Моя история
"Я добьюсь, чтобы убийцы прадеда были признаны виновными"
Денису Карагодину 33 года, он живет в Томске, по образованию философ. Его прадеда расстреляли в 1938 году. Денис проводит свое расследование этого преступления.
«О том, как именно погиб мой прадед Степан Карагодин, семья узнала только в 1991 году, когда вышла книга «Боль людская»1. До этого было известно лишь, что он умер в заключении. В 1937 году Степан Карагодин, живший в Томске, был арестован и осужден. Приговор – «10 лет без права переписки». Спустя два года арестовали его младшего сына Льва, моего деда. Во время войны деду удалось «легализоваться» через штрафбат, он принимал участие в обороне Москвы, был ранен. После демобилизации в 1947-м вернулся в Томск в надежде увидеть отца, ведь уже истек 10-летний срок. Но узнать что-либо о судьбе прадеда было невозможно. Все эти годы семья не переставала его разыскивать. Главным действующим лицом тут была прабабушка, Анна Дмитриевна, она не отправляла запросы, а сама ездила по разным тюрьмам и лагерям вплоть до 55-го, когда ей выдали справку о его реабилитации и смерти.
Я слышал об этом еще в детстве, тема репрессий не была табуирована ни у нас в семье, ни в обществе, уже была горбачевская эпоха. Но для меня это была просто одна из семейных историй. До того дня в 2012 году, когда я купил внешний жесткий диск и перевел все документы домашнего архива в цифровой формат. Я увидел, что на самом деле эта история берет начало гораздо раньше, в 1928 году, когда Степан Иванович, в то время председатель сельсовета в Амурской области, был арестован, раскулачен и отправлен в ссылку на три года в Нарымский край. В 1991 году один из его сыновей, Кузьма, добился реабилитации по этому делу.
Каждое поколение нашей семьи делало все возможное, чтобы прояснить белые пятна в семейной истории. Систематизируя архив, я понял, что в ней еще зияют пустые места и их надо заполнить. Как только ты видишь эту магистраль – все, ты впрягся в телегу и пошел. Моего прадеда искали его жена и дети, теперь моя очередь.
Я хотел реализовать свой личный проект вовлечения в эту семейную традицию. Однако его рамки оказались несколько шире и он потребовал больше времени, чем я предполагал. Одного лишь знакомства с делом было недостаточно. Во-первых, выяснилось, что это было не просто убийство, а массовое убийство – по делу проходило 8 человек, из них семеро казнены. Во-вторых, никто из причастных к убийству не понес наказания. Изначально я ставил себе задачу выявить, кто был следователем. Позже она трансформировалась в задачу