичным и технологичным. Что ему не помешало остаться все таким же удобным и функциональным.

Quattroruote
Бревно Ленина Бревно Ленина

Мы говорим: «Бревно», подразумеваем — «Ленин»

Дилетант
По воле вождя и личным усердием По воле вождя и личным усердием

Иван Серов — один из главных сталинских палачей

Дилетант
Парящие над волнами Парящие над волнами

Новый класс катамаранов с подводными крыльями – GC32

Популярная механика
Гладиаторы: идущие на смерть Гладиаторы: идущие на смерть

Правление Нерона ознаменовалось расцветом гладиаторских боев

Дилетант
25 стильных пар 25 стильных пар

Стиль — это прежде всего гармония. Переверните страницу  и увидите полсотни мужчин и женщин, которые достигли полного согласия с собой, друг с другом и с редакторами светских хроник.

GQ
Нежный возраст Нежный возраст

Главный ре­дак­тор L’Officiel и луч­ший ин­тер­вью­ер «Дождя» Ксения Собчак риск­ну­ла пуб­лич­но об­су­дить со­кро­вен­ное — свою бе­ре­мен­ность — с глав­ным ре­дак­то­ром «Татлера» Ксенией Соловьёвой.

Tatler
Я Милоша узнаю Я Милоша узнаю

Милош Бикович: чем рус­ские де­вуш­ки от­ли­ча­ют­ся от сербских

Glamour
Mazda3 Mazda3

Японская «матрешка» пережила плановый рестайлинг. Присмотримся к изменениям.

Quattroruote
Робот должен быть у каждого Робот должен быть у каждого

«У нас есть мечта. Чтобы у каждого был свой робот...»

Популярная механика
Фабр Всемогущий Фабр Всемогущий

Художник Ян Фабр давно причислен к разряду главных возмутителей спокойствия

СНОБ
Toyota Camry Toyota Camry

Над этим седаном японцы трудились более 30 лет, чтобы превратить его если не в идеал, то как минимум в один из образчиков национальной технической дисциплины и надежности. Camry седьмого поколения, если кто и ругает, то исключительно по общим моментам.

АвтоМир
Lexus RX 350 Lexus RX 350

Кажется, Lexus RX – это отличный пример того, как можно всех перехитрить, но никого не обмануть. В четвертом поколении кроссовер удивительно преобразился, но по-прежнему сохраняет очень привлекательные цены. В чем подвох?

АвтоМир
Лесные домишки Лесные домишки

Дизайнер Катерина Сизова офор­ми­ла для сво­ей по­дру­ги 37‑мет­ро­вую квар­ти­ру в доме, сто­я­щем на гра­ни­це леса.

AD
Открыть в приложении