Правовые угрозы постиндустриального мира
Права гражданина перед лицом цифровизации и переосмысление концепции прав человека в многополярном мире — юристы и члены Совета по правам человека обсудили эти проблемы на юбилейном Петербургском международном юридическом форуме
Колоссальный цивилизационный и технологический сдвиг, который принес за собой мир после окончания холодной войны (этот мир часто называют постиндустриальным), дал человеку и новые возможности, и новые угрозы.
Оказалось, что глобализация не только объединяет, но и связывает. И в этом смысле цифровизация и однополярный концепт — два главных явления постиндустриального мира — на глубинном уровне друг друга зеркалят.
С одной стороны, оба эти явления на поверку оказались лучше заточены под большие структуры, то есть под монополистов от власти и бизнеса, вместе с тем ущемляя все частное и самобытное. С другой стороны, они незаметно поставили под сомнение две важнейшие черты, сформировавшие человека модерна.
Первая — возможность сохранять анонимность (защита частной жизни), как ее описал Георг Зиммель, говоря о специфике жизни в больших городах. Вторая — возможность свободно выбирать собственный путь или национальную стратегию, если говорить в масштабах государства, изобретая под это «традицию», как это сформулировал другой теоретик модерна Эрик Хобсбаум.
Однако если анонимность стала подтачиваться «цифрой», то «традицию» стал перемалывать однополярный момент.
Проблема защиты прав и свобод человека в цифровом пространстве и переосмысление концепции прав человека в условиях современного геополитического кризиса только на первый взгляд кажутся двумя разными темами — а именно их обсуждение инициировал Совет по правам человека (СПЧ) на Десятом Петербургском международном юридическом форуме (ПМЮФ). На деле они обусловлены единой логикой современности.
Дигитализация власти
Только за минувшую весну в России произошло сразу несколько масштабных утечек персональных данных. Чувствительная информация о миллионах пользователей «Яндекс.Еды», Delivery Club и лаборатории «Гемотест» оказалась в сети в открытом доступе.
Тем не менее проблема защиты персональных данных, строго говоря, до сих пор не отрегулирована, заметил в своем выступлении на форуме Валерий Фадеев, советник президента Российской Федерации, председатель Совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека.
«Риски, в том числе касающиеся прав и свобод граждан в этом пространстве, весьма велики. Я здесь занимаю почти радикальную позицию, считаю, что нужны весьма серьезные, жесткие действия. Я считают, что тайна частной жизни священна», — заявил Валерий Фадеев. Он добавил, что СПЧ почти завершил подготовку документа, который пока условно называется «Цифровой кодекс».
Игорь Ашманов, генеральный директор исследовательской и технологической компании «Крибрум», управляющий партнер ООО «Ашманов и партнеры», пояснил, в чем заключается суть этого кодекса. «Для всех остальных пространств есть свои кодексы — Лесной кодекс, Воздушный кодекс, Правила дорожного движения, Морской кодекс и так далее. Для цифровой среды, которая на самом деле является очень трудной и хрупкой, никаких правил движения на самом деле не создано», — считает Игорь Ашманов.
По его словам, на данный момент существует только один общий закон «О персональных данных», который был написан давно и потому охватывает далеко не все проблемы цифрового пространства. «Тем более что люди, работающие в “цифре”, плевали на этот закон. Мы плохо понимаем то, что сам факт доступа к данным дает человеку такую власть, о которой могут не подозревать даже чиновники. И эта цифровая власть продолжает “пухнуть”, становится все менее подконтрольной», — считает Игорь Ашманов.
Показательно, что на аутсорсинг «цифре» отдается сегодня и демократия. Хотя процедура легитимного контроля за властью за счет технологий электронного голосования чревата еще большими рисками, ведь голосует здесь не гражданин, а устройство, причем не доверенное.
Проблема еще в том, что даже те дела, которые возбуждаются в связи с утечками данных, редко предаются огласке. В интересах своей репутации компании стремятся сохранять непубличность такого рода процессов, что только усиливает ощущение безнаказанности тех, кто работает в этой сфере.
Участники сессии согласились с тем, что подобные процессы необходимо проводить открыто, при этом более широко используя 293-ю статью УК РФ о халатности. Ее можно применять по отношению к тем, кто имеет право распоряжения в компании, где есть контроль государства.
В свою очередь, Ирина Рукавишникова, первый заместитель председателя комитета Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, не согласилась с тем, что цифровое пространство представляет собой «дикое поле» с точки зрения правового регулирования, и в целом высказалась более осторожно.
По ее словам, было принято уже порядка 280 нормативно-правовых актов в этой сфере, а закон о том, что любой факт утечки персональных данных тут же должен быть предан огласке, уже прошел первое чтение в Госдуме. Кроме того, Ирина Рукавишникова заметила, что документ, который будет регулировать цифровое пространство, лучше назвать «Информационный кодекс», поскольку любой комплексный нормативноправовой акт должен отображать не только права человека, но и интересы бизнеса.
В этом смысле самим гражданам нужно повышать свою цифровую грамотность и толерантность к персональным данным — эта реальность, к которой в любом случае придется адаптироваться. Поэтому доступные образовательные программы, обучающие цифровой грамотности, необходимо открывать на всех возможных площадках, в том числе в Общественной палате и Совете Федерации.
«Важно, чтобы граждане осознали, что персональные данные — это такой же актив, как деньги в кошельке: к ним нужно относиться с такой же бережностью», — резюмировала Рукавишникова.
Право человека на будущее
«Почему не удалось защитить права людей, населяющих Донбасс? Казалось бы, идеология прав человека разлита повсюду — в культуре, СМИ, политике. Но они не сработали в случае с Донбассом, и пришлось эти права защищать силой. Почему так произошло?» Этим вопросом Валерий Фадеев открыл другую сессию форума, посвященную обсуждению новой модели прав и свобод личности, основанной на множественности подходов к их содержанию и трактовке.
Основная проблема, от которой отталкивались все выступающие на этой сессии, — неспособность однополярной модели мира обеспечивать глобальное устойчивое развитие. Всеобщая декларация прав человека, принятая на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1948 году, хоть и была первой глобальной попыткой создать каталог универсальных прав человека, однако так и не сумела представить все многообразие традиций и культур народов мира.
Права человека в их нынешнем виде, как говорили почти все участники сессии, по сути, превратились в инструмент экспансии западного культурного мира во время однополярного момента. «Именно поэтому нам нужно с вниманием и уважением отнестись к тем документам в области прав человека, которые были приняты не на Западе, например в Африке, Азии или исламском мире. Это важно для того, чтобы усилить консолидацию человечества и снизить угрозы войн», — заметил Валерий Фадеев.
Действительно, как показал в своем выступлении Анатолий Ковлер, заведующий отделом научного обеспечения деятельности секретариата делегации Российской Федерации в Европейской комиссии за демократию через право (Венецианской комиссии), правовая культура не универсальна. Она разнится в зависимости от культурно-исторической среды.
Античное представление о правах не тождественно конфуцианскому или исламскому, и это приводит к тому, что само понимание права оказывается наполнено различными содержательными оттенками, которые важно учитывать.
«Например, если говорить о правовом понимании семьи, то в германоскандинавской концепции это родители и их несовершеннолетние дети. Взрослые дети уже не являются членами семьи. В славянской или итальянской концепции семья, напротив, это не только родители и дети, но и бабушки, дедушки, тети, то есть очень широкий круг родственников. И конечно, эта рамка уже сильно влияет на правовое понимание семьи», — рассказывает Анатолий Ковлер.
В свою очередь, Татьяна Васильева, главный научный сотрудник сектора прав человека Института государства и прав РАН в своем выступлении отметила, что девальвация концепции прав человека обсуждается сегодня с трех сторон.
«Во-первых, самих по себе прав стало слишком много, причем не все они подкреплены необходимой основой. Во-вторых, происходит увеличение множественности субъектов права: ими могут обладать не только люди, но и вещи или животные — посмотрите, например, на практику латиноамериканских судов. В-третьих, под сомнение ставится сама универсальность уже имеющихся прав человека: все чаще говорится о том, что они отражают лишь ценности западной цивилизации», — рассказала Татьяна Васильева.
При этом, если посмотреть на декларации, принятые в других регионах, окажется, что каждая из них по-своему специфична. Например, в Азиатской декларации прав человека закреплено право на адекватный уровень жизни, а уровень прав, который предоставляется мигрантам, устанавливается каждым государством самостоятельно.
В Африканской хартии особенно акцентируется уважение к местным традициям и обычаям, которые должны защищаться государством, а также уделяется особое внимание правам народов. Наконец, в концепции прав человека в исламе указывается, что вера — это основное условие сохранения цивилизации и защиты прав человека, а также уделяется большое внимание правовой регуляции военных конфликтов.
Своеобразие иранских представлений о проблемах прав человека сформулировал в своем докладе Асгар Джахангир, заместитель главного судьи по вопросам предотвращения преступности Верховного суда Исламской Республики Иран. Основные высказанные им опасения касались эрозии института традиционной семьи и деградации экологической среды на планете, которые, по его мнению, требуют немедленного правового регулирования.
«Очевидно, что будущее за развитием альтернативных концепций, — подытожил в своем выступлении Сергей Белов, декан юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. — У нас пока нет детализированной и продуманной альтернативы, но очевидно, что в будущем она потребуется».
Впрочем, все разговоры о важности более нюансированного подхода к концепции прав человека неизбежно будут упираться в более приземленный фактор — в качество конкретной судебной практики. Как справедливо заметила во время дискуссии Татьяна Андреева, заместитель председателя ВАС РФ (в отставке) и член СПЧ, «какую бы модель прав человека мы ни избрали, мы все равно должны помнить о том, что без независимого и беспристрастного суда не будет у человека ни прав, ни будущего».
Санкт-Петербург
Фото: Сергей Коньков, фонд Росконгресс
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl