Тренер на раз
Страсти, разгоревшиеся после увольнения тренера Массимо Карреры из московского «Спартака», стали одним из самых ярких событий спортивной осени и заставили задуматься о вещах более принципиальных, чем отставка харизматичного итальянца. Каково вообще место тренера в современном футболе? И как относиться к их регулярным отставкам в России — это исключение из 
правил или, напротив, тренд?
Реакция на увольнение Карреры была ожидаемо бурной и вмиг поделила на две группы болельщиков популярного клуба. Одна приветствовала отставку тренера и ругала хозяина «Спартака» Леонида Федуна за то, что тот запоздал с решением. Другая выступила (и продолжает выступать) в защиту итальянца, больше того — требует ухода Федуна из клуба и продажи его, совершенно не интересуясь такими «деталями», как, например, почти миллиард евро, вложенных владельцем «Спартака» за последние 14 лет в команду и строительство нового стадиона, а также отсутствие в нашей стране желающих тратить сумасшедшие деньги на футбол и не иметь при этом практически никакой финансовой отдачи.
Представители второй группы устроили Массимо Каррере трогательные проводы в Шереметьево, откуда отставленный тренер вылетел в Италию несколько суток спустя после увольнения, получив, по неофициальным сведениям, миллион евро в виде неустойки за оставшиеся до истечения срока контракта семь месяцев и в то же время дождавшись наступления приемлемого для него срока пребывания на территории РФ для того, чтобы заплатить щадящий 13-процентный налог, а не 50-процентный, как положено в таких случаях в его родной Италии.
Увольнения под копирку
Начать, пожалуй, надо с того, что «шоковые увольнения» — это вполне в нашей футбольной традиции. Не шокировали они разве что до тех пор, пока тренеров не считали главными ответственными за успехи и неудачи.
Неужто такое было? «В довоенные времена,— вспоминал мэтр отечественной футбольной журналистики Лев Филатов,— к тренерам, не в пример нынешним, большого интереса футбольный люд не испытывал. Фамилии знали, но дела команд не принято было ставить в зависимость от тренеров, увлекались игроками, их считали героями побед и виновниками поражений. Не помню, чтобы ”Динамо“ связывали с В. Дубининым, ”Спартак“ — с К. Квашниным и П. Поповым, как и ”Металлург“ с Б. Аркадьевым. Ничего удивительного, профессия только-только определялась, люди, ее выбравшие, держались скромно. Даже яркий восход в 1940 году московского ”Динамо“ на трибунах объясняли удачным приобретением форвардов С. Соловьева и Н. Дементьева, полузащитника Н. Палыски и защитника И. Станкевича из других команд, а вовсе не тем, что клубом в том сезоне руководил Б. Аркадьев. Это потом, когда футбол разжился историей, стали вспоминать тренеров и задним числом воздавать им по заслугам».
Начало популярности тренерского цеха в стране положили послевоенные битвы за чемпионство ЦДКА и «Динамо», которые возглавляли соответственно Борис Аркадьев и Михаил Якушин. Десятки тысяч болельщиков судачили не только о том, как сыграют Михаил Семичастный и Константин Бесков из «Динамо» против Григория Федотова и Всеволода Боброва из ЦДКА, но и предвосхищали противостояние Якушина и Аркадьева, отлично зная: в паузе перед матчами оба придумают чтонибудь неожиданное для соперника.
Известный британский спортивный аналитик и журналист Джонатан Уилсон называет трех выдающих отечественных тренеров. Это, во-первых, Борис Аркадьев. Именно он первым в мире стал играть по схеме с четырьмя защитниками, прививал ЦДКА стиль быстрых коротких передач, и его идеи оказали огромное влияние на развитие всего советского футбола.
Во-вторых, считает Уилсон, потрясающим тренером был Виктор Маслов. Схема 4–4–2 стала применяться Масловым и сэром Альфом Рамсеем (знаменитым английским футболистом и тренером) в одно и то же время. По мнению Уилсона, прессинг в футболе изобрел и первым стал его применять Виктор Маслов в киевском «Динамо», и это может считаться моментом рождения современного футбола со всеми вытекающими — из прессинга — последствиями.
И, наконец, Лобановский — тот вывел прессинг на новый уровень, максимально используя в футболе достижения науки. Он создавал продуманные до мелочей тренировочные программы, тестировал игроков, анализировал игры — делал все, что сейчас в футболе считается аксиомой.
Увы, всем им досталось: история увольнений в советском футболе богатая. Мало кто знает, к примеру, что Бориса Аркадьева пытались однажды снять с работы (к счастью, безрезультатно) лидеры ЦДКА Всеволод Бобров и Григорий Федотов («Они,— рассказывал Аркадьев,— ходили к начальству с требованием освободить меня. У начальства в тот раз на удивление хватило решительности отправить парочку великих восвояси»). Но ни с одним, наверное, тренером не расправлялись так, как с Масловым.
Маслов, напомню, в начале 1960-х создал одну из самых классных советских команд — московское «Торпедо», выигравшее в 1960-м чемпионат (нарушив гегемонию «Динамо», «Спартака» и армейского клуба, выигрывавших все турниры с 1936 года) и Кубок СССР. В следующем сезоне торпедовцы стали серебряными и выступали в финале Кубка. А в ноябре 1961 года команда вернулась в Москву после зарубежного турне, и Маслов отправился в клуб уточнить перед отпуском детали по подготовительным сборам и привлечению в состав футболистов из других команд. Сейчас сложно, конечно, определить степень достоверности той легенды, но о своем увольнении Виктор Александрович узнал будто бы от... уборщицы. «Саныч,— с удивлением будто сказала она ему,— а ты чего пришел? Ты же больше здесь не работаешь…»
Дальше — больше. Во второй половине 60-х Виктор Маслов превратил Киев в футбольную столицу СССР: киевское «Динамо» под его руководством трижды подряд (1966, 1967 и 1968) выигрывало чемпионаты и два раза Кубок СССР. В 1969 году киевляне заняли второе место, а осенью 1970-го, когда команда приехала в Москву на матч с ЦСКА, произошло следующее.
«Остановились мы в гостинице ”Россия“,— рассказывает работавший у Маслова ассистентом Андрей Биба.— В день игры 24 сентября сидим в номере: Виктор Маслов, Михаил Коман, врач Сергей Попов и я. Вдруг заглядывает незнакомый человечек и просит Виктора Александровича спуститься этажом ниже. Там, мол, в холле его какой-то чиновник дожидается… Настойчиво так просит… Ну Маслов и пошел. Возвращается спустя десять минут, совершенно спокойный, обращается ко мне: ”Сходи, Андрюша, в буфет, притащи пару бутылок коньячку!“ Мы рты разинули: в день игры? Но он настоял. Выпили по рюмочке. ”Знаете, я уже в ″Динамо″ не работаю“,— говорит…»