Анна Алексеева: «Меня дразнили за бедность и лишний вес». 6 историй о травле в школе и на работе
В канун Всемирного дня борьбы с буллингом его жертвы рассказали «Снобу», как и за что их преследовали одноклассники и коллеги и как пережитое отразилось на их жизни
«Родителей волновала моя успеваемость, а не задиры-одноклассники»
Татьяна, 20 лет, Краснодар
Одноклассники всегда считали меня странным ребенком: я не стремилась общаться и играть с ровесниками, мне было интереснее со взрослыми. В 12 лет меня перевели в другой класс. Из старого класса со мной перешел мальчик, который мне нравился. Я была толстой замкнутой девочкой, мое внимание его напрягало. Мальчик был общительный и, в отличие от меня, легко подружился с новыми одноклассниками, при этом наговорив им не лучшие вещи обо мне.
Поначалу дело не заходило дальше насмешек, обзывательств, грубых шуток. Однако я не смогла защититься от этого, что и развязало одноклассникам руки. Они портили, ломали, отбирали мои вещи, играли сумкой в футбол, плевали на волосы или одежду, тайно фотографировали в раздевалке перед физкультурой и распространяли фото по школе, могли бить — сначала по одному, затем группой.
Родителей волновали не задиры, а моя сильно упавшая успеваемость. Они решили разобраться с травлей, только когда я однажды вернулась из школы с синяками и в грязной одежде. Классный руководитель и администрация школы пытались все скрыть: им не нужны были лишние проблемы, поэтому они говорили, что я сама провоцирую агрессию. Поначалу родители верили учителям, ругали меня за якобы плохое поведение и низкие отметки. Во время второго визита мамы в школу к ней подошла девочка, в травле не участвовавшая, и рассказала, что происходит на самом деле. Тогда мама поняла, что с учителями разговаривать бесполезно, и после окончания учебного года перевела меня в другую школу.
Всех проблем это не решило: я тогда жила в маленьком городе, где все обо всех знали, но, к счастью, травля не повторилась. Я ни с кем не общалась, сильно замкнулась в себе, была обижена на родителей из-за их недоверия и часто с ними ссорилась. В дальнейшем моя подавленность вылилась в депрессию, которая потребовала медикаментозного лечения и психотерапии. Последствия той травли я периодически ощущаю до сих пор: я слишком застенчивая, мне трудно общаться с незнакомыми людьми.
«Меня трясет при мысли о новых коллегах»
Наталья, 27 лет, Москва
Я работала помощником гендиректора в крупной промышленной компании. С радостью ходила в офис, быстро нашла общий язык с гендиректором-экспатом, да и коллектив меня устраивал. Потом моего руководителя убрали из компании. За пару месяцев у меня сменилось несколько начальников. После ухода экспата всех, кто был в его команде, постепенно увольняли.
Раньше я нормально общалась с коллегами, мы помогали друг другу, вместе обедали. Не скажу, что дружили, но и неприязни не было. Я была младше моих коллег, и при старом начальнике мне приходилось делегировать им задачи, не являясь их руководителем. Возможно, я была слишком жесткой, и на меня уже тогда стали обижаться. Но, скорее всего, кому-то из коллег просто пообещали мое место. После ухода руководителя я часто слышала в свой адрес: «Ты вообще никогда нам не нравилась, бывший гендиректор тоже тобой был недоволен» (хотя это и не так). Девушки постоянно обсуждали мою фигуру, одежду, прическу. Меня перестали звать на дни рождения: пока все ели пиццу-пироги, я сидела в отделе одна. Мне постоянно предъявляли претензии по качеству работы, говорили, что я неумеха. Соседки по кабинету игнорировали мои поручения. Один раз, когда я приболела и осталась дома, мне позвонили и нагрубили, что я притворяюсь. Новые руководители не давали мне почти никаких заданий. Я пыталась узнать, как мы будем строить работу, но они уходили от диалога. Когда я пожаловалась начальнику на коллег и попросила защитить, он рассказал им, и все стало еще хуже. Я держалась и делала вид, что ничего не происходит, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь увидел мои слезы.