Мертвые не потеют: чем грозит России грядущий мировой кризис
Продолжающиеся с 2014 года стагнация и отток капитала уменьшат негативный эффект глобального кризиса на Россию, но архаичность ее экономики будет заморожена на десятилетия вперед
Если — вернее, «когда» — мировая экономика сползет в рецессию под давлением лопнувшего пузыря корпоративного долга, то Россия, как это ни удивительно, может оказаться в не самом худшем положении. Во многом это результат финансовых санкций и перехода экономической модели в режим «выживания» еще после событий 2014 года, но нельзя и не признать значимость ряда позитивных решений Минфина и Минэнерго, способствовавших восстановлению резервов и мировых цен на нефть.
Хуже не будет
За прошедшие с последнего глобального кризиса 11 лет в России случился и еще один уникальный кризис, связанный с санкциями и обвалом цен на нефть в 2014-2016 гг., что привело к значительному изменению фундаментальных параметров российской экономики и степени ее вовлеченности в мировую финансовую систему.
Прежде всего это выразилось в значительном оттоке иностранного (да и отечественного тоже) капитала из страны, что в совокупности с сохраняющимся профицитом счета текущих операций (девальвация рубля и антисанкции компенсировали падение цен на нефть) помогло стране стать нетто-кредитором остального мира и иметь отрицательный чистый долг.
В таких условиях уже не так страшно ждать схлопывания долларовой ликвидности и ухода инвесторов от рисков, как это было в 2008 г. — ведь тогда мы входили в кризис с отрицательной чистой инвестиционной позицией, т.е. иностранцы владели активами в России почти на $150 млрд больше, чем россияне за границей, и это даже с учетом почти $600 млрд ЗВР нашего Центробанка. А в кризис 2014 г. мы входили хоть и с небольшим плюсом по инвестиционной позиции, но с существенно выросшим объемом корпоративного и банковского долга, что сильно мультиплицировало негативные эффекты от санкций и падения цен на нефть.
Еще одним явным позитивным моментом сейчас по сравнению с двумя последними эпизодами можно считать тот факт, что валютный рынок сегодня максимально либерализован и даже находится в редком для последних десятилетий состоянии недооцененности рубля как к фундаментальным параметрам (см. рис. 1), так и к своим же собственным паритетным уровням (см. таблицу). По обеим метрикам рубль сейчас недооценен на 7-9% и поэтому сможет легче пережить первую волну распродаж на глобальных рынках.
| 2008 | 2014 | 2019 | |
| Экономика | |||
| Кумулятивный рост реального ВВП за 3 года до | 26,5% | 9,3% | 4,6% |
|
Накопленные реальные располагаемые доходы за 3 предшествующих года |
44,3% | 9,30% | -7,0% |
| Инфляция, средняя за 3 предшествующих года | 10,5% | 6,5% | 3,9% |
| Уровень безработицы | 5,6% | 5,4% | 4,3% |
| Уровень уверенности бизнеса* (Госкомстат) | 5,0 | -2,0 | -2,0 |
| Внешний рынок | |||
| Золотовалютные резервы, $ млрд | 596 | 484 | 529 |
| Размер ФНБ и Резервного фонда, $ млрд | 163 | 174 | 123 |
| Среднегодовая цена нефти Brent, $ (в рублях 2008 г.) | 98 (2350) | 107 (2430) | 66 (2000) |
| Чистая инвестиционная позиция, $ млрд | -148,6 | 131,7 | 370,8 |
| Внешний долг, $ млрд | 533,4 | 715,9 | 468,8 |
| Гос-во + ЦБ | 38 | 69 | 67 |
| Банки | 193 | 214 | 85 |
| Корпоративный сектор | 303 | 433 | 317 |
| Рынок недвижимости и банковский сектор | |||
| Цены на квартиры по РФ, $/м2 (Госкомстат) | 2 340 | 1 568 | 891 |
| Цены на квартиры в Москве, $/м2 (IRN.RU) | 5 702 | 4 803 | 2 694 |
| Ипотека, трлн рублей | 1,0 | 3,0 | 7,0 |
| % от кредитного портфеля | 5,9% | 7,3% | 11,1% |
| Доля валютной ипотеки | 18,8% | 5,1% | 0,4% |
| Совокупные кредиты населению, трлн рублей | 3,6 | 10,2 | 16,5 |
| Доля от ВВП | 8,7% | 12,9% | 15,9% |
| Просрочка по кредитам населению, % | 3,9% | 6,4% | 5,0% |
| Валютный рынок и ставки | |||
| Ставка ЦБ, % | 10,75% | 7,00% | 7,00% |
| Реальная ставка ЦБ (на прогнозе CPI) | 0,33% | 1,00% | 2,65% |
| Ставка по 10-лет ОФЗ | 7,3% | 9,1% | 7,0% |
| 5-лет CDS, б. п. | 94,5 | 181 | 84,9 |
| Курс рубля к доллару | 23,43 | 35,66 | 64,3 |
| Недо/переоцененность к среднему REER за 10 лет | +40% | +4% | -9% |
| Структура экономики | |||
| Доля сырья и гос. управления в ВВП, %** | 22,4% | 23,7% | 26,7% |
| Доля несырьевого неэнергетического экспорта (ННЭ), % | 33,0% | 21,4% | 33,0% |
| Доля госкомпаний в экономике, % от ВВП (оценка ФАС) | 45% | 50% | 70%+ |
| Доля госбанков в банковском секторе (оценка ЦБ) | 40% | 55% | 70%+ |
Источник: ЦБ РФ, ФСГС («Госкомстат»), ФТС, МосБиржа, РЭЦ, IRN, BIS * — Диффузный индекс, т.е. процентный баланс позитивных/негативных оценок в несырьевой промышленности ** — добыча полезных ископаемых, сельское хозяйство производство и распределение электроэнергии, газа и воды, государственное управление
Очевидным образом это стало следствием осознанной политики Минфина и ЦБ, направленной на структурное удержание курса рубля на заниженном уровнем. Таким образом, осуществляется еще одна форма трансферта благосостояния из карманов населения в бюджет и прибыли экспортеров. Цели достигнуты: ЗВР и ФНБ восстановлены на почти докризисных уровнях, инфляция «как в морге», экспортеры защищены от падения мировых цен на нефть, газ и металлы и могут выплачивать высокие дивиденды и оплачивать нацпроекты.
А теперь к плохому, — тому, чем пришлось заплатить за получение такой подушки безопасности. Жертвой такой «макроэкономической стабилизации» стала рыночная часть отечественной экономики, а также все не связанное с сырьевой рентой население. Первых выжали из бизнеса завышенной процентной ставкой и административным давлением, а вторые получили рекордное по продолжительности падение реальных располагаемых доходов, рост налогов и девальвацию активов (рублевых сбережений и недвижимости).
В итоге мы подходим к следующей глобальной рецессии с накопленными темпами роста экономики в 5 раз меньше, чем в 2008 году, и в 2 раза меньше, чем в 2014-м, с глубоко депрессивным малым и средним бизнесом и несырьевой промышленностью, с практически полным огосударствлением банковского сектора и всей экономики в целом. Но при этом — еще и с кратно выросшей долговой нагрузкой населения как по ипотечным кредитам, так и в особенности по необеспеченным потребительским, за счет которых люди пытаются компенсировать падение располагаемых доходов. Можно было бы оправдаться падением мировых цен на нефть, но в рублевом выражении с поправкой на инфляцию они не сильно ниже предкризисных уровней 2008 и 2014 гг. и достаточно высоки, чтобы бюджет мог снова заполнить «кубышки», а госкомпании — нарастить дивиденды.
Щадящий сценарий
С учетом всех этих исходных данных, каковы же будут последствия для российской экономики и финансового рынка от глобальной рецессии? Есть два варианта глубины мирового кризиса. Он может происходить по мягкому варианту «простой» рецессии и долгового кризиса только в сегменте особо рискованных заимствований — аналог кризисов начала 90-х и 2000-х. В альтернативном сценарии торговые и валютные войны оживят призрак Великой депрессии 30-х годов. В первом варианте Россия и вправду может оказаться «островком стабильности» с падением экономики и фондовых рынков «всего» на 2-3% и 20-30%, соответственно, за два года кризиса. Во втором же (значительно менее вероятном) сценарии выживших не будет: тогда спасут только золото, водка, тушенка и пули, а потому дальше его не стоит и рассматривать.
Для России в варианте умеренного мирового кризиса самым важным фактором будет роль Китая в этом процессе, т. к. именно состояние его экономики определяет цены на сырье, от которых, как мы уже убедились, наша экономика стала еще более зависимой — рост доли несырьевого неэнергетического экспорта идет преимущественно за счет роста экспорта металлургической и нефтехимической промышленности, что тоже, по сути, сырье.
Если Китаю хватит внутренних и золотовалютных резервов, чтобы удержать экономику в хотя бы 4-5%-х темпах роста с сохранением привычной модели поддержки через инфраструктуру и строительство, то и композиция худших/лучших отраслей в России будет стандартной: экспортеры сырья упадут меньше (они же дивиденды больше заплатят), потребительские компании и банки — больше. Инвесторам тогда хорошо быть в лонге в долларе и драгметаллах, в акциях «Сургунефтегаза», «Лукойла», «Полюс Золота» и «Полиметалла», а в шорте — в рубле и акциях ВТБ, Сбербанка, «Яндекса» и Х5. В бондах можно будет пересидеть в краткосрочных долларовых от топовых эмитентов, чтобы потом уже переложиться в ОФЗ при курсе рубля выше 75 и ставках выше 10% годовых.
Если же и Китай сползет в рецессию (без агрессивной торговой войны, иначе — вышеупомянутый вариант с тушенкой и пулями), то только краткосрочные векселя Минфина США в долларах могут стать «островком стабильности» для сбережений инвесторов — все остальные активы резко станут спекулятивными и пригодными только для краткосрочных трейдов, но не сохраняющих стоимость инвестиций. Таким образом, наступит период, когда нужно будет заботиться не о «return ON capital», а о «return OF capital» (то есть не о доходности на капитал, а о сохранности его как такового).
Напоследок — «ложка меда». Грядущий кризис может уже, наконец, заставить власти России слезть с сырьевой иглы и потратить накопленные столь дорогой ценой резервы не на очередное спасение госкомпаний и корпораций с «правильными» акционерами, а на демонополизацию экономики (масштабная и реальная приватизация), привлечение иностранного капитала (дешевый рубль и активы — налетай!) и стимулирование малого и среднего бизнеса (налоговыми льготами и снятием административных барьеров).
И конечно, кредитно-денежная политика вновь должна быть стимулирующей, как в начале 2000-х, когда денежная масса росла быстрее ВВП, а приток валюты по счету текущих операций не вывозился обратно за границу и тратился на инвестиции внутри страны (см. рис. 2). Тогда и только тогда мы сможем показать рост реального ВВП на 5-8%, а не осцилляцию вокруг нуля, как это происходило последние 10-12 лет.
Фото Александра Краснова / ТАСС