Ради чего человек готов пойти на кражу, даже если на него смотрит Бог?

СНОБКультура

Ананас

Текст: Марина Степнова. Иллюстрации: Настя Икусова

Телятина с красной капустой, мясо по-строгановски и судак метрополь!

Три лохани — одна поганая, для помоев, две с горячей и холодной водой. Слева — корыто для грязной посуды, выстланное тряпками. Справа — на двух табуретах — громадная корзина. Для сушки. Сковороды, котлы, сотейники, кастрюли, все сплошь медные, сваливали в угол, в бочку — отмокать. Это уже, слава богу, на утро. Для приборов — отдельное ведро. Накопить побольше, ссыпать, присолить кирпичной крошкой. Посуду лучше золой.

Пробежал, беззвучно топоча, поваренок. Потом хлопнула дверь — и она тоже не услышала, а почувствовала только, спиной, как вошел холодный, с улицы, воздух и тут же, ошалев от чумного чада и жара, метнулся обратно. Оглянулась — вместе с воздухом вошел и Жюстиныч, в руках картонка, ровно как шляпная, прижимает к себе, нос красный, брови белые, индевелые, ворот на полушубке тоже белый, курчавый — надышал. Морозы в Воронеже на тот год стояли страшные — будто не Масленая, а Крещенье. А все равно трактиры, рестораны, буфеты — все было битком. Насмерть замерзших к утру, говорят, возами свозили. Врали, поди, а все равно грех. Страшно!

Ой, да что ж это я!

Левая рука взяла, лохань, лохань, лохань, правая положила. На все про все — пятнадцать секунд. Каждые тридцать минут — распрямить спину, сменить воду — это две минуты. Каждые два часа — к колодцу, набрать и принести еще четыре ведра, два — на огонь, два — к стене. К обеду и к ужину сервировали по-русски, полным кувертом — тарелки закусочные, да для первого, к первому — тарелка для пирожков, потом горячее. Сладкое к обеду обычно не заказывали, кондитер, молчаливый, похрустывающий суставами немец, приходил к четырем, раскладывал на отдельном столе крошечные весы, пинцетики, мерные ложечки, мешочки с шафраном и корицей, ванильные стручки, химичил — чистый аптекарь, так что к вечеру прибавлялось еще десертных тарелок да приборов. За день в сезон с десяти до десяти обслуживали до сотни гостей, на каждого в среднем пять смен тарелок, пять смен приборов.

Задача со всеми известными. Она такие девчонкой как тыквенные семечки щелкала. Тятя очень тыквенные семечки уважал. В печке всегда подсушит, в кисет полотняный ссыпет — и с собой, в пути шелушить. Она тогда расстояние этими семечками любила вымерять. До генеральши Потаповой — три лота. До Филипповых — два золотника. А до дальних дач целый фунтовый кисет мог уйти. И это только в один конец. Они с тятей их так и говорили — дорога на два фунтика.

Что теперь вспоминать?

— Уха по-царски, три севрюжки шабли, один шашлык по-карски! Уйди из-под ног, шалава! Зашибу!

Она косилась на сердитый раззявленный рот. Торопливо сторонилась.

Вообще-то была не шалава, а Кулема.

Кухонный мужик.

Большая ответственность. Честь даже. Считалось, что баба в принципе на такую работу не способна. А Кулема, единственная в Воронеже, с четырнадцати годиков справлялась. Десять без малого лет.

Начинала каждый день в шесть утра.

Нарубить дров. Растопить печи. Наносить воды.

К восьми, когда приходили, переругиваясь, официанты, сонные, всклокоченные, у Кулемы уже и подметено было, и кастрюляки все перемыты. За ночь-то отмокли, тут и работы никакой. То ли дело — печь. Вот с ней было возни!

Печь Кулема любила. Громадная, что твой дом, с плитой и духовкой, она казалась Кулеме существом из другого мира. Огонь накалял конфорки — ровненько, докрасна, он же давал тепло духовке, бок которой согревал бак для воды. Все было придумано и сделано изящно, умно, все помогало рукам, высвобождало время. Говорили, что владелец ресторана, купец Дерюгин, выписал ее аж из Англии, за немыслимые, по слухам, деньги. Но Кулема деньгами не мерила, не умела. Ей нравилось, что печь была не только умная, но и красивая — по тяжелому железу вились, держась за лепестки, причудливые лилии, и каждое утро Кулема выметала золу, смешивала графит с каплей скипидара и сперва натирала этот гладкий литой сад мякенькой, точно из детского волоса, вихоткой, а потом полировала сверху большой жесткой щеткой. Стальные части начищались наждачкой, и для блеска — парафином. И надо было еще отличить железо от стали, понимать, что к чему.

Кулема понимала.

За печью, на тряпках, она и спала. В головах — сундучок. В сундучке — смена белья, платок нарядный (еще тятя дарил), стопка книжек да юбка суконная. Только дно и прикрыть. Так и жила. Ночью прикладывала то одну, то другую ладонь к печному боку, пила слабеющее тепло. Улыбалась. И начинала бормотать — тринадцать плюс три равно шестнадцать, и пятнадцать плюс один равно шестнадцать, двадцать три плюс семнадцать равно сорок, и тридцать семь плюс три равно сорок, девяносто семь плюс три равно сто, и восемьдесят три плюс семнадцать равно сто. Это была чудесная игра, четные числа никогда не подводили Кулему, но всегда она засыпала, не пройдя и полпути до края числового ряда.

Да и был ли этот край? Кулема верила, что да.

И там, в самом конце, ждал ее сияющий многогранный, медленно внутри себя самого вращающийся Бог.

Печь была второй любовью Кулемы, кроме чисел.

Третьей любовью был свет. Везде Кулема находила свет. И везде свет находил ее.

Окно на полуподвальной кухне имелось всего одно — под потолком, только чужие щиколки считать. С осени до весны с утра до ночи готовили при полуслепой керосинке, которую Жюстиныч брезгливо называл «бздюха». Свету от нее натекало еле-еле — только чтоб палец на шинковке не отхватить. Повара почитай на ощупь готовили. Но Кулема знала, что в два пополудни солнце перевалит громадный желтый дом напротив, обмакнет лицо в маленький, перетянутый чугунной оградой сад, превратит в огненные зеркала оконные стекла и, проделав все эти сложные эволюции, положит ей на правую щеку длинную теплую ладонь. На серой стене над лоханями появится неровный прямоугольный лоскут света — дрожащий, слабый, ясный. Всего на несколько секунд. Только для нее одной. Но зато всегда. В любую погоду. В метель даже. В самый сильный дождь.

Явленное чудо.

Кулема внеурочно распрямлялась, утирала мокрой рукой мокрый лоб. Улыбалась свету, бормотала благодарственно. Экая дура. В стенку выпялилась и щерится. Это Иван Митрофанович. Метрдотель. Крупный, холеный, плечи, чрево — все тяжелое, барское. Брови — чисто ласточка крылья развернула. Красавец. За то и держали. Характером только был сущее говно. Вечно всех шпынял, особенно Кулему. А она и его любила. И официантов — всех по очереди, даже которые безымянные, на сезон. И самого буфетчика даже, но только летом, в солнечные дни, когда он перетирал льняным полотенцем бокалы, стаканчики, графины, и этот граненый радостный мирок пускал вокруг себя маленькую беглую радугу.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Современные ценности Современные ценности

Что сейчас модно, актуально и сколько все это стоит?

СНОБ
По кругу По кругу

На краю деревни, среди леса стоит дом, в который хочется привести каждого

Seasons of life
Нашлись звезды Нашлись звезды

Может ли самой свободной поп-группой наших дней быть и самая безобидно приятная?

СНОБ
Девелопер широкого профиля Девелопер широкого профиля

Как «Мармакс» улучшает городское пространство Рязани

Монокль
Усечённое древо Усечённое древо

Для династии Птолемеев браки между братьями и сёстрами были обычным делом

Дилетант
«Все полюбили лицо, а не искусство»: Егор Зайцев — о Борисе Рыжем «Все полюбили лицо, а не искусство»: Егор Зайцев — о Борисе Рыжем

Борис Рыжий: понимаем ли мы, что стоит за любимым лирическим героем?

РБК
Августейшая хозяйка Твери Августейшая хозяйка Твери

Портрет Екатерины был создан во время пребывания сестры Александра I в Твери

Дилетант
Явления одного тика Явления одного тика

Нервный тик: чем вызвано это расстройство и как правильно на него реагировать?

Лиза
Свет заперли между зеркалами и охладили до комнатной температуры Свет заперли между зеркалами и охладили до комнатной температуры

Физики превратили свет в конденсат Бозе–Эйнштейна с помощью красителя

N+1
Почему волосы выпадают Почему волосы выпадают

Как остановить выпадение волос и простимулировать их рост?

Лиза
С первого взгляда С первого взгляда

Как расширить маленькую прихожую визуально и не только: подсказки и лайфхаки

Добрые советы
Может ли взорваться аккумулятор в телефоне Может ли взорваться аккумулятор в телефоне

Новая фобия: аккумулятор вашего мобильного гаджета может взорваться

CHIP
Место для ребенка: что делает город удобными для детей и как это влияет на экономику Место для ребенка: что делает город удобными для детей и как это влияет на экономику

Как понять, подходит ли для ребенка то, что для него построили взрослые?

Forbes
Музыка жизни Музыка жизни

В музыкальных звуках таится великая сила. Они развивают речь и не только

Лиза
Оккультизм, сексуальность и заговоры: 5 эзотерических книг из библиотеки Евгения Петросяна и Елены Степаненко Оккультизм, сексуальность и заговоры: 5 эзотерических книг из библиотеки Евгения Петросяна и Елены Степаненко

Книги из коллекции Евгения Петросяна, общей стоимостью в 3 млн рублей

Правила жизни
Катерина Мурашова: почему подростки ищут альтернативные реальности Катерина Мурашова: почему подростки ищут альтернативные реальности

Что стоит за увлечением играми, фэнтези и животными альтер-эго?

СНОБ
Индикатор планеты Индикатор планеты

Арктика – главный и наиболее чувствительный индикатор климатических изменений

Отдых в России
Люся Чеботина: «Сегодня себя я ощущаю на все сто!» Люся Чеботина: «Сегодня себя я ощущаю на все сто!»

Как меняется жизнь, когда начинаешь принимать себя? Отвечает Люся Чеботина

Добрые советы
Ржавое золото Ржавое золото

Автомобильные реликвии, которые обнаруживают слишком поздно

Men Today
Маленькая мисс Одиннадцать: как Милли Бобби Браун добивается успеха в кино и бизнесе Маленькая мисс Одиннадцать: как Милли Бобби Браун добивается успеха в кино и бизнесе

Как Милли Бобби Браун удалось не стать заложницей одной роли?

Forbes
Ученые доказали эффективность наночастиц золота при лечении рака Ученые доказали эффективность наночастиц золота при лечении рака

Как ученые доказали результативность наночастиц золота для борьбы с раком

ТехИнсайдер
Как можно использовать мяту в быту: 8 потрясающих идей Как можно использовать мяту в быту: 8 потрясающих идей

Вариантов, как можно применить мяту в быту, на самом деле целое множество!

ТехИнсайдер
Сьюзен Таубес «Развод». Впервые на русском Сьюзен Таубес «Развод». Впервые на русском

Отрывок из забытого романа Сьюзен Таубес «Развод»

СНОБ
Елизавета Лихачева: «Искусство не делает людей лучше ни в какой степени» Елизавета Лихачева: «Искусство не делает людей лучше ни в какой степени»

«В музее не существует второстепенных профессий, каждый винтик важен»

Караван историй
«Человек с камерой»: шесть женских автобиографических документальных фильмов «Человек с камерой»: шесть женских автобиографических документальных фильмов

6 примеров «автофикшена» в кино

Forbes
Премьера Премьера

Смотрим в кино «антибайопик» уральского поэта Бориса Рыжего

Собака.ru
Энергия для жизни Энергия для жизни

Комфортное, уютное и стильное пространство, способствующее релаксации

Идеи Вашего Дома
Все в шоколаде? Все в шоколаде?

Когда невинная тяга к сладкому перерастет в нездоровую зависимость?

Psychologies
Секреты Софи Секреты Софи

Правила ухода со собой легендарной актрисы Софи Лорен

Лиза
«Подай знак»: режиссерский дебют актрисы Зои Кравиц о злоупотреблении властью «Подай знак»: режиссерский дебют актрисы Зои Кравиц о злоупотреблении властью

Как фильм «Подай знак» привлекает к проблеме гендерного неравенства?

Forbes
Открыть в приложении