Искусственный интеллект: история ошибок
Ключевые технологии для обработки больших данных были созданы на полвека раньше нынешнего бума ИИ. Их тормозом стали советская бюрократия и хитрая стратегия конкурентов
Искусственный интеллект был и остается проектом военного и государственного применения. Он развивался параллельно с системами связи в логике гонки технологий самых мощных держав XX века. О том, как рождался «компьютерный разум», против кого сыграл Айзек Азимов, что пошло не так с советским ИИ и почему России нельзя выключаться из борьбы на этом фронте, — в историческом обзоре Евгения Гарина, директора Центра долгосрочного прогнозирования НТР и СЭР Института экономических стратегий РАН.
В начале Второй мировой войны в Британии машина Тьюринга (сейчас бы сказали, искусственный интеллект) применялась для дешифровки военных сообщений Германии. Это классическая диалоговая система, которая не работает и не обучается самостоятельно, но совместно с человеком дает результат, превосходящий усилия целой группы криптографов. Такой эффект достигается за счет механизации-автоматизации рутинных операций — решения задач методом комбинаторного перебора. Постепенное развитие диалоговых систем привело к появлению языков программирования-интерпретаторов (Prolog, Basic, DOS), а позже и облачных поисковых систем (Google, «Яндекс»).
Перед Советским Союзом же в начале Великой Отечественной войны стояли другие проблемы, главной из которых было управление экономикой и Вооруженными силами в режиме реального времени, к тому же в условиях эвакуации и перемещения огромного количества промышленных предприятий. Новые мобильные виды вооружений (авиация и десантные войска, бронетанковые войска, железнодорожные войска) способствовали быстрому изменению конфигурации фронтов — на десятки километров в сутки.
Для управления этим арсеналом требовались новые подходы к организации связи, которые позволили бы сократить цепочки передачи информации, создать мобильный центр управления и распределенных шлюзов для подключения узла связи (на тот момент в виде железнодорожного вагона метро, а позже штабного вагона) и в целом централизовать в одних руках гражданскую и военную власти, разорванные между Наркоматом обороны и Генеральным штабом.
Для решения этих задач была организована Ставка Верховного командования, которая вынужденно сменила место дислокации: с началом бомбежек из Кремля ее перевели в небольшой особняк в районе Кировских ворот. Рядом, у станции метро «Кировская», был построен подземный центр стратегического управления Вооруженными силами с оборудованными кабинетами партийной и военной номенклатуры. Был также создан штабной вагон метро, дублирующий стационарный центр управления. Связь центра с фронтами, армиями, оборонными предприятиями обеспечивалась на основе высокочастотной связи (ВЧ), затрудняющей перехват сообщений противников на уровне подключения к кабелям.
Как началась гонка
Постепенно, к 1963 году, этот новый подход мобильного управления трансформировался в СССР в создание Единой автоматизированной системы связи (ЕАСС) — для объединения в единую сеть государственных вычислительных центров ЭВМ и систем связи государственных органов управления. Голосовая связь в ней шифровалась с помощью засекречивающей аппаратуры связи (ЗАС): звуковой спектр речи резался на 40 полос, каждая полоса попадала в свою индивидуальную линию задержки, потом все смешивалось и отправлялось по открытым каналам связи. На приемнике происходил обратный процесс декодировки. Все это делалось на основе магнитного барабана, а механический ключ выставлял положения головок. Поэтому зачастую такую связь называли «вертушкой». Телефонный аппарат ВЧ/ЗАС-связи был статусным символом советской номенклатуры.
Взятый СССР темп в компьютерных технологиях не остался незамеченным — в гонку включились США, главный оппонент Союза в холодной войне. В 1969 году американцы ввели в эксплуатацию информационную сеть ARPAnet (предшественник интернета). Голосовая связь в ней была уже цифровой, шифрование данных осуществлялось на основе сложных криптографических протоколов, которые на уровне вычислительных мощностей 1970-х годов расшифровать было невозможно.
А в 1973 году Военно-воздушные силы США реализовали программу AABNCP (Advanced Airborne National Command Post) — ввели в эксплуатацию командные пункты стратегического звена, размещенные на самолетах («самолет Судного дня»), имеющих большие рабочие помещения, оснащенные аппаратурой связи и обработки информации.
Это сложная система, решающая в режиме реального времени транспортную задачу связи большой мерности, то есть мобильный коммутатор, способный соединять десятки тысяч абонентов армии, служб обеспечения и ОПК. Командный пункт на самолете (борт № 1) создавался с тем расчетом, чтобы не просто уцелеть во время ядерной войны, а восстановить управление уцелевшими частями Вооруженных сил и оборонными предприятиями после обмена ядерными ударами.
Решения транспортных задач связиуправления впоследствии привели к созданию стационарных и мобильных ситуационных центров управления правительства (пример — Центр управления полетами), систем видео-конференцсвязи и облачных баз данных, в которых с документами можно работать в удаленном режиме одновременно нескольким людям. На этом же базисе выросли социальные сети, мессенджеры и даже финтех.
Кто создал первый ИИ
Нельзя сказать, что в сфере искусственного интеллекта СССР опережал США, сказывались последствия войны: к 1958 году в США использовалось уже около 4000 ЭВМ, в том числе до 300 крупных универсальных машин; функционировали 83 специальных вычислительных центра, тогда как в СССР к 1959 году работало только 12 вычислительных центров. При этом в Советском Союзе на уровне прототипирования ЭВМ были совершены значимые прорывы, которые не нашли массового применения из-за того, что намного опередили свое время, — например, разработанная в 1959 году в МГУ малая ЭВМ «Сетунь» на основе троичной логики.
Она была более быстродейственной (на 58%), чем схожие по характеристикам конкурирующие решения с двоичной логикой, так как позволяла напрямую производить операции с отрицательными числами в сумматорах. Кроме того, она обладала лучшими характеристиками плотности записи данных — при хранении чисел троичная система более экономична по количеству используемых знаков, чем двоичная и десятичная. К тому же «Сетунь» была более надежной, так как в троичной логике проще находить ошибки программирования. Несмотря на все преимущества, к 1965 году на Казанском заводе математических машин было изготовлено только 46 ЭВМ, которые использовались в основном в университетах. Формальным основанием прекращения выпуска «Сетуни» стало затруднение в миниатюризации транзисторов троичной логики. В реальности же основной причиной остановки выпуска была проблема совместимости ЭВМ с троичной и двоичной логикой. Развитие ЭВМ пошло по более простому в масштабировании пути.