Главные редакторы трех бумажных журналов – о листе бумаги, как о начале пути

Seasons of lifeРепортаж

Журнальный мир

Главные редакторы трех бумажных журналов говорят о белом листе бумаги, как о начале пути. Три поколения – 27, 46 и 60 лет

Текст Светлана Сидорова
Фото Екатерина Кожевникова

Мы записали это интервью с Игорем Андреевым, когда он выпустил предпоследний бумажный номер Numéro.

ы бумажный человек?

— Не знаю, насколько корректно про меня, как бумажного человека, говорить. Скорее, это тяга к тактильности. Я не могу читать электронные книги, мне хочется завернуть страничку, оставить закладку, что‑то себе подчеркнуть, сфотографировать. Тут больше развивается моторика — ты руками что‑то делаешь, получаешь от этого впечатление и удовольствие. Это воспитывает как культуру, так и дух.

— Где истоки Вашей любви к бумаге?

— Я из маленькой деревни. У меня не было книг. А мне всегда хотелось что‑то читать, и я ходил в библиотеку. И всегда мечтал, что у меня появится своя библиотека. Очень любил романы XVII-XVIII века… Англия, Франция, все дела, любовные интриги… Боже мой! И когда начал жить один, с 15 лет, собирал книги, которые покупал на развалах — по 10, по 50 рублей, и я их копил. На моей старой квартире остался блокнот — телефонная книга большая с буковками — куда я записывал, какие авторы и на какой полке у меня стоят. И я никогда не думал о глянце. Как‑то случайно это все в моей жизни произошло. То есть раньше я интересовался художественными произведениями и был начитанный парень, а теперь у меня все заполнено сплошными дизайнерами, фотографами. Но люди, которые любят печатную продукцию, они ее берегут. Я, например, никогда в жизни не положу журнал в туалет.

— Ваши самые памятные книжные обложки из прошлого?

— Дмитрий Липскеров «Сорок лет Чанчжоэ» и Лев Толстой «Анна Каренина». У меня есть «Анна Каренина» древнего года — маленькая, минималистичная, там просто написано: «Анна Каренина». Она немножко потрепанная. Синяя книга с разбитыми краями, она суперкрасивая, и я ее храню. Сейчас она где‑то дома за журналами лежит.

— Ваши бумажные герои?

— На удивление, Туве Янссон.

— Она же долго думала, становиться ей писателем или художником. И, не определившись, выпустила первую книгу комиксов, где картинка соединилась с текстом буквенным.

— Ну да. У меня эта книга даже лежит возле кровати, перед сном иногда листаю. Мне просто нравится, мозг отдыхает, когда читаешь, как Муми-Тролль ищет папу со своей мамой.

— А дневники вели?

— Да, у меня куча дневников! Я начал вести дневник в 13 лет, когда стал постепенно отделяться от родителей. Хотелось тогда писать. И это была просто тетрадка, куда я вклеивал разные листочки, рисовал что‑то, вкладыши делал, писал. Это был крутой арт-проект, это очень классно выглядело. Там были все мои детские переживания, было много семейных проблем. Проблема с переездом — я учился тогда в финансово-экономическом колледже в Звенигороде, а родители жили на Рублево-Успенском шоссе в поселке Успенское. Родители там, ты здесь, и ты еще ребенок. Мне просто хотелось записывать мое юношество, когда ты становишься кем‑то другим и находишься в поиске себя. Вот так я вел его два года, а потом, когда ехал на лето к родителям, меня ограбили. Один парень отобрал плеер, и я побежал за ним, а сумка тяжелая упала. И тут другой подбежал и схватил сумку. Там было не так много денег, но самое главное — там был дневник.

— Это какая‑то хемингуэевская история! Он же в свое время чемодан с первыми рукописными рассказами своей первой жене Хэдли отдал, а она потеряла его на Лионском вокзале в Париже!

— Мурашки аж побежали. А я ведь потом, уже в 16 лет, написал мини-роман. Он очень сумбурный получился, очень пошлый, очень неправдивый, то есть я все свои штуки жизненные преувеличивал в нем. Он называется «Хочется чуточку тепла». И написал к нему что‑то вроде эпиграфа: «Это отрывки жизни ребенка, брошенного Богом, но ребенка, желающего жить и выжить любой ценой».

— Видимо, эта ужасная потеря дневника стала знаком двигаться дальше? Мощным толчком, когда ты, как спутник от Земли, отделяешься от себя прежнего и становишься другим…

— Я и потом продолжал вести дневники. Это были разные тетрадки, блокноты, которые я, кстати, не заканчивал в большинстве случаев. И потом с каждым годом стал писать все меньше, меньше и меньше. И вот сейчас я еще что‑то пишу в телефоне, а иногда дома ручкой, но это очень редко.

— Писали ли Вы письма?

— Когда я жил в деревне, у меня был даже друг по переписке. И в дневнике моем были все эти письма собраны. И с бабушкой мы переписывались: она на Севере жила. И это был такой конвейер. И она почему‑то всегда присылала мне монеты. До этого я не знал, как пересылают деньги в письмах. Оказывается, нужно вырезать из бумаги два круга и между ними монетку положить и засунуть в почтовый конверт. Наверное, бабушка присылала невеликие денежки, но я ребенком был, и мне было приятно.

— Это опять же тактильное впечатление от бумаги?

— Да, тактильное. Я сам, например, часто дарю открытки. До сих пор. Вот недавно объявил конкурс в Instagram (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), по результатам которого подписал девяносто три открытки его участникам. Я писал свои сумбурные мысли, а представитель отеля выбирал, упаковывал и распределял по разным адресам. Например, открытка с текстом: «Ты будешь жить там, где ты захочешь» досталась девушке, у которой были проблемы с жильем. Кому‑то досталась открытка со словами: «Будь собой!», «Можно все!», «Наслаждайся!» или: «Москва тебе откроет» — и девочка, которая ее получила, мне пишет: «Я в шоке! Игорь, ты не представляешь, насколько ты попал в точку! Ты прочел мои мысли и чувства! Всего три слова, и сколько мотивации!» И еще какой‑то девочке написал: «Рисуй чаще!», а, оказалось, что никто не знает о том, что она рисует, и она мне потом написала: «Я хочу поблагодарить за эту фразу! Так своевременно! И откуда кто‑то может знать о том, что у меня душа к этому лежит!»

— Когда‑то Ёдзи Ямамото рассказывал Виму Вендерсу, что любил листать фотографические альбомы начала века и рассматривать людей, изображенных в них. И угадывать по одежде, какой профессии принадлежит человек. Было ли подобное эстетическое впечатление в Вашей жизни от соприкосновения с бумагой, из которого Вы выросли как человек визуальный?

— Я сам рисовать что‑то пытался. Правда, мне ставили «тройки» по изобразительному искусству до пятого класса. А сейчас я не понимаю, как можно ставить ребенку «три» за то, что он криво рисует. Может быть, это его стиль. А после пятого класса я стал резко рисовать стенные плакаты и еще что‑то. Я плохо рисую, но в каком‑то своем ключе, без замашек. А красивых альбомов, из того, что меня впечатлило, не знаю. Я был мало в музеях в детстве, да и не был практически. Но я очень много вязал…

— Сами?

— Да, крючком. Вот сейчас связал свитер, и вот он, в этом номере Numéro, свитер до колен, который я сам связал. Посмотрите!

— Сами! Боже мой! Это ведь тоже ткань-текст.

— Да, я, кстати, журналы по вязанию смотрел в детстве. Но тогда я не одежду вязал, а салфетки, даже как‑то скатерть связал.

— Какой разворот получился со свитером красивый, удивительный! Красочный!

— Здесь про то, как женщины управляют мужчинами!

— А кто бумажнее — мужчина или женщина?

— Женщина, конечно.

— Даже письма редакторов в журналах разные — женские и мужские! Я помню одно из Ваших писем, которое состояло из одной строки.

— Было.

— А как Вы пишете письмо редактора? На бумаге или на клавиатуре? Как оно рождается?

— На бумаге нет, очень редко. Мои все письма — они от сердца, то есть какие‑то переживания. В первом своем письме я писал про то, что я никогда в жизни не мечтал о Numéro, а тут меня делают главным редактором. И тот путь, о котором я думал, что он будет очень-очень долгим, прошел суперкоротко. Просто приехал парень из деревни — и все. Это очень трогательное письмо.

— А как создаются обложки журнала? Например, обложка номера «Свадьба»?

— Это был исторический день не только потому, что состоялась свадьба принца в Англии, но и потому, что свадьба была в моей родной деревне. И съемка сделана в доме, где прошло мое детство, но который продали неделю назад и которого больше нет. Спродюсировали всю съемку две Насти — Клочкова и Терехова — подруги мои близкие. Продакшн маленький был, а вся съемка очень большая. То есть много локаций, много людей, переодеваний. Накрыли скатертью столы в старом доме, посадили хор, который пел за столом… А в письме редактора я написал, что это подарок моей сестре Марине, на свадьбу которой я не смог приехать, потому что я где‑то работал, и теперь повторяю это торжество ради нее. И Марина принимала активное участие в организации, во всем этом деле… Душевная история получилась.

— И обложка хорошая! Вы думаете в пространстве бумажной страницы, когда работаете над съемкой?

— Всегда! Есть ли энергия, где будет логотип журнала, где выносы. Обложка — это самое тяжелое, у меня очень мало хороших обложек — раз-два.

— Какую обложку Вы считаете удачной?

— С Луной, которая черно-белая. Где руки тянутся. И первая обложка Numéro под моим руководством — с чернокожей женщиной. И эти обложки были так сделаны, потому что меня никто не контролировал, я ставил то, что хотел. Когда тебе нужно использовать джинсовку определенного бренда, у тебя как будто сразу мир разрушается, переворачивается.

— А если бы Вам пришлось снимать бумагу, если бы бумага была главной героиней журнальных съемок, какой Вы ее представили бы?

— Я бы начал историю с того, что она такая вся красивая, здоровская, без печати лежит, все у нее в жизни хорошо, и тут начинается модификация. И постепенно начинается ее жизнь, на ней рисуют, ее рвут, ее пачкают. И с каждым разом она становится все хуже, хуже и хуже, и оказывается в мусорке.

— Довлатов сравнивал белый лист бумаги со снежной пустыней, которую ему придется перейти... Какая метафора/образ открывается для Вас в белом листе бумаги?

— В белом листе бумаги для меня открывается новая история, новые персонажи, которых я могу показать этому миру. И каждая черточка на белом листе — маленький шаг к созданию нового персонажа, новой истории.

— Значит, не страшитесь белого листа?

— Нет. Он только будоражит мое сознание.


Главный редактор журнала MAXIM, Александр Маленков, чьи редакционные письма и художественные миниатюры скоро выйдут в свет под одной книжной обложкой, рассказывает о радости и робости перед чистым листом бумаги.

— Ваши первые бумажные воспоминания?

— Меня часто засылали с дедушкой в пансионаты. И у меня там было два любимых развлечения: библиотека и почтовое отделение. Дедушка давал мне 12 копеек, и я бежал покупать ему газеты… Незатейливые газеты были: «Правда», «Советская Россия». Ты заходишь на почту, и там пахнет типографской краской, свежими газетами, и ты их берешь, и такое чувство, что они, как теплые пирожки, — все одинаковые, и тебе достается твоя копия, на которой еще можно смазать буквы. Бумага была для нас самым главным миром, противопоставленным реальности.

— В одном из рассказов у Вас машинка печатная появляется, с ней тоже какая‑то бумажная история связана?

— О, это отдельный роман — почему я вообще решил стать писателем… Я совершенно не помышлял о карьере писателя до семи лет. И вот однажды мы поехали на дачу к друзьям, в Переделкино. Там Олег Николаевич Шестинский жил — писатель, поэт, секретарь Союза писателей. И у него был кабинет писательский, а в нем стояла печатная машинка. Ох, я ее увидел и понял, что можно щелкать на ней, и что буквы такие красивые получаются! И я сразу стал писать роман, сразу! Первым делом — детектив. Я помню первую фразу: «Красный шевролет вылетел на Манхэттен». Погоня сразу была, ограбление банка. Откуда у семилетнего советского ребенка в 79‑м году в голове мог быть красный шевролет? Только потом я вспомнил, что это было на пластинке про Бременских музыкантов, там гениальный сыщик на шевролете разъезжал.

— А какие‑нибудь записочки помните из школьных времен, из институтских, которые комкали с гневом, с яростью, со слезами и бросали, а потом жалели об этом? Вообще, писали записки? У меня вот сохранилась записка мальчика. А сами мальчики не хранят записки?

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Миллиардер, сумевший стать ненужным: Джек Ма покинул пост главы Alibaba Миллиардер, сумевший стать ненужным: Джек Ма покинул пост главы Alibaba

«Золотой стандарт» того, как нужно передавать власть, от Джека Ма

Forbes
Марина Федункив: «Не хочу стареть» Марина Федункив: «Не хочу стареть»

Актриса Марина Федункив о бывшем муже и звездной болезни

StarHit
Анна Седокова Анна Седокова

Наверное, она уже привыкла к эпитетам «горячая», «аппетитная», «сочная»

Playboy
«Злые» офисные болезни: как защититься будущей маме? «Злые» офисные болезни: как защититься будущей маме?

Чем чаще всего болеют офисные сотрудники и как защитить себя

9 месяцев
Алкогений: Михаил Шолохов Алкогений: Михаил Шолохов

Благодаря Шолохову способность выпить много водки приравнялась к патриотизму

Maxim
О науке без звериной серьезности О науке без звериной серьезности

Наука как мировоззрение и повод для национальной гордости

Русский репортер
Минус 3 кг за неделю без голодовки и вреда для здоровья: советы диетолога Минус 3 кг за неделю без голодовки и вреда для здоровья: советы диетолога

Диета, которая поможет быстро избавиться от лишних кг

Cosmopolitan
Страхование по-черному: как банки вводят в заблуждение покупателей ИСЖ Страхование по-черному: как банки вводят в заблуждение покупателей ИСЖ

Инвестиционное страхование жизни продолжает набирать обороты

Forbes
Острые предметы Острые предметы

Специалисты отвечают на вопросы об инъекциях ботокса

Grazia
Тест и обзор Samsung C24FG70: недорогой Full-HD-монитор для геймеров Тест и обзор Samsung C24FG70: недорогой Full-HD-монитор для геймеров

Samsung C24FG70 удивил нас

CHIP
Керимов разбогател на $300 млн на росте акций крупнейшего золотодобытчика Керимов разбогател на $300 млн на росте акций крупнейшего золотодобытчика

Акциям компании «Полюс» помогла хорошая отчетность

Forbes
Доходный кабинет: как зарабатывают на «медицинской» недвижимости Доходный кабинет: как зарабатывают на «медицинской» недвижимости

Инвесторы все чаще присматриваются к недвижимости, связанной со здравоохранением

Forbes
Как отказаться от интернета и найти время на главное Как отказаться от интернета и найти время на главное

Что нужно сделать, чтобы познать дзен и переделать все дела

Forbes
Против течения Против течения

Сравнительный тест Subaru Outback и Volkswagen Passat Alltrack

АвтоМир
Алкогений: Борис Ельцин Алкогений: Борис Ельцин

Cамый популярный образ первого президента России — гигант с бутылкой водки

Maxim
6 способов победить тревогу в отношениях 6 способов победить тревогу в отношениях

Как удержать тревогу под контролем в начале отношений

Psychologies
Зачем армия США создает киберспортивное подразделение Зачем армия США создает киберспортивное подразделение

Зачем армия США создает киберспортивное подразделение

Forbes
Каких приложений не хватает Android: делаем телефон умнее Каких приложений не хватает Android: делаем телефон умнее

Расскажем, как добавить в Android несколько интересных штук

CHIP
Вам нужен фанатский шарф, даже если вы не смотрите футбол Вам нужен фанатский шарф, даже если вы не смотрите футбол

Вам нужен фанатский шарф, даже если вы не смотрите футбол

GQ
5 лучших пар кроссовок, которые поступят в продажу в ближайшие дни 5 лучших пар кроссовок, которые поступят в продажу в ближайшие дни

Важные запуски кроссовок на следующей неделе

Esquire
11 культовых автомобилей американского кино 11 культовых автомобилей американского кино

11 культовых автомобилей американского кино

Популярная механика
В подвешенном состоянии В подвешенном состоянии

Шахматная суть игры «Улей»

Вокруг света
«Мы остались без гения»: супергерои прощаются со Стэном Ли в соцсетях «Мы остались без гения»: супергерои прощаются со Стэном Ли в соцсетях

Актеры, режиссеры и конкуренты вспоминают, каким был «отец» вселенной Marvel

Esquire
Forbes назвал самых высокооплачиваемых волшебников Forbes назвал самых высокооплачиваемых волшебников

Forbes назвал самых высокооплачиваемых волшебников

Forbes
5 фильмов, которые категорически нельзя смотреть со своей девушкой 5 фильмов, которые категорически нельзя смотреть со своей девушкой

Отношения — субстанция хрупкая, склеенная из сотни компромиссов и тысяч уступок

Maxim
Как воспитать ребенка-лидера? Секреты частных британских школ Как воспитать ребенка-лидера? Секреты частных британских школ

Навыки, которые нужно развить у ребенка, чтобы он вырос успешным человеком

Forbes
Забытые подвиги Первой мировой войны, в которые сложно поверить Забытые подвиги Первой мировой войны, в которые сложно поверить

Забытые подвиги Первой мировой войны

Maxim
Шалом, оберштурм­баннфюрер! История нацистского агента, работавшего на Моссад Шалом, оберштурм­баннфюрер! История нацистского агента, работавшего на Моссад

В такую иронию судьбы невозможно поверить, но придется

Maxim
Как (не) надо жить: факты, иллюзии и мысли вслух Как (не) надо жить: факты, иллюзии и мысли вслух

Иногда стоит принять к сведению мудрые правила, которые заведомо упростят жизнь

Psychologies
Почему Роджер Федерер зарабатывает на рекламе больше всех в спорте Почему Роджер Федерер зарабатывает на рекламе больше всех в спорте

Имидж и спортивное долголетие делают теннисиста привлекательным для рекламы

Forbes
Открыть в приложении