Игорь Гулин об Алике Ривине, эксцентрике и пророке блокады

WeekendСобытия

Поэт и инвалид

Игорь Гулин об Алике Ривине, эксцентрике и пророке блокады

Фото: Because AKT

В издательстве Because AKT вышло избранное Алика Ривина — одного из самых необычных русских поэтов ХХ века, чьи катастрофические стихи сейчас звучат удивительно актуально.

Начать стоит с того, что эта книга — своего рода паллиатив, и ее издатели не скрывают этого. О том, что выверенное, насколько возможно полное, подробно откомментированное собрание Ривина почти готово и должно вот-вот выйти, говорят уже лет пятнадцать. Но книги до сих пор нет, и ее странная судьба кажется на редкость адекватной трагически нелепому образу самого поэта. Составитель вышедшего сейчас сборника Петр Гурков не ставит перед собой задачу заменить этот долгожданный том. Он берет большую часть опубликованных текстов Ривина, немного произвольно перемешивает их, отказывается от многочисленных вариантов, датировок и подробных комментариев. Это подчеркнуто любительская работа — и тем не менее очень ценная. Сейчас для книги Ривина — самое точное время.

Об Алике Ривине известно немного. Нет даже точных дат рождения и смерти: вроде бы 1915-й и вроде бы 1941-й, но и то и другое — догадки. Есть некоторое количество полуфактов-полулегенд. Траектория: Минск—Москва—Ленинград. Работа на заводе, во время которой Ривин потерял несколько пальцев, сделав это увечье важной частью своего мифа. Недолгая учеба на романо-германском отделении ЛИФЛИ и сближение с ленинградской филологической средой. Психиатрическая больница, откуда он вышел с диагнозом «шизофрения», больше нигде не учился и не работал, жил на пособие и случайные подачки, а также ловил бездомных кошек и сдавал их на опыты. В начале войны Ривин попытался пробраться на фронт переводчиком, но его не взяли. Он остался в блокадном Ленинграде и то ли погиб во время бомбежки, то ли умер от голода, то ли покончил с собой. Незадолго до того он написал свои главные стихи.

Ривин писал много. По воспоминаниям, он почти истязал знакомых и случайных встречных чтением-пением-выкрикиванием стихов. Какая часть этого массива сохранилась, не совсем понятно, но опубликованы крохи — несколько десятков стихотворений. Во многом это фрагменты, наброски, шуточные послания, но даже по этим обрывкам понятно, какой силы это был поэт.

Первая вещь, которая бросается в глаза при чтении его текстов,— их эклектизм: все языки раннесоветской поэзии от Маяковского до Мандельштама, высокий европейский модернизм, русская классика, блатное арго, частушки, романсы, псалмы, популярные советские песни, идишский фольклор. Мы привыкли воспринимать нарочитое столкновение стилей (высокого и низкого, массового и элитарного, магистрального и маргинального) как критику дискурсов, поиск зазоров между ними, но здесь такое чтение буксует. Для работы подрыва требуется совершенное владение чужими стилями, но у Ривина его нет. На всех языках он говорит со странным косноязычием. Его неловкости, аграмматизмы, поломки — не результаты сознательной деконструкции, а следы обреченной попытки перенастроить чужие, негодные языки для выражения чего-то языку недоступного. В сердце словесной избыточности — рыбья немота, захлебывающаяся страшная страсть. Ривин откровенно пишет об этом в поэме «Рыбки вечные»: «А я, чужой в любой стране, / мычу по-рыбьи презираю / таких марксистов. / В тишине / они стихи мои вбирают, / а помести я их в печать / они бы начали рычать. / Живу, жихляю, умираю, / И не желаю замолчать!»

Когда в 1970-х сохранившиеся стихи Ривина стали открывать для себя читатели сам- и тамиздата, его по принципу странности ставили в один ряд с уже знакомыми обэриутами (он и правда пытался с ними сблизиться, приносил стихи Заболоцкому, но тот в них ничего не понял и Ривина отослал). Однако между ними есть огромная разница. Обэриуты были людьми эпохи авангарда, ее завершителями и отрицателями. Это значит, что любой, самый страшный опыт, языковой или экзистенциальный, для них был экспериментом, исследованием. Такая установка была абсолютно чужда сформировавшемуся уже в 1930-х Ривину.

Человек авангарда живет в координатах прогресса, он совершает радикальный шаг из культуры, но это шаг по линии; вперед или назад — не так важно, направления обратимы. Шаг Ривина был шагом, или скорее скачком, вбок. И в своих текстах, и в запомнившемся всем мемуаристам диком поведении он курьезным образом сращивал два родственных, но будто бы несовместимых культурных архетипа, две фигуры обочины: деревенского дурачка и проклятого поэта, романтического вечного жида и нелепого Алика дер мишигинер (характерная черта: по воспоминаниям друзей, он изъяснялся на смеси русского, идиша и французского). Читая его распадающиеся стихи, сложно не думать о диагнозе их автора, но так же очевидно, что Ривин был человеком, овладевшим собственным безумием. Он культивировал идентичность душевнобольного вместе с другими признаками инаковости — инвалидностью, нищетой, местечковым еврейством, заносчивым эстетизмом,— превращая себя в фигуру принципиально ненужную всей окружавшей его реальности зрелого сталинизма.

Авторы обэриутского круга тоже практиковали подчеркнутый эксцентризм; здесь есть еще одна тонкая, но принципиальная разница. Хармс, Введенский, Егунов, Зальцман были сознательными маргиналами, Вагинов, Заболоцкий, Гор пытались свою маргинальность прожить и преодолеть. Ривин же конструировал себя как отверженного, а у отверженного совсем другая роль в культурном порядке, чем у аутсайдера. Он всегда может стать пророком. Именно как пророк блокады — катастрофы, снесшей все декорации советской культуры, обнажившей голую жизнь и голую смерть,— Ривин вошел в историю литературы. Прежде всего благодаря стихотворению «Вот придет война большая» — макабрической колыбельной, написанной впрок себе и другим жертвам грядущей войны.

***

Вот придет война большая,
Заберемся мы в подвал.
Тишину с душой мешая, Ляжем на пол, наповал

Мне, безрукому, остаться
С пацанами суждено,
И под бомбами шататься
Мне на хронику в кино.

Кто скитался по Мильенке,
Жрал дарма а-ля фуршет,
До сих пор мы все ребенки,
Тот же шкиндлик, тот же шкет.

Как чаинки, вьются годы,
Смерть поднимется со дна,
Ты, как я,— дитя природы
И прекрасен, как она.

Рослый тополь в чистом поле,
Что ты знаешь о войне?
Нашей общей кровью полит
Ты порубан на земле.

Как тебя в широком поле
Поцелует пуля в лоб,
Ветер грех ее замолит,
Отпоет воздушный поп.

Труп твой в гроб уже забрали,
Ох, я мертвых не бужу,
Только страшно мне в подвале —
Я еще живой сижу.

Сева, Сева, милый Сева,
Сиволапая свинья
Трупы справа, трупы слева
Сверху ворон, сбоку я.

Алик Ривин. Вот придет война большая. СПб.: Because AKT, 2022

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Блеск и несчастья «Великого Гэтсби» Блеск и несчастья «Великого Гэтсби»

Краткая история главного американского произведения 1920‑х

Weekend
А вдруг все серьезнее... А вдруг все серьезнее...

Болит спина – и мы спешим на массаж. А может, надо к врачу?

Лиза
Каждому, по факту, рядом нужен человек Каждому, по факту, рядом нужен человек

«Как пережить душевную боль, которую нам причиняют самые близкие люди?»

OK!
Как сделать держатель для смартфона: 10 вариантов подставок своими руками Как сделать держатель для смартфона: 10 вариантов подставок своими руками

Подставка для смартфона нужна не всегда, но когда понадобится — её можно сделать

ТехИнсайдер
Читаем Читаем

Книги о мечтателях, бунтарях, романтиках, о тех, кто не сдается и меняет правила

СНОБ
Почему собака сильно чешется и как помочь ей избавиться от зуда Почему собака сильно чешется и как помочь ей избавиться от зуда

Заметили, что ваш питомец начал чесаться?

ТехИнсайдер
Загадки Дюрера: что зашифровал художник в своих работах Загадки Дюрера: что зашифровал художник в своих работах

Какие знаки и символы зашифрованы в знаменитых работах великого художника Дюрера

Культура.РФ
В Оксфордском словаре появились местоимения для обозначения разных гендеров: 20 удивительных фактов об английском языке В Оксфордском словаре появились местоимения для обозначения разных гендеров: 20 удивительных фактов об английском языке

20 необычных фактах об английском языке, которые вы никогда не слышали

ТехИнсайдер
Путь Bjőrn Путь Bjőrn

Как ресторан Bjőrn стал таким, каким все его сегодня знают

Bones
Ученые из Австралии и США установили личность «человека из Сомертона» Ученые из Австралии и США установили личность «человека из Сомертона»

Мужчина, найденный на пляже более 70 лет назад, оказался инженером из Мельбурна

N+1
«Мальчик, который не переставал расти… и другие истории про гены и людей». Отрывок из книги Эдвина Керка «Мальчик, который не переставал расти… и другие истории про гены и людей». Отрывок из книги Эдвина Керка

Отрывок из книги врача Эдвина Керка о генетических заболеваниях

СНОБ
Ресторан высокой битвы Ресторан высокой битвы

«Медведь»: повар как главное открытие современного сериала

Weekend
Как добиться успеха в музыке и искусстве, когда все советуют найти нормальную работу Как добиться успеха в музыке и искусстве, когда все советуют найти нормальную работу

Forbes публикует отрывки из интервью героев второй серии «Искусство и музыка»

Forbes
Владыки морей: какими были самые известные пиратские корабли Владыки морей: какими были самые известные пиратские корабли

Лучшие и самые известные пиратские корабли

ТехИнсайдер
Почему нам не нужна близость? 3 важные причины Почему нам не нужна близость? 3 важные причины

Причины, которые превращаются в знак «Стоп!» на пути к гармоничному сексу

Psychologies
Предписывающие знаки: что это, какие бывают, как действуют Предписывающие знаки: что это, какие бывают, как действуют

Категория дорожных знаков, которые отвечают вопрос «Что делать?»

РБК
Опасные незнакомцы Опасные незнакомцы

Как объяснить ребенку правила общения с чужими людьми

Лиза
«Черные считались язычниками»: история рабства, рассказанная бывшим невольником «Черные считались язычниками»: история рабства, рассказанная бывшим невольником

Глава из книги Букера Вашингтона «Восставая из рабства»

Forbes
Разрушающая ревность: как избавиться от деструктивного чувства в отношениях Разрушающая ревность: как избавиться от деструктивного чувства в отношениях

Откуда берется чувство ревности и как от него избавиться?

Psychologies
Любимая мать и плохая жена: как «патриархальная сделка» заставляет женщин соперничать Любимая мать и плохая жена: как «патриархальная сделка» заставляет женщин соперничать

Как соперничество за мужчин мешает объединяться в борьбе за права женщин?

Forbes
Как видят мир дальтоники, и почему они по-разному воспринимают цвета Как видят мир дальтоники, и почему они по-разному воспринимают цвета

Дальтонизм тоже бывает разный

ТехИнсайдер
Подать голос: интервью с Денисом Колесниковым, создателем студии «Кураж-Бамбей» Подать голос: интервью с Денисом Колесниковым, создателем студии «Кураж-Бамбей»

Денис Колесников — о важнейших российских и иностранных сериалах

Правила жизни
Первая ракетка: что будет с телом, если начать регулярно играть в теннис Первая ракетка: что будет с телом, если начать регулярно играть в теннис

Что дает игра с ракеткой, кроме рельефного тела?

ТехИнсайдер
Возвращаем силы и радость жизни: экспресс-практики с любимыми фото Возвращаем силы и радость жизни: экспресс-практики с любимыми фото

Хотите научиться быстро возвращаться в ресурсное состояние?

Psychologies
8 вещей и явлений, названных в честь исторических личностей 8 вещей и явлений, названных в честь исторических личностей

Иногда новым словом становится чье-то имя или фамилия

ТехИнсайдер
Власть нарцисса: 9 шагов к свободе Власть нарцисса: 9 шагов к свободе

Как освободиться от крючка нарцисса?

Psychologies
Судебная перспектива Судебная перспектива

История постсоветского искусства в преследованиях и приговорах суда

Weekend
От постановочных драк к смертям на треш-стримах: как реалити-шоу стали опасным жанром От постановочных драк к смертям на треш-стримах: как реалити-шоу стали опасным жанром

Почему реалити-шоу так кардинально и опасно изменились?

Forbes
Иркутский монстр: как советский врач Василий Кулик стал маньяком, убивающим в полнолуние Иркутский монстр: как советский врач Василий Кулик стал маньяком, убивающим в полнолуние

Василий Кулик очень быстро получил кличку «Иркутский монстр»

VOICE
Лори не запишут в Черную книгу: как жители крошечного острова пытаются спасти вымирающих попугаев Лори не запишут в Черную книгу: как жители крошечного острова пытаются спасти вымирающих попугаев

Попугаи лори сегодня находятся на грани исчезновения

ТехИнсайдер
Открыть в приложении