Актер Вадим Андреев: о карьере в кино и жизненных ценностях

Караван историйРепортаж

Вадим Андреев: «Я крепкий ремесленник»

Беседовала Виктория Катаева

Худсовет в полном составе выступил против моей кандидатуры. Только Роговой что-то во мне рассмотрел и утвердил в «Баламута» под свою ответственность. На съемках бесконечно орал, не выбирая выражений: «Идиот! Кретин! Бездарность!» Переживал я страшно, неоднократно порывался уйти, думал: пусть берут более талантливого. Но как уйдешь, если полкартины уже отснято?

— В сериале «Катран», это очередное продолжение «Мосгаза», недавно прошедшем на федеральном канале, как и в предыдущих частях, я сыграл Саблина — генерал-майора милиции и начальника ГУВД Москвы, друга главного героя. С Андреем Смоляковым шутим по поводу затянувшегося проекта: что и лет через двадцать будем на инвалидных колясках въезжать в кадр и шепелявить. Но картина зрителям нравится, рейтинги хорошие, поэтому затевается новое продолжение, сценарий уже написан и скоро, надеюсь, приступим.

— Исполнилось сорок лет со дня выхода на экраны фильма «У матросов нет вопросов» режиссера Владимира Рогового. Это была третья ваша роль в кино.

— По поводу Рогового недавно позвонили с федерального телеканала. Наконец снимают о нем документальный фильм — о режиссере, совершенно несправедливо забытом. Один из лучших его фильмов «Офицеры» стал классикой, на праздничных военных концертах чествуют сыгравших в картине артистов и съемочную группу — тех, кто живой, добрым словом вспоминают ушедших. Но обратил внимание: фамилия режиссера звучит как бы вскользь, а то и вовсе забывают упомянуть. Будто его и не было. А ведь Владимир Абрамович Роговой сам фронтовик. В конце шестидесятых работал директором картин. Как бы не совсем творческая профессия, но вдруг начинает заниматься режиссурой.

К фильмам, которые он снимал, изначально отнеслись предвзято, как к «попсе». Слова такого не использовали, но смысл очевиден — низкопробная халтура на потребу публики, до настоящего искусства далеко. Это обсуждалось не открыто, а, разумеется, кулуарно, но Роговой об этом отношении знал, думаю, переживал, хотя вида не показывал. А фильмы его били рекорды по кассовым сборам, вполне вероятно, еще и поэтому злопыхали коллеги — завидовали. При жизни относились свысока, и когда умер, не вспоминают, а жаль...

Рогового считаю своим крестным папой в кино. Ведь это он утвердил меня на главную роль в свой фильм «Баламут». Я учился во ВГИКе у Льва Кулиджанова и Татьяны Лиозновой на актерско-режиссерском. Набрали шестнадцать будущих режиссеров, к ним пять девочек, желавших стать актрисами, и пятерых парней, среди которых был и я.

— Отец инженер, мама бухгалтер, ничего близкого к кино — почему и в какой момент вы решили пойти в профессию творческую?

— Как раз именно родители и привели меня в ТЮМ — Театр юных москвичей при Дворце пионеров на Ленинских горах. Это виделось им единственным спасением от шпанистого района Ленино-Дачное, в котором мы жили. Сейчас Орехово-Борисово, а в пору моих детства и отрочества была спальная окраина с полукриминальным контингентом. Драться я научился рано. Первым не нападал, а вот обороняться приходилось частенько. Лет в девять-десять, бывало, победишь в честной дворовой драке, противник убегает с воем домой — через пять минут возвращается с мамой, показывает ей пальцем на меня как на обидчика, и та принимается истошно орать: «Езжай в свой Израиль!» А я даже не знал, что это такое, какой Израиль и почему мне нужно туда «езжать»?

Тем более что евреем был только дед по отцу, Абрам Самойлович Фейгельман. Все остальные в нашей семье русские, православные. Одна бабушка — Антонина Николаевна Дубровина, дочь купца третьей гильдии, церковного старосты на Сретенке. Вторую звали Прасковьей Ивановной Макаровой. Ее дочь, моя мама Надежда Ивановна, русоволосая, голубоглазая, нос чуть картошкой, внешность — «русопятее» не придумаешь.

Дед Абрам был гравером, считался одним из лучших в Москве. Потрясающие делал монограммы на перстнях, работал всегда вручную. На верстачке лежала газетка, чтобы не просыпалась даже граммулька золота, когда гравировал, к примеру, золотой перстень или часы. Все эти граммулечки дед ссыпал с газетки в коробочку и отдавал заказчикам. Мог бы крохотульки собирать, глядишь, набралось бы на слиток. Но он не оставлял себе даже крошки, честнейшим был человеком. Воевал в Первую мировую, во Вторую участвовал в обороне Москвы. Когда немцев отогнали, его демобилизовали из-за болезни ног — застудил, ноги болели и беспокоили его до самой смерти.

Когда я оканчивал школу, родители развелись, обзавелись новыми семьями. Я поселился с дедом в его хрущевке на первом этаже в Царицыно. Но по тем временам отдельная квартира, да еще трехкомнатная — настоящие хоромы!

Курс у нас подобрался дружный, тусовались то в общаге, то у меня дома. Абрам Самойлович — ему было уже за восемьдесят — по такому случаю надевал костюм с белой рубашкой, повязывал галстук и при полном параде принимал гостей. Через много лет как-то вспоминали юность с однокурсницей Леной Цыплаковой. Она входила в нашу студенческую компанию и не раз бывала у меня дома. Вдруг говорит: «Я красивее мужчины, чем твой дед, не встречала. И если б он в ту пору вдруг сделал мне предложение, я бы, знаешь, согласилась».

Но вернусь к ТЮМу. Я был абсолютно зажат. Стеснительный донельзя! Ни стихотворение, ни басню не мог прочитать. Спасла «половая принадлежность» — в студии занималось много девочек, а вот мальчишек, наоборот, не хватало. Только поэтому замечательные педагоги Евгения Васильевна Галкина и Валентин Николаевич Петухов меня и взяли. Попав в эту обстановку и вдохнув запахи кулис, заразился «театральной бациллой» — к моменту окончания школы никакой иной судьбы себе не представлял, кроме как стать артистом.

Родители такого поворота, конечно, не ожидали. Одно дело — просто творческая студия, и совсем другое будущая профессия. Предлагали иняз, у кого-то из родни имелся там блат в приемной комиссии. Я отказался. Мама попыталась воздействовать страшным, как ей, видимо, казалось, аргументом:

— А если не поступишь в театральный? В армию попадешь!

— Ничего, отслужу и снова буду поступать.

Упертым был. С театральным действительно пролетел — не прошел по конкурсу. Но попал дополнительным набором во ВГИК.

— Повезло учиться у таких мастеров, как Кулиджанов и Лиознова?

— Мы очень любили Льва Александровича. Как раз в тот период, когда учились, он снимал фильм «Карл Маркс. Молодые годы» и в институте появлялся где-то раз в месяц. Как солнышко ясное. Мудрый, доброты необыкновенной. Татьяна Михайловна, наоборот, ничего тогда не снимала и целиком посвятила себя нам. Лиознова была человеком настроения. Если приходила в радужном — излучала обаяние и доброту. И вдруг абсолютно без повода могла превратиться в фурию, ругалась, очень страшна была в гневе. Мы этих ее вспышек жутко боялись.

Во ВГИКе я играл очень много отрывков у Андрея Эшпая, Саши Хвана и других однокурсников-режиссеров. Учились у нас и иностранцы — колумбиец Карлос Сантана, сомалиец, поляк... СССР всячески поощрял и приветствовал дружбу братских народов. Был монгол — постоянно спал на занятиях. В итоге его отчислили, хотя иностранцев обычно не выгоняли — но этот никак не мог выучить русский язык.

Позже кто-то из педагогов рассказал, что наш соня, представляете, у себя на родине — известнейший поэт, примерно как у нас в семидесятые Андрей Вознесенский. Зачем его вдруг потянуло в СССР и во ВГИК — непонятно. Ливанец и его друг-сириец во втором семестре второго курса ставили отрывки современных авторов, меня назначили играть бедного араба на оккупированной израильской территории.

В свободное время, как уже сказал, мы тусовались. Общага находилась в городке Моссовета и представляла собой жуткий барак послевоенной постройки, по этажам и комнатам бегали огромные крысы. На общей кухне ребята из Вьетнама жарили селедку, запах добавлял колорита живописнейшей картине студенческих будней.

Выпивали. Причем не водку, а жуткие портвейны. Еще был вермут: тягучий, им можно было забор красить! Но стоил очень дешево — всего рубль шестьдесят семь, как раз для бедных студентов. Удивительно, как алкоголь такого качества и в таком количестве выдерживала печень. Впрочем, молодости и не такие подвиги по плечу.

Колумбиец Карлос происходил из обеспеченной семьи, иностранцы все были не из бедных. По нему сразу видно — не наш соотечественник: смуглый, в дорогом пальто. Время от времени ему присылали переводы — щедрый Сантана тут же устраивал банкет для друзей и деньги пропивались. К третьему курсу его пальто износилось, ботинки порвались, и Карлос сменил их на солдатские сапоги. Смотрелось комично — смуглый высокий будущий режиссер в потрепанном пальто и кирзачах. Однажды в очередной раз в той же старой жуткой общаге сидели с ним и пили вышеупомянутый вермут. Подняли по граненому стакану, чокнулись... И Карлос вдруг зарыдал: «Если бы все это видела моя мама!»

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Посиделки в графском особняке Посиделки в графском особняке

Жизнь большой «литературной коммуналки» с ее скандалами и творческими вечерами

Караван историй
Опять и опять «Назад в будущее» Опять и опять «Назад в будущее»

Краткая история ленты «Назад в будущее», вырастившей последнее поколение XX века

Weekend
Мирдза Мартинсоне: Мирдза Мартинсоне:

Сегодня Мирдзе Мартинсоне ей остро не хватает только одного - любимой работы

Караван историй
Кнут Гамсун Кнут Гамсун

Кнут Гамсун говорил от имени нации и тем сильно её скомпрометировал

Дилетант
Валерий и Виола Сюткины: «Мы не идеальная, но... классная парочка!» Валерий и Виола Сюткины: «Мы не идеальная, но... классная парочка!»

Семейную жизнь Валерия и Виолы Сюткиных безоблачной не назовешь

Караван историй
Через санкции к росту Через санкции к росту

Как российская экономика ищет способы сотрудничества с глобальными игроками

Эксперт
Екатерина Вилкова: «Я перестала очаровываться» Екатерина Вилкова: «Я перестала очаровываться»

Екатерина Вилкова о том, как однажды ей стало тесно в этом мире

Караван историй
Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист

Голос А. Лабаса — сложный, полифоничный, подчас ускользающий от прямых смыслов

Монокль
2009 год 2009 год

Гибель Сергея Магнитского, закрытие Черкизовского рынка и новая Россия

Esquire
10 неожиданных вопросов Кате Гусевой 10 неожиданных вопросов Кате Гусевой

Расспросили королеву ремиксов Катю Гусеву о вере в приметы и любви к собакам

VOICE
Зоя Буряк: «Я влюбчивая, да!» Зоя Буряк: «Я влюбчивая, да!»

На площадке актеры на особом положении

Караван историй
Банк России намерен регулировать покупку квартир в рассрочку Банк России намерен регулировать покупку квартир в рассрочку

Рассрочка для квартир – полезный инструмент продаж, хотя и несет в себе риски

Ведомости
«Самое главное — гармония внутри» «Самое главное — гармония внутри»

Татьяна Навка всегда в центре внимания

OK!
Дейнотерий – слон с берегов Дона Дейнотерий – слон с берегов Дона

Слоны – одни из самых стабильных в эволюционном плане животных...

Наука и техника
Как Ленин дэвов побеждал Как Ленин дэвов побеждал

Какие отпечатки оставили на народах России события на рубеже XIX и XX веков

Дилетант
Инфляция в белых халатах Инфляция в белых халатах

Медицинская инфляция может ускориться до 14% к концу года

Ведомости
«Мы уже не живем в своей колыбели» «Мы уже не живем в своей колыбели»

Чем дышит и живет Институт космических исследований РАН?

Знание – сила
Кто открыл лазейки в вузы Кто открыл лазейки в вузы

Школьные олимпиады становятся местом отработки способов незаконного поступления

Монокль
Страховка с биткойном Страховка с биткойном

Как работают инвестиционные полисы с привязкой к биткойну

Ведомости
Есть ли у Европы армия Есть ли у Европы армия

О потенциале собственной армии Евросоюза и перспективах ее участия вне НАТО

Монокль
Дача под боком Дача под боком

Идеи оформления балкона, которые перенесут тебя за город

Лиза
Мошенники делают ставки Мошенники делают ставки

Как мошенники используют аккаунты граждан в букмекерских конторах

Ведомости
Москва на экране Москва на экране

Почему регионы готовы доплачивать за съемки фильмов на своей территории

Эксперт
Карманные мозги, что управляют всем: микроконтроллеры от первых 4-бит до IoT-революции Карманные мозги, что управляют всем: микроконтроллеры от первых 4-бит до IoT-революции

История микроконтроллеров от их зарождения до современных тенденций

Наука и техника
Сделать посетителя немного исследователем Сделать посетителя немного исследователем

Что отличает современные музеи? Открытость и исследовательский подход

Знание – сила
Вместо фастфуда Вместо фастфуда

ЗОЖ-аналоги бургеров, шаурмы и не только

Лиза
Сити-брейк Сити-брейк

Идеальные города России для семейного уик-энда

Лиза
Из портов на биржу Из портов на биржу

Угольщики стремятся расширить сбыт на внутреннем рынке на фоне падения экспорта

Ведомости
Установка для очистки отработанных масел УОМ-3М(100) Установка для очистки отработанных масел УОМ-3М(100)

Как установка УОМ-3М(100) очищает отработанное моторное масло

Наука и техника
Мир экзопланет: самые странные экзопланеты Мир экзопланет: самые странные экзопланеты

Как появляются пульсарные планеты, планеты-зомби и бланеты

Наука и техника
Открыть в приложении