«Немцы после войны: Как Западной Германии удалось преодолеть нацизм»
Почему немцы считали себя жертвами
В 1940-х многим казалось, что Германия, которая в первой половине XX века развязала две мировые войны, и дальше будет угрожать соседям. Однако после краха Третьего рейха нового военного конфликта с другими европейскими странами не случилось, а ФРГ стала демократическим государством. В книге «Немцы после войны: Как Западной Германии удалось преодолеть нацизм» (издательство «Альпина нон-фикшн») историк Николай Власов рассказывает, что позволило Германии отказаться от идей диктатуры и национального превосходства. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом о том, как тяготы послевоенного периода заставили немцев чувствовать себя жертвами и породили обиду.
«Сначала жратва, потом мораль»
<..>
Недоедание, холод, плохие жилищные условия привели к всплеску заболеваний и смертности. В замерзавших и голодавших городах особенно быстро распространялись туберкулез и тиф. Заболеваемость туберкулезом в британской и американской зонах оккупации уже в 1946 году втрое превысила уровень 1938 года. И это только по официальным данным: очевидно, что в переполненных беженцами городах массовая диагностика была крайне несовершенной. В Дюссельдорфе осенью 1946 года насчитывалось 13 000 человек, проходивших лечение ввиду голодного отека, и это была лишь вершина айсберга, поскольку многие попросту не попадали в поле зрения медиков. В Гамбурге число прямых и косвенных жертв голода и холода зимой 1946–1947 годов превысило 20000 человек. Выше всего шансы погибнуть были у тех, кто не имел доступа к черному рынку. К примеру, в психиатрической лечебнице Дюссельдорфа в 1947 году из 700 пациентов скончалось около 160. Уровень младенческой смертности в британской зоне превысил 10 процентов. Многие женщины предпочитали делать аборты — в Гамбурге, писал британский журналист, «доктора живут за счет абортов». Весной 1947 года глава оккупационной администрации Шлезвиг-Гольштейна заявил, что половина населения земли уверенно движется навстречу голодной смерти.
Ухудшала ситуацию и нехватка рабочих мест. Как уже говорилось, многие предприятия были закрыты или работали не на полную мощность. И даже если фабрике разрешали работать, это далеко не всегда означало избавление от всех трудностей. Хозяйственные цепочки оказались разрушены, и возникали огромные проблемы с получением сырья, необходимых компонентов, сбытом продукции. В 1946 году британские власти выдали заводу «Фольксваген» в Вольфсбурге заказ на несколько тысяч автомобилей для нужд оккупационной администрации, но выполнить его оказалось невозможно, пока сами же британцы не обеспечили выделение необходимого сырья. Во многих случаях и рабочие предпочитали не стоять у станков, а с мешком за плечами отправиться за картошкой.
Трудности с работой усугубляли проблему «возвратившихся» — немецких военнопленных, которые постепенно прибывали в родные города. Многие не могли найти свой дом, свою семью, не могли найти самих себя в мирной жизни. Война и плен сами по себе приводили к тяжелым душевным травмам. Интегрироваться в послевоенную жизнь становилось еще одной непростой задачей, с которой справлялись далеко не все. Нередко мужчина, привыкший считаться главой семьи и основным добытчиком, превращался в обузу для своих близких. Вот типичное письмо читательницы в женский журнал:
После почти пяти лет плена мой муж вернулся домой. Первые три-четыре недели мы были очень счастливы. Но теперь мы постоянно ссоримся. Причина — он все время командует и всем недоволен. Он заявляет, что я сильно изменилась и перестала быть настоящей женщиной. Когда мы поженились, мне было 23, сейчас мне 31. Из восьми лет шесть я провела в одиночестве и заботилась о себе сама. Вообще-то я рассчитывала, что он будет теперь мне помогать. Но он требует, чтобы я делала все по хозяйству (у нас двое прелестных детей), а сам сидит в углу, читает газеты, ругается и командует.
Как это обычно бывает, значительная часть вернувшихся домой солдат страдала от посттравматического расстройства; итогом стал всплеск насилия по отношению к женам и детям, что привело к большой волне разводов (их уровень вернулся к довоенным показателям только в начале 1950-х).