Шарик, стрелки, космонавт
Возвращается однажды Яна от подружки домой и вдруг замечает, что вокруг снег, и его полно. Уборочная машина едет и перекидывает сугроб с обочины в самосвал. Ветки на деревьях белые. На козырьках подъездов пушистые шапки. Да и сама Яна уже не в осенней куртке, а одета по-зимнему, и нос у нее холодный, и ресницы в инее.
– Ничего себе! Так это получается, скоро Новый год! – понимает Яна.
Вроде бы с ноября все говорит о том, что будет праздник. В магазинах какие-то гирлянды продаются, а какие-то висят и мигают. На кассе лежат наклейки и магнитики с оленями, санями, Дедами Морозами и Снегурочками. Яне дали выучить стихотворение про то, что она вела себя хорошо и заслужила подарок. У подружки уже стоит наряженная елка, почти подпирает потолок светящейся сосулькой, от которой тянется к розетке провод. Как это можно было не замечать – непонятно. И ладно бы в школе с кем-нибудь поссорилась или родители обидели, так ведь нет, ничего подобного и близко не было.
Яна пытается вспомнить, чем же она занималась последние две недели. Например, она рисовала акварелью, чтобы всех удивить. Два альбома ушло на рисунки, но удивить никого не получилось. Папа с мамой сказали: «Как красиво! Какая ты молодчина!» – и на этом все. Чего Яна хотела, сама не знала, но явно не просто похвалы. Стихотворение пыталась написать, чтобы тоже всех поразить, как она, оказывается, может. Но тут такое дело: желание было, а о чем, о ком, зачем – Яна не понимала. Про то, как она маму любит, смысла придумывать не было – до Восьмого марта далеко. Про папу – февраль ближе, но тоже успеется. Увидела синичек – и про них хотела, но в голову пришла только первая строчка, да и та в основном не ее: «Две синички взяли спички». Глупость какая-то. Лепкой увлеклась, но там такая разница получалась между тем, что она придумывала слепить, и тем, какие у нее выходили поделки, что просто ужас. Пластилин забивался под ногти, и Яне переставали нравиться собственные пальцы.
А еще Яна влюбилась в соседа по парте, то есть решила, что у нее любовь. Но вот если бы в один день город покинули бы он и ее кошка, по нему она и слезинки бы не проронила, ну или через силу заставила бы себя загрустить, а о том, что кошки не станет, даже думать было страшно, хотя Муся не любила, чтобы Яна ее гладила, всегда забиралась повыше, царапалась, если тянуть к ней руку, а сосед не царапался, но, опять же, у Яны и мысли не возникало до него дотронуться, потому что он явно не такой пушистый. Воздух тот же самый, пахнущий солью, которой посыпали тротуар, но теперь он кажется запахом океана, на берегу которого Яна побывала летом. Все такое просторное. Вдыхает Яна – и как будто больше воздуха может теперь уместить в себе. Идут мимо люди, все такие же серьезные, но теперь кажется, что они думают, как проведут новогоднюю ночь, и поэтому все поголовно выглядят симпатичными и праздничными.
Вдалеке хлопают петарды, свистит запущенная на пробу ракета во дворе, мимо которого шагает Яна. Яна задерживается на минутку и ждет, что запустят еще одну, но там, куда она смотрит, только окна и тишина. Еще светло, поэтому гирлянды, которыми увешаны вывески и витрины, сияют еще не так убедительно, как было бы в темноте, но все равно ничего так: добавляют настроя на веселье. Яна заскакивает в продуктовый и покупает банку газировки, на которой нарисованы елочные игрушки. Звучит музыка, в перерыве между песнями диктор приглашает в ледовый городок на центральной площади. Женщина позади Яны выставляет на ленту семь банок горошка.
– Не рано? – спрашивает женщину продавец.
– Зато потом не бегать, – объясняет женщина.
– Тоже верно, – соглашается продавец.
Идет Яна дальше, в рюкзаке прыгают учебники, в пенале брякают ручки. Решила попить – капает газировка прямо на куртку и шарф, Яна вытирает капли рукавом. Мама позвонила – спросить, где она бродит, дома уже или нет.
– На светофоре, – отвечает Яна. – Через пять секунд зеленый.
– Все равно смотри по сторонам, – говорит мама.
Своим голосом мама сопровождает Яну вплоть до квартиры, а Яна и хочет сообщить про то, что пора дом украшать к празднику, но все некогда. Мама интересуется, как у Яны дела, как подружка, как в школе день прошел, говорит, какая еда в холодильнике и на сколько минут ее ставить, чтобы Яна, как когда-то, не забыла, не поставила котлеты греть на двадцать минут, так что остались бы от них только угольки и дым по всей кухне.