Конкурс страшных рассказов: «Черные крылья», Ольга Покровская
Все любят пощекотать себе нервы и почитать на ночь истории, после которых будет непросто уснуть. А мы уверены, что женщины великолепно пишут такие рассказы! Поэтому VOICE объявил конкурс страшных историй: читай и ставь лайки лучшим рассказам до конца ноября!
Бизмесмен Леша Бирюков, которого приятели, несмотря шестой десяток, так и звали Лешей, выпивал и закусывал на ресторанной веранде с другом Саней Троицким и наблюдал, как в кафе через улицу дымили шашлыками и вывешивали ковры.
— Баранинка пошла! – хохотал он, тыча пальцем в вывеску.
Леша знал правила приличия, но не всегда давал себе труд их соблюдать. А сейчас он был на отдыхе и расслаблялся.
Вечер был спокойный, вдоль увитой лианами веранды девушки выгуливали собачек, а из-за стен кафе поднимался густой дым. Правда, дух был не бараний, а скорее палили старые покрышки.
— Наверное, свадьба, — предположил Саня. – Или юбилей.
— Не знаю, — хмыкнул Леша, весьма наблюдательный, как большинство самостоятельных людей, чье благополучие и безопасность зависят от умения сориентироваться. – Только в этой забегаловке вытяжки нет. Что там за кухня, не знаю.
— Как это? – поразился Саня. – В кафе нет вытяжки?
— Кафе такое, — у Леши сложилось конкретное, подсказанное жизненным опытом, предположение. — Может, наркотики фасуют, а в задней комнате склад для ворованного.
Они, как солидные люди, сидели в самом чистом заведении района, и вокруг находилась приличная публика: пожилая семейная пара и молодая компания с детьми. Дисциплинированные дети вели себя смирно, а пожилая пара негромко возмущалась порядками в Римском аэропорту.
Дым рассеялся, и приятели отвернулись, продолжая беседу о старых знакомых.
— Давно Пеночкину не звонил? – спросил Саня. – Он вроде зашился.
Леша отмахнулся.
— С ним разговаривать трудно, ей-богу. Детство задержалось. Ему говоришь «здрасте», а он пальцы веером, и начинает: — Леша, передразнивая Пеночкина, растопырил пятерню и гнусаво затянул: — «Па-ни-маешь, па-цан...». Люди давно по-другому живут, – Леша обвел широким жестом виноградные лианы, девушек с собачками и подозрительное кафе.
Саня проследил за его рукой и остановился взглядом на крыше девятиэтажки, где появились темные фигурки и потащили что-то к перилам.
— Я надеюсь, — сказал он, щурясь. – Эти кретины хоть внизу огородили?
В этот момент внушительный кусок рубероида полетел вниз.
— Меня так в Праге чуть не убили, — пожаловался Саня. – И не узбеки какие-нибудь. Просвещенные европейцы, мать их.
И он рассказал, как на Петржинском холме его едва не зашибли спиленным бревном.
Леша кивал, но не отрывал взгляд от крыши, где происходило нечто странное. Очередной кусок рубероида не рухнул вдоль стены, как предыдущие, а замысловато спланировал, пролетел половину пути и двинулся по воздуху прямо к наблюдателю.
— Ааа! Ээээ! – испуганно заголосил Леша, тыча руками в непонятный объект.
Саня не присоединился к Лешиным протестам против нарушения законов природы, а только выпучил глаза.
— Ты чего? – спросил он. – Постучать?
Он решил, что приятель подавился креветочным салатом.
— Во! Во! Летит!
— Да кто летит? Где?
Леше было уже совершенно очевидно, кто летит. Угольно-черный человек, помахивая жесткими крыльями, повис рядом с верандой, вызывая у Леши непонятную дрожь омерзения и ужаса. При этом девушки с собачками гуляли по-прежнему, дети не пугались, и только семья, недовольная безобразиями во Фьюмичино, отвлеклась от свиных ножек с капустой и посмотрела на Лешу сострадательно.
— Ты... видишь? – выдавил Леша.
— Да кого?
— Мужика... с крыльями!
Почтенная семья встрепенулась и изучила перспективу переселения за свободный столик, а Саня взял Лешину рюмку, понюхал виски и протянул недоуменно.
— Ты что, на колесах каких-нибудь сидишь?
Чернокрылый развязно помахал ручкой и взмыл вверх, а Леша схватился за бьющееся сердце.
— Ты правда не видел?
В ответ приятель проговорил озабоченно:
— Знаешь, не все сочетаются таблетки с алкоголем. Инструкцию надо читать. Когда я в молодости триппер лечил...
— Какие таблетки! – взревел напуганный Леша. – Паленой жужкой поят! Скоты! Уроды! Убью!
Саня понюхал собственную рюмку и изобразил сложную игру мысли.
— Я вроде мужиков с крыльями не вижу... ну, хочешь, поменяемся?
Но меры все-таки надо было принять.
— Игорек! – позвал он официанта недобрым голосом.
Пришел Игорек, подтянулся менеджер Анатолий Маркович – вышибала с грустными глазами, был вызван бармен с бутылкой и горой сертификатов, но переговоры привели лишь к тому, что Леше предложили таблетку анальгина. И бонус от фирмы – дополнительную порцию виски. Когда склока завершилась, и вопрос был улажен, работники разошлись, оставив Лешу в унынии.
— Недобрый знак, — сказал он, пригорюнившись.
Саня отмахнулся.
— Да мало ли, что померещится. Может, напротив – это твой ангел был?
— Черный? Противный?
— Ну, так... — Саня почесал лысину, формулируя тезис по возможности более тактично. – Ты себя в зеркало-то давно видел? По мощам, как говорится, и елей...
Леша разгневался и затопал ногами:
— По каким мощам, типун тебе на язык! У меня до сих пор эта рожа мерзкая перед глазами!
— У батюшки спроси, — посоветовал Саня. – Ты ж свою «Ауди» освящал.
Леша помотал головой.
— Не, неловко. Что я ему скажу? Что мне черные люди с крыльями являются? Проклянет еще – кто его знает...
— Ну, покайся. Может, тебе его за грех и послали, в виде предупреждения. Как в свое время Романычу – прежде, чем пулю вкатить, тачку подпалили.
Леша затрясся.
— Сейчас вроде... не то время.
— Это у нас. А у них там? – Саня глубокомысленно поднял палец, указывая вверх.
Леша нахмурился.
— В каком грехе... каяться?
— Ты у меня спрашиваешь? Пошевели извилинами. Память напряги.
Леша невесело усмехнулся.
— Да батюшка меня сразу с потрохами и сдаст, прямо в следственный комитет. По совокупности.
— Ладно, всех таких сдавать... прокуроров не хватит.
Он решительно допил Лешину рюмку и сделал вывод:
— Ну-ка... вижу я черных людей... нет, вроде не вижу. Хотя... знаешь, если вискарь кокаином закусить, то мужики полетят косяками, как гуси на юг, и всех цветов радуги.
Пока Саня щурился и изучал окрестности, Леша морщился, как от зубной боли.
— А какие грехи бывают? – спросил он.
Саня удивился.
— Здрасте. Не убий там, не укради, — он принялся загибать пальцы. – Не прелюбодействуй, во. Лучше у знающих людей спроси. Не хочешь у батюшки, так сейчас много на этом деле сдвинутых. У тебя на фирме есть кто-нибудь?
— Элла Константиновна из бухгалтерии... да она дура набитая, ну ее. А! Кажется, юрист сильно верующий.
Саня недоверчиво покачал головой.
— Что это за юрист такой. Я бы присмотрелся, доверять ли такому юристу...
Леша тяжело вздохнул.
— Говоришь: память напряги, — пожаловался он. – Было бы, что напрягать. Я в свое время – года, наверное, с девяносто третьего, и почти до дефолта – вообще трезвым не бывал. Я бы трезвым через это никогда в жизни бы не прошел. И задумываться страшно. Найдешь такое, что потом до смерти икаться будет.
Саня согласно покивал, потому что прошлое у него было с Лешей практически одно на двоих.
— Ладно, плюнь, — посоветовал он. – Померещилось, и ладно. Первый раз, что ли? Помнишь, ты как-то банщика в Ростове чуть не задушил?
— Больно уж рожа противная, — посетовал Леша и встрепенулся. – А я точно не задушил его тогда? Может, это... того...
— Тьфу ты, — в сердцах сказал Саня.
— Хорошо, хорошо, — сказал Леша примирительно. – Не буду.
Больше он не упоминал про человека с крыльями, но невольно косился на небо за перилами веранды и ежился. Вечер не задался, и задушевного разговора не получалось. Было еще светло, когда Саня отправился провожать приятеля домой – на всякий случай, мало ли какие сбои приключатся с его зрением.
— Сейчас Марик порядок наведет, — приговаривал он, успокаивая встревоженного Лешу. – Марик всех на свете черных людей разгонит на раз...
Дверь открыла Лешина жена Марина. Сверкнула на приятелей пронзительными глазами.
— Чего так рано? – спросила она подозрительно. – Случилось чего?
— Все в порядке, — заговорили пришедшие на два голоса, а Марина пристально изучила лицо супруга, его руки, и потом уставилась на Саню.
— Кто дрался? Ты или Бирюков?
Саня устало вздохнул.
— Никто не дрался. Нам уж не по возрасту.
— А что стряслось?
— Ничего, родная... — Леша попытался обнять жену, но получил сильный толчок в бок.