Большой. Художественный
Знаете, что объединяет мирискусника Мстислава Добужинского и нашего современника Александра Шишкина? Оба — и сценографы БДТ, и художники Венецианской биеннале! Совпадение? Не думаем.
Пролог
В сознании современного петербуржца укоренилась формула: отмечающий 3 марта свое 100-летие Большой драматический театр — это театр режиссерской «добровольной диктатуры». Согласно этому мифу, именно режиссер является единоличным автором спектакля, с его именем связывают и успехи, и поражения. Так было и во времена Товстоногова, так происходит и в новую «Могучую» эру. Столетний юбилей БДТ — хороший повод если не развенчать этот миф, то хотя бы показать гораздо более сложный механизм создания художественного чуда.
1-й акт. Новая классика
Мирискусники создают БДТ как театр художника, в котором вырабатывается новый сценографический язык.
«Рожденный революцией» БДТ с самого начала отличала широта художественного жеста: для разговора с новой аудиторией нужно было изобрести язык, понятный массам. В городе, пламенеющем от кумача флагов и лозунгов, глаз становился главным органом восприятия, поэтому неудивительно, что именно театральные художники превратились в главных творцов нового мира. Первый период в истории БДТ тесно связан с художниками-мирискусниками — Александром Бенуа, Мстиславом Добужинским, Владимиром Щуко.
Критик Стефан Мокульский пишет: «Исключительное внимание обращалось в БДТ на изготовление красочных, многоплановых живописных декораций, придававших постановкам театра необычайно пышный, импозантный характер. В оформлении спектаклей БДТ была созерцательность, ретроспективизм, любование стариной, но в нем не было дешевой роскоши и аляповатости. Ранний БДТ явился не только „театром автора“, но и „театром художника-живописца“». Стараниями комиссара театров и зрелищ Петрограда Марии Андреевой в театр свозилась реквизированная из дворцов мебель, одежда и предметы роскоши. В глазах солдат и матросов, сидевших в прокуренных, неотапливаемых залах, эти реальные предметы казались завораживающими сокровищами рухнувшего прошлого, которые давали надежду на блестящее, светлое будущее.
Для первого спектакля БДТ, пятичасовой трагедии «Дон Карлос», будущий создатель сталинского ампира в архитектуре, автор пропилеев Смольного, памятника Ленина на броневике у Финляндского вокзала и нереализованного проекта Дворца Советов в Москве Владимир Щуко создал архитектурную конструкцию с порталом в виде каменной стены с башнями и аркой. Внутри арки сменялись задники, поражавшие публику своей монументальностью. Искусствовед Надежда Хмелева пишет: «Огромные картины, гигантский камин, драпировки с непомерным орнаментом и кистями в половину человеческого роста, решетки, давящие плафоны существовали в едином эмоциональном пространстве с суровой, неподвижной пластикой каменного портала. В этом грандиозном и патетическом мире не было места человеческим чувствам, здесь если страсть, то тираноборческая, если трагедия — то революционная».