Если бы не он, не бывать мне артисткой. Соломин стал моим ангелом-хранителем

Коллекция. Караван историйРепортаж

Людмила Полякова: «Соломин дважды изменил мою судьбу»

Беседовала Ирина Зайчик

Фото: архив «7 Дней»

«Бог вмешивался в мою жизнь дважды. И оба раза мне высшими силами был послан Юрий Мефодьевич Соломин. Однажды он случайно зашел на вечернее отделение Щепкинского училища. И увидев меня, нелепую, высоченную девицу среди поступающих, воскликнул: «Ты будешь артисткой!» А второй раз судьба нас столкнула в 1990-м на студии Горького. «Ты где? Ты как?» — «Нигде и никак...» И через два дня я была зачислена в Малый театр...»

Так случилось, что год назад мой юбилей и трагический уход из жизни моего педагога, моего любимого друга, моего ангела Юрочки совпали. И сейчас мне хочется сделать то, что не успела, — дать ему творческий отчет, ведь не зря тогда, в 1960 году, этот гениальный артист, потрясающий человек среди страждущей толпы мальчиков и девочек выбрал меня, сказал именно мне. Случилось чудо! Если бы не он, не бывать мне артисткой. С тех пор Соломин и стал моим ангелом-хранителем...

Людмила Полякова — студентка Театрального училища имени Щепкина, 1964 год. Фото: из архива Л. Поляковой

— А как вы решили поступать в театральный?

— Совершенно случайно. Хотя в моем детстве был актерский опыт. Во время войны нас отправили в эвакуацию под Муром. Мама работала санитаркой в военном госпитале, а я там «выступала». Оказалось, что у меня феноменальная память: я знала наизусть множество стихов. Бойцы спрашивали: «Где артистка маленькая?» Меня ставили на табуретку, и я громко, с выражением читала: «Был у майора Деева товарищ — майор Петров...»* После выступления мои огромные карманы пальто топорщились от печенья, вареных яиц и кусочков шоколада.

* Стихи К. Симонова.

Оканчивая школу, я металась: чем же мне заниматься? Как-то робко спросила у бабушки: «А не пойти ли мне в актрисы?» Она покачала головой: «Милка, ну сама подумай, где тебе для сцены мужика-то подберут? Ты же такая дылда!» Так что этим все и закончилось. Получается, на корню во мне задавили эту мечту...

Сначала я хотела быть педагогом, уехала в Павловский Посад работать воспитательницей в лесной школе, потом захотела стать геологом или океанографом, ну а затем решила переводить с французского языка. Еще окончила курсы машинописи, думала, мне как переводчице это пригодится.

Я работала на Неглинной в бюро машинисток и собиралась поступать в Институт иностранных языков. Так получилось, что Театральное училище имени Щепкина было рядом. Мы, секретари-машинисточки, часто пробегали мимо училища в соседний магазинчик пить редкий тогда кофе эспрессо. И так я бегала, бегала мимо судьбы, пока она не сказала мне: «Стоп, Мила!»

Однажды какая-то божественная сила подвела меня к объявлению на дверях Щепкинского училища: «Открываются прослушивания на вечернее отделение актерского факультета». Вы представляете, этот набор был один-единственный раз в жизни! Там наверху посоветовались и вынесли вердикт: «Дадим, ладно, ей шанс».

И я решила зайти, как говорится, на удачу, дай, думаю, почитаю стихи. Знала их огромное количество. Как романтическая барышня, любила гулять по бульварам непременно в сумерки, когда еще фонари не зажглись, и читала, читала, читала...

На прослушивание пришла в черном длинном платье под горлышко с отложным маленьким воротничком, словно пастор в костеле. Я читала приемной комиссии стихи «Пожар над Москвой». Наполеон, Москва горит — что-то такое патетическое, патриотическое.

И в этот момент в аудиторию заглянул Юрий Соломин. Ему стало любопытно посмотреть, кто поступает на вечернее отделение. Они с Виктором Коршуновым, молодые артисты Малого театра, впервые набрали студентов на свой курс дневного отделения.

Людмила Полякова с сыном Иваном, конец 70-х годов. Фото: из архива Л. Поляковой

Видимо, весь мой облик и страсть, с которой я читала стихи, произвели на него впечатление. И он побежал наверх к Коршунову. «Слушай, там такая девка, нужно брать!» Тот растерялся: «Мы не можем, у нас курс переполнен...» — «Нет-нет, ее надо брать!» Каким образом он тогда убедил ректора, сделав невозможное, я не знаю. И меня приняли на дневное отделение, причем без экзаменов и туров, как бы сверх штата...

Они оба, Коршунов и Соломин, оставили большой след в моей душе. Такие красивые, и Виктор Иванович, и Юрий Мефодьевич, такие молодые. У Виктора Ивановича уже были какие-то фильмы в его биографии, а Юрочка еще не был «адъютантом его превосходительства».

Первого сентября я пришла на занятия. Здоровая дылда лет двадцати, а вокруг дети 16-летние. Я даже помню момент, когда все вокруг стали шептаться: «А эта кобыла что тут делает?» Я же выше была всех ростом, даже парней. По тем временам 1 м 76 см — это было немыслимо. Была, что называется, белой вороной. Ирония моей судьбы заключалась в том, что внутри я маленькая и беззащитная, а снаружи — большая и громкая.

Но все это было неважно по сравнению с тем, что я ощутила, когда переступила порог «Щепки». В меня будто какие-то токи вошли, я почувствовала блаженство: «Вот она, моя жизнь! Это мое место, где я могу стать всем».

У меня не было особой подготовительной базы, потому что в доме никогда не было ни музыки, ни книг. Мой родной район — Самотека. Мы с мамой ютились в шестиметровой комнатке в одном из двухэтажных домиков, которые назывались «клоповниками». Вокруг мат-перемат, бедность и питье до мордобоя. И вдруг я вырвалась из этой среды в другую, для меня недосягаемо-волшебную...

Курс наш был потрясающий, педагоги выдающиеся. Коршунов и Соломин учили нас своим примером, темпераментом, талантом. Ну какой там творческий опыт? Вите было тридцать с очень небольшим, а Юре двадцать шесть.

И потом они были очень разные. Как только в аудитории появлялся Виктор Иванович, все начинало грохотать, сверкать молниями. Я, кстати, от этого очень долго избавлялась после. А Юра (всегда просто Юрочка) был другим — мягким, со своей неземной улыбкой, прекрасным юмором. Они для нас, студентов, были примером. Мы мечтали, что еще немножко, и сами такими станем.

А основным педагогом на курсе была Павла Захаровна Богатыренко, артистка Малого театра. Она ходила на все занятия с тетрадочкой, куда досконально записывала свои замечания. «Милочка, знаете, там неправильно, здесь тоже». И мы все думали: «Боже мой, ну что за занудство!» То ли дело эти двое придут — этот красавец улыбнется, съюморит, а тот, наоборот, ка-а-ак шарахнет! Благодаря им я взяла из Щепкинского училища огромный актерский багаж и его несла всю жизнь...

— А каким вы вспоминаете Юрия Мефодьевича той поры?

— Юрочка был воплощением интеллигентности. Откуда это в уроженце Читы? Он же родом из Сибири. Кстати, когда мы оказались на гастролях в Чите, я все поняла, увидев могилы декабристов...

Оба брата Соломины, Юрий и Виталий, видимо, подсознательно впитывали с детства культуру дворянства. Оказывается, они выросли в доме, в котором жил доктор декабристов. Правда, Виталий немножко другой, он более поздний ребенок. А Юра, по моему ощущению, был воплощением интеллигентности, аристократизма. А еще он был неземной красоты, в него все студентки «Щепки» были влюблены.

Людмила Полякова с папой римским Иоанном Павлом II, 1989 год. Фото: из архива Л. Поляковой

— Вам было тяжело, наверное, учиться на дневном, пришлось ведь бросить работу...

— Попав на дневное отделение, я задумалась, на что стану жить. Меня же кормить некому было, я должна была сама себя содержать. Слава богу, к этому моменту была уже квалифицированной стенографисткой-машинисткой, и мне давали в училище подработку. Пьеску какую-то перепечатаю, получу 15—20 рублей — на еду хватало. А еще, конечно, так хотелось нарядов!

Я знала, что ни на кого не похожа, понимала, что не соответствую принятым канонам красоты. Тем не менее, выделяясь из толпы, в какие-то моменты чувствовала себя просто прекрасной.

И вот что я делала. Тогда было очень модно носить мохеровые шарфики, свитера, юбки. Мохеровые нитки были очень дорогие. И что придумала эта голова! В магазине «Ткани» я однажды увидела китайский ватин. Сообразила, что если его хорошо начесать железной щеткой, то он начинал походить на мохер. А дальше — все просто. Два шва прострочил на машинке, и модная юбка из мохера готова! Как говорится, голь на выдумку хитра! А еще тогда продавались пластиковые цветные сапоги, они выглядели, как лаковые. Но мы их купить не могли, они специально где-то доставались. И что я придумала? В магазине резиновых изделий продавались резиновые боты. Новые они блестели почти как лаковые. В этой юбке и ботах я ходила на занятия и чувствовала себя королевой!

А уже со второго курса получала именную стипендию Хмелева. Играла главные роли в дипломных спектаклях.

— Вас, студентов Щепкинского училища, готовили к подмосткам Малого театра?

— Мы даже играли на его сцене. Тогда шел такой знаменитый спектакль «Коллеги» по Аксенову, где все были заняты — Никита Подгорный, Виктор Коршунов... А мы, студентки, были там санитарочками. Или, например, спектакль «Остров Афродиты». Как-то эта пьеса молодого грека Алексиса Парниса попала в руки к Вере Пашенной. Ей было 73 года. Актриса увидела себя в роли Матери и обратилась к Хрущеву с личной просьбой одобрить постановку этой пьесы в Малом театре. Успех был ошеломительный, актеров вызывали на поклон 73 раза! В этом спектакле мне посчастливилось играть в массовке. Мы, плакальщицы, выползали из-под сцены к ногам Матери — Пашенной. И я до сих пор помню ее жест: она стояла и пальцами перебирала платок, наброшенный на плечи. А у меня мурашки бегали по коже. И я понимала, что такого мастерства никогда не достигну.

Людмила Полякова с Джульеттой Мазиной, 1989 год. Фото: из архива Л. Поляковой

— Людмила Петровна, а почему вы все-таки не пошли сразу после училища в Малый театр?

— Со второго курса мне все говорили: «Наша Пашенная». Все отмечали, что я на нее очень похожа. И я понимала, что со своими данными мне там делать нечего.

Не пошла в Малый театр сознательно, потому что знала весь его расклад — все суперзвезды, очень сильный состав.

Я знала, что в Малом была очень жесткая иерархия. Там царили, блистали «великие старухи» Елена Гоголева, Вера Пашенная. Это были величины, с которыми некого было сравнить. А потом еще Нелли Корниенко, Элина Быстрицкая... Я понимала, что в этом театре, ну дай бог, если мне дадут сыграть какие-то эпизодики. А кстати, мудрый педагог Виктор Коршунов, который обладал огромной интуицией, мне говорил: «Ты начнешь играть большие роли где-то годам к пятидесяти, не раньше». Но я, конечно, начала пораньше чуть-чуть.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Вячеслав Фетисов: «Пятьдесят процентов моего успеха — моя жена» Вячеслав Фетисов: «Пятьдесят процентов моего успеха — моя жена»

То, что ей пришлось пережить со мной, мало какая жена выдержит!

Коллекция. Караван историй
Танго втроем Танго втроем

Спектакль-кабаре — так определил жанр своей новой постановки Пётр Шерешевский

OK!
Андрей Соколов: «О женщинах надо... молчать. Вот самая правильная позиция» Андрей Соколов: «О женщинах надо... молчать. Вот самая правильная позиция»

«От любви глупеют. Наступает эйфория! Но это опасно»

Караван историй
Государство под киберударом Государство под киберударом

Как совершаются кибератаки на российские госструктуры

Ведомости
«Ия, бросай всех и выходи за меня замуж!» — говорил Ефремов Саввиной «Ия, бросай всех и выходи за меня замуж!» — говорил Ефремов Саввиной

Я не актриса и по характеру, и по воспитанию

Коллекция. Караван историй
Что такое бескамерная шина и как отличить ее от камерной Что такое бескамерная шина и как отличить ее от камерной

Все про бескамерные шины: чем отличаются, плюсы и минусы, стоит ли покупать

РБК
Яковлевы Яковлевы

Юрий Яковлев оставил после себя не только роли, но и актёрскую династию

Караван историй
Парк вместо поля: как семья воронежского предпринимателя привлекла 200 000 туристов Парк вместо поля: как семья воронежского предпринимателя привлекла 200 000 туристов

Как Маньковы превратили окрестности старинного имения в парк развлечений

Forbes
«Опыт — не главное». Как мы устраивались работать на российский автозавод «Опыт — не главное». Как мы устраивались работать на российский автозавод

Как устроиться на работу на автозавод, что требуется и сколько будут платить

РБК
Флиппер, Поппер и Пеппи Длинныйчулок Флиппер, Поппер и Пеппи Длинныйчулок

Непростой сюжет первичного публичного размещения акций

Ведомости
Гармоничное сочетание Гармоничное сочетание

Как создать гармоничное сочетание, которое уважает традиции разных кухонь?

Bones
История Pony Express, недолговечной, но запоминающейся службы доставки Дикого Запада История Pony Express, недолговечной, но запоминающейся службы доставки Дикого Запада

В 1860-х на американском Диком Западе существовал свой сервис доставки писем

ТехИнсайдер
«Звери рейха. Образы животных и немецкая пропаганда» «Звери рейха. Образы животных и немецкая пропаганда»

Как евгеника определила облик немецкой овчарки

N+1
Что где есть в Петербурге Что где есть в Петербурге

Как Леонард Конвишер стал главным панком азиатской кухни в Петербурге

Собака.ru
Я — сноб: арт-директор фонда и галереи Ruarts Катрин Борисов Я — сноб: арт-директор фонда и галереи Ruarts Катрин Борисов

Арт-директор Ruarts Катрин Борисов — о любви к российской фотографии и вине

СНОБ
«Казус белых» на российском рынке вина «Казус белых» на российском рынке вина

На российском винном рынке красные вина постепенно уступают место белым

РБК
Эксперты: для здоровья лучше пить чай с шоколадом, нежели чем вино! И вот почему Эксперты: для здоровья лучше пить чай с шоколадом, нежели чем вино! И вот почему

Сочетание щоколада и чая обладает мощными антиоксидантными свойствами

ТехИнсайдер
Укол в сердце Укол в сердце

Нельзя обидеть – можно обидеться. Так ли это? В чем смысл этого послания?

Psychologies
Путешествия во времени и пространстве Путешествия во времени и пространстве

Немного о городе Гранада и полном роскоши дворце Альгамбра

Знание – сила
Перейти реку, нащупывая камни Перейти реку, нащупывая камни

Как Китай избежал шоковой терапии и чем его реформы отличались от российских

Монокль
Рекордное состоит из 55 букв: 10 самых длинных слов в русском языке Рекордное состоит из 55 букв: 10 самых длинных слов в русском языке

Громоздкие слова русского языка, которые состоят из более чем полусотни букв

ТехИнсайдер
«Главное — идея, которую ты воплощаешь» «Главное — идея, которую ты воплощаешь»

Винодел Павел Швец работает с вином с 19 лет. Что он может о нем сказать?

РБК
Британские ученые заявили, что родители передают «страх перед математикой» своим детям Британские ученые заявили, что родители передают «страх перед математикой» своим детям

Как «тревожность из-за математики» может передаваться от родителей детям

ТехИнсайдер
Когда БУМЕР встречает ЗУМЕРА Когда БУМЕР встречает ЗУМЕРА

Почему конфликт поколений — сомнительная теория и какая польза от их объединения

Afternoon Seasons of life
Кот, который ворует данные Кот, который ворует данные

Выявлен первый вирус для кражи данных с фото на устройствах Apple

Ведомости
Проклятие рода или благословение: как быть отдельной частью семьи Проклятие рода или благословение: как быть отдельной частью семьи

Какие привычки мы выносим из родительской семьи?

Psychologies
Японцы сделали роборуку с человеческими мышцами Японцы сделали роборуку с человеческими мышцами

Японские инженеры разработали биогибридную руку с человеческими мышцами

N+1
6 причин, по которым белое вино стало мировым трендом 6 причин, по которым белое вино стало мировым трендом

Разбираемся в причинах «белого разворота» в мире вина

РБК
Любовный текст: 7 книг о многогранности любовных чувств Любовный текст: 7 книг о многогранности любовных чувств

Книги о любви и её проявлениях

РБК
«Сплошные уроды, еще и с двойным дном». Актер Илья Любимов о «Пророке», Жуковском, гениальности и «новых героях» «Сплошные уроды, еще и с двойным дном». Актер Илья Любимов о «Пророке», Жуковском, гениальности и «новых героях»

Актер Илья Любимов — о плате за гениальность и упрощении поп-культуры

СНОБ
Открыть в приложении