Ирина Пегова: «Я — за неожиданные повороты судьбы»
Многие люди воспринимают меня как члена семьи, подругу. Говорят: «Такое ощущение, что я вас знаю всю жизнь! Вы мой близкий и родной человек!»
-На экраны страны выходят «Родные» — наверное, самый ожидаемый фильм этого года, в котором вы сыграли одну из главных ролей. Судя по тому, что сценарий написан Жорой Крыжовниковым и Алексеем Казаковым, нас ждет искрометная комедия?
— Скорее трагикомедия. Хотя я еще не видела это кино, не знаю, что получилось. Материал был интересным и глубоким, но конечный результат зависит от монтажа.
В «Родных» мы с Сергеем Буруновым играем супружескую пару, у которой трое взрослых детей. Начинается все с того, что моему мужу ставят смертельный диагноз. Он — человек непростой, никому не дает жить спокойно, всем выносит мозг, но в душе творческий — любит авторскую песню и много лет тайно мечтает выступить на Грушинском фестивале.
Когда выясняется, что времени на все про все осталось пару месяцев, моя героиня говорит: «Едем на фестиваль! Лечение лечением, а мечту надо реализовать». И мы отправляемся в путешествие на машине вместе с детьми. Их играют Монеточка, Семен Трескунов и Никита Павленко. В пути нас ждут самые разные испытания и приключения, объединяющие семью.
— Не рановато ли вам играть маму таких взрослых детей?
— Почему? Дочке моей одноклассницы и лучшей подруги Наташи двадцать один год. У другой одноклассницы детям двадцать два и двадцать три. И если бы я родила в двадцать, моей дочери было бы двадцать два.
— Ей же, если не ошибаюсь, недавно исполнилось пятнадцать?
— Да, но иногда кажется, что дочь взрослее меня. Таня — очень серьезный и рассудительный человек, склонный к анализу и самоанализу, прирожденный психолог. Может вывести меня из любого состояния на раз-два-три, потому что умеет обозначить проблему и найти решение.
— Вы строгая мама?
— Я? Нет! Но могу включить строгость в определенные моменты. Например когда Таня полдня сидит в телефоне. Вроде бы все законно — выходной. Но я не понимаю, почему не использовать его с бо´льшей пользой — почитать, посмотреть интересную программу в том же Интернете или вымыть посуду наконец вместо того чтобы сидеть в «ТикТоке» или «Инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена)»! В какой-то момент терпение лопается и я говорю: «Нельзя же так бездарно тратить время!»
— К насилию не прибегаете, телефон не отнимаете?
— Нет, стараюсь воздействовать словом, и дочь признает мою правоту.
Лишь однажды не сдержалась — ударила кулаком по столу. Это случилось давно, когда мы вместе учили математику. Таня неожиданно затупила, хотя предмет дается ей легко, а я не великий математик и психанула от сознания собственного бессилия, поскольку не могла ей что-то объяснить. Она не любит громких и резких звуков и сразу собралась.
— Много времени проводите вместе?
— По-разному. Когда у меня съемки и приходится уезжать в командировки, немного. А так — все свободное время. Любим вместе готовить, гулять, наматывать километры по Москве.
— Проблем с взаимопониманием нет? Возраст-то у дочери сложный, переходный.
— А они должны быть? Я ничего особенного не прочувствовала. Думаю, у Тани сложного переходного периода вообще не будет. Или он начнется лет в семнадцать-восемнадцать. Но там уже иные проблемы и другой разговор.
— Многие родители стараются помочь ребенку с выбором профессии. Вы как-то направляете дочь?
— Как можно руководить взрослым человеком, у которого своя воля, свои желания? Даже отсутствием этих желаний и непониманием, куда стоит пойти, невозможно управлять. Если только заставлять насильно. Я, например, настолько свободолюбива, что мне нельзя ничего навязать. Могу сама прийти к нужному решению, если соглашусь с вашей правотой, но если на меня давить, никогда этого не сделаю, назло. Привыкла все решения принимать сама. Какими бы они ни были, даже ошибочными.
Тане должна предоставить широкую палитру возможностей: хочешь — этим занимайся, хочешь — тем. Она и занимается самыми разными вещами, но пока не знает, куда податься.
— А если все закончится театральным институтом?
— Ну и прекрасно. Ничего плохого в актерской профессии нет, если у человека талант. Буду только рада, в этом-то точно смогу ей помочь. Вот если пойдет на юриста или врача, вряд ли...
В любом случае никогда в жизни не стану давить, заставлять что-то делать.
— Ну, ей наверняка будет проще, чем маме, вы же совсем девчонкой оказались одна в большом городе, вдали от семьи. Самостоятельно, без чьей-либо поддержки, протекции поступали в театральный институт, строили жизнь и карьеру.
— Не преувеличивайте. Ну поступила, поселилась в общаге. На вокзале не ночевала и с голоду не помирала. Мама дала с собой картошку, огурцы, помидоры. У нас всегда было свое хозяйство: коровы, овцы, огород и даже в самые голодные времена — мясо, молоко и то, что сами вырастили.
Одеться тоже не было проблемой, мама помогала. Тетя свои вещи отдавала. Вообще-то модные наряды были нам не очень нужны. В институте пропадали сутками напролет. Кто учился на артиста, знает: приходишь утром, уходишь ночью. Из одежды могут пригодиться только треники. Или шмотье из костюмерки.
— Вы в свои пятнадцать знали, кем хотите стать?
— Нет, и в шестнадцать не знала, и в семнадцать. Поняла, когда уже поступала в театральное училище.
Думала стать певицей. Начала петь в четырнадцать лет, меня заметили, пригласили в музыкальную студию. Педагог Елена Дементьева, учившая нас как вести себя на сцене, была артисткой кукольного театра. Она и рекомендовала поступить в Нижегородское театральное училище на кукольное отделение, поскольку там хорошо преподают речь и вокал. Это была ее идея.
Но после школы я сначала поступила в политехнический университет и в театральное училище отправилась просто из интереса, попробовать свои силы. Экзамены — в июле, а учить стихи и басни я начала только в июне.
Поступала на кукольное отделение, очень легко. В соседних аудиториях проходили прослушивания будущих актеров театра и кино, и буквально в последний момент, уже на третьем туре, я вдруг подумала: «А почему бы и мне не попробоваться?» Спасибо покойному мастеру Василию Федоровичу Богомазову, ученику Георгия Товстоногова, за то, что разглядел во мне актерский талант. Я ведь толком ничего не могла — ни стихи читать, ни басни. Никогда этим не увлекалась, не готовилась. И только поступив в училище, в первый раз в жизни попала в театр! До этого никогда там не была.
— Так это счастливый случай?
— Наверное судьба. Ничто не предвещало, что окажусь в этом месте. И я не предполагала, что могу стать артисткой, а поступила с первой попытки! Хотя многим талантливым ребятам приходилось не один и не два раза штурмовать театральные вузы. И чем можно считать встречу с Петром Наумовичем Фоменко, как не подарком судьбы?