Сила слабого света
Чему могут научить «Люди в темные времена» Ханны Арендт
В издательстве Ad Marginem вышло переиздание сборника эссе Ханны Арендт — одного из самых влиятельных политических философов XX века. Это портреты писателей и мыслителей, переживших исторические катастрофы прошлого столетия: для Арендт в этих обстоятельствах важно прежде всего, как они сохранили способность писать и мыслить.
Название книги как бы дает надежду на то, что в ней можно будет найти исторические аналогии или вдохновляющие примеры — как люди переживали «темные времена» в другие эпохи и в иных странах. Это не совсем так. Сборник эссе Ханны Арендт впервые вышел на русском в 2003 году — в блестящих переводах Григория Дашевского и Бориса Дубина; времена были другие, название воспринималось иначе, более отстраненно, и, пожалуй, эта отстраненность больше соответствовала духу книги. Большинство ее героев были задеты, а иногда и уничтожены историческими катастрофами XX века, но Арендт пишет о них с дистанции, не делая из их судеб материал для инструкций, как нам жить и что делать. Наверное, герои эссе — слишком особенные, чтобы стать таким материалом, но еще в большей степени сопротивляется этому сам ход рассуждений Арендт: его сложно приспособить к потребностям, как сейчас принято говорить, «текущей ситуации» и «сложившихся условий»; что-то важное обязательно остается за кадром.
Книга открывается программным текстом о Лессинге, одной из важных фигур немецкого Просвещения XVIII века,— к нему мы еще вернемся; остальные тексты посвящены людям, чью жизнь так или иначе определили европейские войны и революции первой половины XX века: Брехт и Беньямин, Роза Люксембург и папа Иоанн XXIII, философы Карл Ясперс и Герман Брох. Люди, так или иначе пережившие крушение европейского рационализма и гуманизма, начинавшие жизнь в прочном теплом доме — и оказавшиеся на холодном ветру. Арендт пишет в предисловии о «неверном, мерцающем и часто слабом свете, который некоторые люди, в своей жизни и своих трудах, зажигают почти при любых обстоятельствах» — это общий знаменатель, который она находит для своих героев; осталось понять, что значит этот свет.
Читатель, помнящий Арендт прежде всего по «Банальности зла» и «Истокам тоталитаризма», мог бы ожидать, что речь пойдет о противостоянии государственному насилию, но именно в этой книге для Арендт важно другое. Где-то ее мысль граничит с теологическим дискурсом: она с особой симпатией пишет о людях, ищущих в «темные времена» пути к всеобщему спасению, о будущем папе Иоанне XXIII, посвятившем жизнь подражанию Христу, или и о Германе Брохе, обдумывавшем, как остановить время, получив одномоментно все знание во Вселенной. Почти всегда ее мысль озабочена проблемами социального неравенства: едва ли не главная добродетель, которую видит Арендт в своих героях — и которая перевешивает остальные их несовершенства,— это сочувствие к обездоленным, гонимым, тем, кто оказался на обочине. Она, однако, с подозрением относится к любым сильным неконтролируемым чувствам, включая сострадание: Арендт держится здесь той же линии, что была обозначена в ее книге «О революции»,— сочувствие к угнетенным может привести к еще большему хаосу и злу, если остается