Стыд и завыванье
«Месье Азнавур»: смехотворный байопик великого шансонье
В российский прокат выходит «Месье Азнавур». Этот байопик с Тахаром Рахимом в главной роли забавен уже тем, что всего за два с небольшим часа умудряется оправдать решительно все худшие опасения, какие только может вызвать перспектива пойти на «биографический фильм».
«Мы наблюдаем на эстраде жулика маленького роста. И его голос пещерного человека не спасают даже изящные жесты» — так начиналась одна из рецензий 1950-х годов на первые сольные концерты Шарля Азнавура. Ближе к середине фильма «Месье Азнавур» 30-летний бард зачитывает ее, с негодованием отшвыривая газету. Зрители почти наверняка взорвутся на этом месте хохотом, потому что в этой цитате убийственно емко аккумулированы впечатления — не от Азнавура, а как раз от того, что вот уже битый час творится на экране.
К моменту выхода «Месье Азнавура» очевидно выросло не одно поколение зрителей, вообще не знающих, кто такой Шарль Азнавур. Для них, приученных считать, что успех измеряется в долларах, фильм все понятно объясняет: в дни своих первых американских гастролей, в начале 1960-х, Азнавур запальчиво бросает Синатре: «Фрэнк, однажды я буду получать здесь за концерт больше тебя». И действительно, в финале, в середине 1970-х, он получает известие, что его новый американский ангажемент оплачен более щедро, чем Синатры. За кадром звучат лучшие песни Азнавура в его собственном исполнении — маленькие трагедии, поэзия повседневности, влитые рифмы, сочные аранжировки. Даже когда на плечи актера Тахара Рахима в сценах живого исполнения возлагается неподъемная задача исполнить их самому, он справляется почти идеально — и голосово, и интонационно, и по департаменту мимики и жеста.
Другое дело, что плечи эти — широкие и мощные, и когда Рахим, выкручивая на старте припева талию на 240 градусов, разворачивает их и поднимает вслед руки, у него выходит не отчаянный — пан или пропал! — вызов маленького человека времени и обстоятельствам, как у тщедушного Азнавура, малыша ростом 1 м 64 см, а штангист, который ради смеха мужиков, опьяненных его свежим рекордом и ящиком пива, показывает после выступления пародию на тот механический штопор для винных пробок, что бытует у французов под прозвищем Шарль де Голль. Режиссер справедливо считает пустой тратой бюджета не показать такие красивые плечи еще и в обрамлении белой майки-алкоголички, когда герой крутит педали велосипеда, или просто голыми, когда бард прохлаждается у бассейна. Но тем самым обессмысливается вся канитель вокруг собственно внешности Азнавура, бывшей, согласно сценарию, едва ли не главной преградой к его успеху на эстраде.
Рахим, алжирец по происхождению, покорил публику 15 лет назад в «Пророке» Жака Одьяра, который по праву входит в списки лучших фильмов всех времен и народов многих солидных изданий. В нем Одьяр реанимировал специфическое переживание экзистенциальной отдельности, одиночества, которым славилось французское блатное кино эпохи Делона, сделав главным героем магрибца и поместив его в маргинальную среду иммигрантов. Однако, собрав кучу премий, Рахим пошел иным путем: он стал показывать исторических личностей, от серийных убийц до лидеров Французской революции, пока не довыступался до Иуды Искариота и Деда Мороза.