Видеодром / Контакт
«Зрителю не нравится реальность, которая его окружает»
Беседа с продюсером Александром Роднянским
Сегодня наш гость — кинорежиссёр и продюсер Александр Роднянский. Он обладатель многих наград, с его именем связаны такие фильмы, как «Восток-Запад», «Водитель для Веры», «9 рота», «Елена», «Сталинград», «Левиафан» и другие. Многие его работы известны на Западе, он обладатель премии «Золотой глобус», его картины трижды номинировались на «Оскар». У нас с ним многолетняя творческая и человеческая дружба.
Мы встретились в Лос-Анджелесе. Александр прилетел сюда по дороге в Торонто, где будет представлять на кинофестивале свой очередной проект — кинофильм «Дуэлянт». Роднянский — знаток фантастики во всех её проявлениях, эрудит с чутьём на новые идеи. Но именно о фантастике никто с ним специально не говорил — это, если хотите, эксклюзив.
Что такое фантастика? Как ты это понимаешь? Такой каверзный вопрос.
Я не вижу в нём подвоха. Фантастика не более чем удобная платформа, пространство для решения главной задачи всё той же литературы или, если шире, искусства — задачи проявления ключевых человеческих конфликтов и отношений. Фантастика помещает персонажей в необычную, экстремальную, неожиданную ситуацию, чтобы рассказать увлекательные человеческие истории.
Я в меньшей степени смотрю на фантастику как на способ прогнозирования будущего. Это тоже любопытная задача, но для меня она побочная. Интересная, но побочная. Я не смотрю на фантастику через призму будущего. Фантастика — такой жанр литературы, позволяющий вывести человека за пределы привычного мира и тем самым обнажить конфликты и взаимоотношения.
Кто в фантастике твои любимцы? Авторы, произведения?
Я достаточно всеяден, но есть несколько авторов, самых разных, которых я любил, люблю и буду любить, наверное, долго, начиная с тех, на произведениях которых я вырос. Понятно, что это Стругацкие. Я принадлежу к поколению тех, кто прочитал библиотеку фантастики в двадцати пяти томах. Один из томов был посвящён Стругацким, там были «Понедельник начинается в субботу» и «Трудно быть богом». После этого я прочитал всё, что вышло из-под их пера — или перьев.
Я всегда любил Брэдбери. Эта такая романтическая, безумно талантливая, стилистически филигранная фантастика, такая эссеистика фактически. Я любил его мир грустного будущего, где на самом деле описаны настроения любого человека в самых разных жизненных обстоятельствах. Я всегда любил готическую фантастику, то есть сочетание готического романа и элементов придуманного мира. Поэтому мне так пришёлся по душе Мартин. А ещё до него я внимательно следил за Урсулой Ле Гуин и тем же Сапковским.
Когда-то замечательный Илья Эренбург сказал, что он любит живопись, не похожую на фотографию, а фотографию — не похожую на живопись. Точно так же я люблю фантастику, не похожую на другие жанры. Я люблю её за уникальность, за то, чего невозможно добиться в других жанрах, за сочетание подчас очень отдалённых элементов: придуманных вселенных, настоящих, живых, подлинных и убедительных героев, человеческих отношений. Вот это мне нравится.