«Есть слово „надо“»: зачем развивать дисциплинированность
Почему это качество недооценено и как оно помогает нам в жизни, рассуждает наш колумнист Елена Погребижская.
Почему я не могла стать дисциплинированной
В слове «дисциплина» есть что-то казарменное. В школьные годы взрослые повторяли это слово так часто, что казалось: школа и казарма — это что-то похожее. В итоге у меня с детства осталась ассоциация, что дисциплина — это из области насилия, что мне что-то пытаются навязать, хотят заставить делать нечто бессмысленное и совершенно не мое. Что-то из области подчинения, а с подчинением у меня всю жизнь проблема.
Во всем дисциплинарном была тупая обязаловка, и никто не объяснял мне практический смысл дисциплины и мою личную выгоду от этого. А выгода реально была и есть, вот что обидно. Поэтому у меня был миллион способов уклониться от этого бессмысленного «надо».
Самым простым была многотомная отцовская медицинская энциклопедия. Как только нарисовывалась какая-нибудь контрольная или мне просто надоедало вставать к «нулевому» уроку в 7:45, к моим услугам были описания бесконечных болезней, которые можно было заучить, имитировать симптомы и пойти со всем этим к участковому врачу. Участковый во все верил и освобождал меня от школы. Однажды мне чуть было не прооперировали аппендицит, которого у меня не было, а в другой раз доктор почему-то не поверил, что у меня болезнь люмбаго (в народе — прострел в пояснице).
Но больше осечек не было, и мне удавалось как-то жить недисциплинированно, минуя любое неприятное для меня напряжение
Ничего не получалось и с режимом дня, хотя он висел у меня на стене, такой разноцветный плакатик. Почти ничего из запланированного не было реализовано, никакому плану мой день не соответствовал, и в конце концов мне надоедало эту таблицу заполнять.
Такая же судьба через много лет постигала все мои ежедневники. Это были новые попытки стать дисциплинированным человеком, но примерно на пятой странице текст каждый раз прерывался. И хоть тресни, у меня не выходило планировать, соблюдать эти планы, да еще и фиксировать прогресс письменно. Мой рабочий стол до сих пор забит едва начатыми ежедневниками, некоторым по десять лет. Выкинуть их как-то глупо — они же почти пустые.